Владимир Купрашевич - Утром, в чужой постели
– Ты собираешься там развести костер?
Валерка тотчас спрыгивает на землю и не отвечает.
– Ах вот оно что! – не унимается вредина рассматривая Валеркино сооружение. – В стране и так кризис, чтобы содержать еще одного инвалида… Мы его просто пережжем на костре.
– Ты наверное к старости будешь летать на метле, – не выдерживает Валерка.
Девчонка выдергивает бревнышко из рогатины и оборачивается к нему.
– А я и сейчас могу.
– Вот садись и лети.
– Так кто же тебя немощного оберегать будет?
Валерка молча отталкивает ее и перехватывает непокорный обломок.
– Пока я буду разводить огонь, накопаешь картошки. Это-то получится? – собрав оставшийся валежник продолжает рулить опекунша.
– Получится еще не то, если будешь занудствовать…, -пробираясь сквозь заросли отзывается Валерка.
Сбросив непокоренное бревнышко к сосне он подхватывает полиэтиленовый пакет который ему сует девчонка.
– Чем копать то?
– Ну как чем? Руками.
Валерка идет в сторону речки. Глаза, привыкшие к темноте уже яснее различают окрестности. Вдалеке видны даже мачты электролинии, пересекающей долину. Поле густо заросло сорняком и искать картофельные кусты приходится наощупь. В деревне ему приходилось помогать деду с бабкой в огороде, потому добыча картофеля проходит глаже, чем заготовка дров. Отыскав с десяток картофелин он стряхивает с них землю и складывает в пакет. Обратно он идет уже на разрастающийся огонь костра, в свете которого, словно ведьма мечется его ненормальная спутница. Может она и вправду летает на метле?
– Ну, ты не безнадежный! – удивляется она, заглянув в пакет.
– Рад стараться! – рявкает Валерка.
– Да ладно, без обид. У женщин это врожденное, – вытряхивая клубни на траву оправдывается баба-Яга.
Он хмыкает, находит свой рюкзак и сворачивает, намереваясь устроить себе сидение.
– Кстати, нет ли у тебя в багажнике еще чего– нибудь, на подстилку? – останавливает его приготовления командирша.
– Не знаю…Разве что чехол от коляски. Брезентовый.
– Что же молчал?! То, что надо. Неси!
Валерка швыряет рюкзак на землю и молча отправляется в лес. Насмотревшись на пламя костра он первую минуту ничего не видит перед собой и пытается найти направление по интуиции. Вероятно, она его подводит, потому что сзади снова слышит голос зануды.
– Куда?! Правее!…
Спутник, расшвыривая попадающие под ноги невидимые коряги и, цедя сквозь зубы сомнительные комплименты неожиданной подруге, меняет маршрут.
– Может быть проводить?! – не унимается ведьма.
– Пошла ты…, – ворчит Валерка.
На мотоцикл он выходит неожиданно быстро. Обойдя его вокруг, садится на сидение. Напрасно не купил он перед поездкой фонарь, а ведь крутился у витрины, терзался сомнениями… Решил сэкономить, вот и вышло боком! Можно, конечно подключить к аккумулятору лампочку, где-то в бардачке валялась, да не дай бог сядет аккумулятор, тогда уже точно «туши свет!». А так оживил бы старого друга, по стартеру и гуд бай! Вот бы нечисть заметалась! Но, видно, не судьба! Валерка слезает с мотоцикла, достает из коляски чехол, еще раз оглядывается на виновника приключений и отправляется в обратный путь.
Корректировать маршрут голосом некому, огонь костра не просматривается, и он пробирается в зарослях «наобум святых»… Святые не дремлют, и Валерка выходит на картофельное поле, правда значительно левее костра.
– Вроде бы рыба есть, – бормочет он, бросив чехол к стволу сосны.
Девчонка насмешливо хмыкает.
– Ну, я тебе не какой-то там бродяга, нюх не начищен, – психует Валерка.
– Да ладно, хоть не ушел в обратную сторону… Что, по лесу раньше не ходил?
– Не по ночам же, в отличие от некоторых, – усаживаясь на брезентовый сверток ворчит Валерка.
– И ночевать у костра не приходилось?
– Дом для этого есть, – отрезает парень.
– Неинтересный ты тип, – заключает девчонка.
На время их трепотню прерывает чей-то крик, похожий на птичий.
– Удод, – уверенно поясняет девчонка.
– А ты чего шляешься по ночам? Выгнали из дому что ли?
– Это меня-то?! – встряхивается бродяжка.– Просто люблю путешествовать, природу…
– Да врать-то…, -хмыкает парень.– Небось натворила чего.
– Ну да, где уж тебе понять. У мамки под юбкой романтичней. В каком классе то учишься?
