Развод. Игра на выживание (СИ) - Коваль Лина
Специалист выслушала нашу предысторию и вынесла вердикт – у дочери ярко выраженный страх потерять близкого и всё дело в том, что на первые месяцы беременности пришёлся наш несостоявшийся развод.
Я была поражена, разве такое бывает? А Богдан сперва отнёсся к данной информации с долей иронии, но сразу перестал настаивать на няне. Сухо произнёс: «Сами справимся».
С переменным успехом, но мы правда стараемся.
Провожу на работе свои законные два часа, занимаясь монотонным трудом по заполнению картотеки многодетных семей, которую сама же и придумала. Запахнув пальто поплотнее, залетаю в соседний книжный магазин и выбираю необходимую литературу для написания курсовой работы.
Пока дожидаюсь на кассе, вынимаю из сумки телефон и наведываюсь в приложение компании, занимающейся видеонаблюдением в новом доме.
Умиляюсь Соболеву, который держит на руках нашу мирно спящую дочь и ведёт очередное совещание, настолько, что пропускаю свою очередь. Так и стою посреди магазина с мобильным в руке и широко улыбаюсь.
Вот оно счастье!
Пока еду в школу за старшими детьми, вдруг вспоминаю события двухлетней давности.
Этот опыт останется навсегда не только в нашей с Богданом памяти, но, как оказалось, ещё и в ДНК нашей дочери.
Болезненный опыт… но такой важный!
Ведь только теряя, можно найти что-то особенное!
Сейчас, спустя время, кажется, ничего страшного тогда не произошло, но каждый раз, проезжая мимо здания городского суда, грудь стискивает пронизывающий страх.
Страх, что всё могло закончиться…
Наверное, спроси у ста женщин: «Развелись бы они тогда, в моей ситуации?», девяносто девять ответили бы: «Да!». Но я оказалась той, что решила по-своему.
Потому что не бывает одинаковых семей и одинаковых разводов.
Каждый развод – это либо избавление, либо боль. Каждая семья – это тяжёлый крест или великое счастье.
И выбираешь только ты!
Вечером, лёжа в постели и целуя в кудрявую макушку чавкающую младшую дочь, чувствую тёплое прикосновение сзади.
– Уснули? – спрашиваю шёпотом.
– Да, – хрипит Даня, упираясь подбородком в моё плечо. – Наконец-то, скоро каникулы.
– Это точно.
Он смотрит, как Софа терзает мою грудь, а потом трудно вздыхает.
– Устал?! – спрашиваю, поворачивая голову и тычась носом в гладко выбритую щёку.
Не ощущать от него запах сигарет необычно. Второй год привыкаю.
– Есть немного. Может, ну его на хрен, Ян? Кому ты хочешь доказать что-то в этой администрации?
– В первую очередь – себе.
– Ничего не изменится.
– Посмотрим.
Даня мотает головой и грубовато целует.
– В кого ты только такая упёртая?!
На отца намекает. Мы практически с ними не общаемся. Редкие встречи ради Маши с Ваней и без присутствия Богдана.
– Может, ты ещё и мэром станешь? – с иронией проговаривает.
Хихикаю в подушку и забираю грудь у спящей Софийки. Осторожно, чтобы не разбудить разворачиваюсь к мужу и крепко обнимаю.
– Может быть, и стану, – отвечаю легкомысленно, заглядывая в лицо. – Сомневаешься?!
– В тебе? Ни разу, – посмеивается он и целует в губы. – В себе сомневаюсь, – прикусывает подбородок, опускаясь ниже.
– Почему?! – запрокидываю голову назад.
Сознание уплывает, но это не мешает мне разразиться тихим хохотом после того, как слышу хриплое ворчание: – Для «первой леди» я, пожалуй, грубоват…
Эпилог. Богдан.
Тринадцать лет спустя.
– Папа, я есть хочу, – заявляет мне Соня деловито. – Вы с мамой совсем заработались. Машка в Москве. Ванька в универе своём пропадает. А я?!
– А ты поедешь со мной сейчас ужинать, – пытаюсь разлепить глаза, которые от долгой работы слезятся.
– Я? – взвизгивает моя младшая дочь. – Одна? С тобой? Папуля, ты такой крутой.
В нашем доме уже давно работает домработница, но как раз сегодня у неё выходной, а у Яны важное мероприятие.
– Поужинаем, а потом за мамой заедем. У неё сегодня приём в администрации.
