Дафна Клэр - Потаенные узы любви
Зандро выделил последнее слово. Ему не нужно беспокоиться, подумала Лия. У нее нет желания задерживаться в доме Брунеллески дольше, чем потребуется для того, чтобы убедить их, что материнские права имеют приоритет перед любыми другими.
Лия постаралась подавить угрызения совести. По собственному признанию Зандро, его мать слишком стара, а он обременен делами, чтобы уделять много внимания малышу. Несмотря на то, что Доменико питает некоторый интерес к внуку, он, несомненно, оставляет заботу о нем жене и няне.
Что бы они ни думали, женщина, которая получает плату за заботу о ребенке, не может быть так безгранично предана Доминику, как она. Ее сын – это все, что у нее осталось.
Лией овладели горестные чувства, и, стараясь скрыть их, она отвернулась, делая вид, будто любуется большой картиной, писанной масляными красками, – молодая девушка в белом платье сидит на стуле перед окном, на котором невидимый ветерок шевелит прозрачные занавеси.
Это не очень помогло, поэтому Лия встала.
– Тогда я пойду и уложу вещи. Я взяла напрокат машину… Можно мне поставить ее здесь в гараж или она мне не понадобится? – Потому что теперь необходимость в слежке отпала, добавила она про себя.
– Верни ее, – сказал Зандро. – Вечером я пришлю за тобой машину. Около семи. Ты можешь поужинать с нами.
«Очень великодушно!» – язвительно подумала Лия, но подавила желание произнести это вслух. Вероятно, он не жаждет сообщить отцу, что особа, которую Доменико назвал этой женщиной и, как она подозревает, более оскорбительным словом, намеревается оккупировать его дом.
Не наложит ли старик вето на решение своего сына?
Очевидно, если возражения и возникли, Зандро удалось преодолеть их. Машина не замедлила приехать – судя по логотипу, одна из парка автомобилей, который обслуживал корпоративный бизнес.
Когда они подъехали к дому Брунеллески, водитель сказал что-то в микрофон, и массивные ворота распахнулись. Машина остановилась у каменных ступеней, и экономка открыла дверь.
Водитель вынул из багажника единственный чемодан Лии и внес его на веранду.
Зандро бросил критический взгляд на гостью, отметив, что теперь на ней легкое платье из хлопчатобумажной ткани и сандалии.
От его вежливого приветствия веяло холодом.
– Добрый вечер, Лия. Миссис Уокер проводит тебя наверх. Через несколько минут я принесу твой чемодан.
Экономка отвела ее в большую спальню с золотисто-желтыми обоями. Большая кровать была покрыта атласным покрывалом. В ванной комнате, отделанной зеленым кафелем, поблескивали золотом краны.
Миссис Уокер удалилась до того, как Зандро внес чемодан.
– Ужин через двадцать минут. Если захочешь выпить, приходи к нам в гостиную.
– Я скоро спущусь, – сказала Лия. – Не откажусь от джина с тоником.
Он слегка наклонил голову и вышел.
Лия закрыла за ним дверь и, прислонившись к ней, с облегчением перевела дыхание. Зандро Брунеллески – не такой мужчина, с которым приятно находиться в одной комнате. Лия ощущала силу его личности, ауру могущества, решительности и власти, заставлявшую ее нервничать.
Оставаться в одном доме с Домиником – значит жить с Зандро и терпеть странное волнующее чувство, которое он вызывает у нее. Отойдя от двери, Лия заметила свое отражение в зеркале на большом туалетном столе. У нее испуганный вид, щеки горят, зрачки расширились и потемнели, а зеленая радужная оболочка приобрела сероватый оттенок.
Лия расправила плечи, пытаясь принять более уверенный вид. Конечно, Зандро чрезмерно суров, но это ей известно давно. Она должна преодолеть любые препятствия, которые он воздвигнет, чтобы помешать ее планам. И он никогда не должен узнать, на каком шатком основании зиждутся эти планы.
Нельзя получить все одним махом, надо действовать осторожно. Первый шаг – спуститься вниз и встретиться лицом к лицу с врагом – с тремя членами семейства Брунеллески.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Лия пошла на звук голосов, которые доносились из-за приоткрытой двери. Зандро стоял, разговаривая с отцом. Посмотрев поверх плеча Доменико, он увидел Лию и умолк.
Старший Брунеллески повернулся и устремил пронзительный взгляд на девушку, замершую в дверях. Она заметила, как его пальцы сильнее сжали трость. Выпрямившись во весь свой значительный рост, он коротко кивнул.
– Добрый вечер, Лия.
Войдя в комнату, она спокойно ответила на приветствие и затем увидела мать Зандро, облаченную в платье из цветастого шелка, с седеющими волосами, затянутыми в пучок. Доминик уютно устроился у нее на коленях.
– Добрый вечер, Лия, – сказала женщина по-итальянски, глядя на нее с опаской и некоторым беспокойством.
На Доминике были ползунки из желтой ткани с рисунком, изображавшим плюшевых медвежат. Его темные волосики кудрявились, а ротик походил на розовый бутон. Круглые черные глазенки с любопытством уставились на Лию, и она, протянув руки, сделала несколько быстрых шагов к нему.
Он отвернулся и уткнулся лицом в грудь бабушки, вцепившись ручонкой в ее платье.
Не зная, что делать, Лия беспомощно опустила руки.
Зандро быстро подошел к ней.
– Твой джин с тоником, – сказал он низким грубоватым голосом. – Выпей.
Он подвел ее к дивану, и она села, сжав обеими ладонями бокал, который Зандро протянул ей. Бокал был холодный, кусочки плававшего в нем льда позвякивали, потому что у нее дрожали пальцы.
Конечно, Доминик не узнал ее. Разумом она понимала это, но безотчетный инстинкт – первобытный голос крови, которого нельзя было ожидать от маленького ребенка, – захватил ее врасплох.
Зандро сделал глоток пива и пояснил:
– Ники часто стесняется незнакомых людей. Но потом любопытство возьмет над ним верх.
Как будто в подтверждение его слов, малыш медленно повернул голову и посмотрел на Лию одним глазом. Встретив ее взгляд, он немедленно спрятал лицо.
Зандро рассмеялся, но ей не было смешно. В горле у нее встал ком.
Лия не ожидала, что ее охватят такие чувства к крошечному человечку, за которого она несет ответственность, которого должна любить и окружать заботой.
Она снова поклялась себе пойти на любые жертвы, чтобы дать ему все, в чем он нуждается.
Миссис Брунеллески смотрела на малыша, поглаживая рукой с темными вздувшимися венами по его мягким кудряшкам и тихо говоря что-то по-итальянски.
Она любит его.
По крайней мере, один член семьи испытывает к нему бескорыстную привязанность. И мальчик отвечает бабушке доверием и любовью.
Но я должна забрать его.
Сомнения овладели ею, словно злой гоблин принялся нашептывать их, смущая ее разум. Справедливо ли это? Может ли она поступить так с миссис Брунеллески? Лия ощутила неприятный спазм в желудке.