– Чего это в классе. Я на подготовительных…
– К чему? – язвит девчонка.
– Ко всему, – огрызается Валерка.
– Да ладно, не напрягайся. Мне то что…Скоро запечется картошка.
Некоторое время они сидят молча. Костер уже не буйствует пламенем, а горит ровно, от него тянет жаром и запахом хвои. Лишь когда ведьма принимается ковырять в золе обуглившейся палочкой, ввысь, вместе с легким дымом уносятся крупные искры и теряются среди таких же звездочек на небе. Разве что помельче размером, но отсюда, с земли разницы почти нет.
– Хорошо, правда? – допрашивает она разомлевшего Валерку.
– Почти, – без энтузиазма, но соглашается тот.
Девчонка живо оборачивается к нему.
– Тебе правда понравилось?!
– Что? – уже не понимает Валерка.
– Ну, эта ночь, костер, воздух такой…
Со стороны реки снова раздается короткий крик птицы.
– Сова это, а никакой не удод, – уходит от темы Валерка.
– Ты знаешь как кричит сова? По-моему они молчуны.
–Все кричат, – упирается Валерка. – Наверно сцапала кого-то.
– Так с чего ей тогда орать?
– На радостях, наверное.
Девчонка всматривается в ту сторону откуда раздался крик и мотает головой.
– Трепло. Зовет наверное подругу, а у тебя все какой-то криминал, – отзывается она и начинает устраиваться у костра – достает из своего рюкзака одеяло расстилает его рядом с собой и кивает парню.
– Садись. Будем ужинать. Картошка готова.
Мысли о еде уже начинают доставать, и Валерка колеблется недолго, присаживается на край одеяла и той же палочкой, которой орудовала девчонка, принимается перекатывать круглые черные предметы.
– Это и есть картошка? На какие-то угли похожа…, -ворчит он, – выкатывая картофелины на траву и протягивая к ним руку.
– Подожди, пока остынет, – предупреждает девчонка.
Валерка немного пережидает, потом все же хватает одну картофелину и тотчас бросает обратно.
– Ну вот… Обжегся?! Дай посмотрю.
Она порывается к нему, но Валерка отмахивается.
– Да ладно, мелочи… Сама то чего?
–Да я уж потом… Руку надо в холодной воде подержать.
Валерка дует на пальцы и снова тянется к картошке. Выбирает ту, что подальше от костра и перекатывает на ладонях.
– Хорошо бы содой присыпать, – не унимается опекунша.
– Ты что, медсестра?
– Ну, вроде того…, – неопределенно тянет девчонка.– Возьми соль.
Она бросает к его ногам пластиковую баночку.
– А спать то где будем? – справившись с очисткой и бросая кожуру в костер, интересуется парень.
– Я думаю там, где сидим. Правда, одеяло одно, потому придется сблизиться. Ты готов?
– Да мне что. Было бы тепло!– бодрится Валерка.
– Ну да… Крым или крематорий, лишь бы было тепло, – бормочет девчонка, разворачивая чехол.
Валерка смотрит в ее сторону, но та вся в делах. Затем он присаживается к костру и принимается сковыривать с дымя-
щейся картофелины черную корку.
После ужина Валерка получает задание подбросить в костер валежника и следовать за впередсмотрящей.
– Придется немного лапок срубить, – поясняет она в ответ на его вопросительный взгляд.
Он не ропщет, сгребает охапку хвороста и бросает в затухающий костер. Язычки пламени быстро превращаются в полноценный огонь, и они при его свете принимаются ломать сосновые лапки с ближайших деревьев. Когда охапка хвои кажется предводительнице достаточной они тащит ее к костру. Определить его не сложно не только по всполохам пламени, просвечивающим сквозь ветви кустарника, но и по мирному потрескиванию горящего валежника. Неожиданно но на этом фоне, совместно со вспышкой возникает звук, похожий на шипение фейерверка. Девчонка озадаченно смотрит на Валерку.
– Ты спички с хвороста убрал?
– Я их и не видел!– оправдывается Валерка.
Дурные предположения девчонки оказываются пророческими. Коробка со спичками исчезла.
– Будем дежурить всю ночь, чтобы не погас огонь.
Весть безрадостная, но возражений у Валерки не находится.
– Сможешь разложить без меня лапки?
– А ты что? – не доходит до Валерки.
– Любопытный больно…схожу, пописаю перед сном, – насмешничает девчонка. – Девочкам налево.
Валерка фыркает, подбрасывает в огонь еще несколько веток и принимается строить лежбище. Разложив лапки ровным слоем он расстилает брезент, но, еще не закончив работу понимает, что оплошал. Разгоревшееся пламя жжет нестерпимо, и он начинает перестраивать постель поближе к сосне.
– Не занимайся ерундой. Огонь скоро ослабнет, – оста