– Кайф, пап, – улыбается Сонька пританцовывая. – Чур, ресторан я выбираю.
– «Кайф»? – хмурюсь. – Что это за слово такое?
– Ну, это значит «просто замечательно», папуль.
– Так может… так и говорить: «Просто замечательно»? – недоумённо спрашиваю.
– Какой ты у нас скучный, пап, – качает головой дочь.
Усмехаюсь и выключаю рабочий ноутбук.
– Да уж, куда мне до весёлого? Собирайся давай.
Несмотря на вечерние пробки и обрушившийся на город снегопад, довольно оперативно доезжаем до ресторана и впервые ужинаем с младшей дочерью вдвоём.
Сонька вертит головой по сторонам, безостановочно болтает и постоянно хихикает. Удивительно, но это заставляет меня немного расслабиться и забыть о работе.
– Расскажи пап, как вы с мамой познакомились? – спрашивает дочь, помешивая трубочкой молочный коктейль.
Это её любимая история с детства. Может слушать до посинения и никогда не надоедает.
– В школе познакомились, – улыбаюсь. – В первый раз увидел её и влюбился.
– Раз и навсегда? – мечтательно произносит дочь.
– Именно так, – киваю.
– А какая мамочка была?
– Красивая, – пожимаю плечами. – Такая же, как и сейчас, только менее серьёзная.
– И вы никогда-никогда не ругались?! – прищуривается хитрюга.
– Ну почему, ругались бывало.
Дочь лукаво на меня поглядывает, опускает глаза в тарелку и наматывает спагетти на вилку.
– А Машка говорила, что вы даже развестись хотели…
Усмехаюсь.
– Много болтает Машка твоя. Как она, кстати?
– Сегодня созванивались. Говорит, рожать боится.
Покачиваю головой и чувствую внутри противную сентиментальную щекотку, как и всегда при упоминании о том, что наша старшая дочь скоро станет мамой. Охренеть!
Первое время мы с Яной были шокированы. Мне почти сорок пять, жене – сорок три.
Разве мы похожи на бабушку с дедушкой?!
Это надо было принять!
Потом вспомнили себя в начале семейной жизни. Когда Машка родилась, Яне было всего двадцать. Это даже на три года меньше, чем нашей дочери сейчас.
Эх…
После школы Маша уехала учиться в Москву. Поступила в МГУ на исторический факультет. Сама, без нашей помощи. Мы со своей стороны помогли. Купили квартиру недалеко от университета и поддерживали финансово.
Там же наша дочка и познакомилась с Кириллом, своим будущим мужем. Начали жить вместе. Потом женились. Парень вроде смышлёный, всё у них сложится, надеюсь.
Но внук…
В голове не укладывается.
Я же Машку на плечах таскал. Вот, по ощущениям буквально лет пять назад это было. А жизнь вжу-ух и пролетела.
А сколько ещё впереди?!
– А хочешь, я тебе секрет расскажу? – шепчет Сонька, перегибаясь через стол.
Озорная, светленькая, с ямочками на щёчках – полнейшая Янкина копия. Снимаю очки в тонкой оправе и накрываю хрупкую ладонь своей.
– Рассказывай.
– Ванька-то у нас влюбился.
Закатываю глаза шутливо. Пора бы уже.
Двадцать лет, а серьёзных отношений пока не было. Есть у меня подозрения, что всё дело в безответной любви, но пацан у нас – кремень.
Ничего не рассказывает, как бы мы ни старались. Слова не вытянешь. Яна смеётся и намекает - это у него в меня.
– Ты что, подглядывала за братом, егоза? – усмехаюсь.
– Больно надо, – хмыкает Сонька. – Я у него рисунки нашла, – снова наклоняется. – Много.
– И что там? – постукиваю пальцами по скатерти и начинаю переживать как бы моя тринадцатилетняя дочь ни отыскала у брата какую-нибудь похабщину.
– Там девушка… красивая… Мия зовут. Он подписывает.
– Ясно, – вздыхаю с облегчением. – Сам разберётся. Ты поела, ребёнок?
– Да.
– Тогда поехали за мамой.
Выйдя из ресторана, заставляю Соньку натянуть на голову шапку, а потом уговариваю добраться прогулочным шагом до здания администрации.
Как я отношусь к тому, что моя любимая жена теперь градоначальник?!
По официальной версии, отлично.
Я действительно все эти годы старался поддерживать все её начинания, какими бы сумасшедшими они ни были.
