Развод. Игра на выживание (СИ) - Коваль Лина
Вопросительно киваю.
– Мне сейчас не до шуток, Вьера, – снова доносится холодный голос.
– Будем честны, Адриан. Обычно ты тоже далеко не Джим Керри.
Еле сдерживаю улыбку.
– В-Е-Р-А, – цедит грек по буквам.
– За городом...
– У психа?
– Пфф, – Вера раздражённо закатывает глаза. – У ПСИХА… я была позавчера. А мой Олег – врач-психиатр высшей категории. Неужели, это сложно запомнить?!
– Тебе не удастся вывести меня из себя, Вьера. Ты ведь знаешь, что это просто невозможно сделать?
Сжимаю острое запястье для поддержки, подруга благодарно кивает и максимально расслабленно отвечает: – Когда-нибудь ты подавишься собственной значимостью, Андрюша. А я… не буду хлопать тебя по спинке.
– Мы оба знаем, – цедит Макрис взбешено. – Что прихлопнуть в данный момент могут только тебя. Поэтому быстро назови адрес, где можно забрать твою задницу…
– Но…
– Иначе я кладу трубку и йёбись всё лошадью, Вьера.
Прикрываю рот ладонью, чтобы сдержать смех.
Стоянова и Макрис – это огненный коктейль. Оба дерзкие, честные. С отличным чувством юмора.
Но совершенно не уживающиеся на одной территории.
– Отправлю тебе адрес сообщением, - слышу голос Веры.
Она никак не реагирует на мой удивлённый взгляд и отводит телефон от уха.
– Поедешь к нему? – спрашиваю, смотря, как пальцы стремительно клацают по экрану.
– Да.
– Ясно.
– Потом тебе расскажу, сейчас не хочется.
– Ловлю на слове.
Спустя полчаса провожаю Веру и отправляюсь готовить ужин.
Богдан возвращается поздно, уставший и голодный. Проводим камерный, семейный вечер с детьми, а рано утром муж, как и обещал, улетает в Москву.
Тоскливо.
Рабочий день тянется медленно. Каролина расспрашивает подробности наших приключений с семьёй Таси, а потом ругается за то, что мы поддались на манипуляцию Ивана и приняли его приглашение.
После обеда забираю детей из школы и детского сада и заехав в супермаркет, собираюсь домой.
Уже в машине раздаётся телефонный звонок от мамы.
– Привет, – отвечаю незамедлительно.
– Привет, Яна. Совсем про нас забыла, внуков не привозишь, сама не заезжаешь.
– Там Жанна? – кричит Маша сзади. – Жанна, привет.
– Машенька, как же я вам соскучилась, – пытается мама перекричать детский голос. –Приезжайте на ужин.
– Это плохая идея, – на секунду зависаю.
– Мам, ну пожалуйста, – практически ревут дети.
– Ну что ты теперь от нас всю жизнь будешь прятаться? – спрашивает мама. – Приезжайте, мы вас ждём.
Глава 45. Яна.
Вечерние пробки вносят свои коррективы. Около часа мы с детьми не может выехать в сторону родительского дома.
Ваня с Динкой сзади ругаются за единственную бутылку воды, Маша пытается их разнять, а я, чувствуя лёгкую головную боль, решаю набрать Богдану, чтобы предупредить его об ужине у Шацких.
– Привет, – говорю расслабленно, когда слышу любимый голос с хрипотцой. На заднем фоне будто телевизор бубнит. – Ты как? Домой не собираешься? – дую губы.
– Привет, Ян, – отвечает Даня еле слышно. – Погоди.
Слышу тяжёлые шаги, следом как скрипят двери и в трубке наконец-то образовывается тишина.
– Ты где? В гостинице уже? – спрашиваю, потирая пальцами кожаный руль и поглядывая на замерший светофор.
– Нет, пока. По делам ещё мотаюсь.
– По каким делам, Дань? Вечер…
Он трудно вздыхает.
– Потом расскажу. Не по телефону, окей?
– Ладно, – слышу, как затягивается очередной сигаретой. – Хватит курить.
– Это последняя, – как обычно отвечает муж.
В голосе чувствуется лёгкая улыбка. Мои уголки губ тоже летят наверх.
Люблю и дико скучаю. До трясучки...
Предстоящая ночь без него кажется пыткой.
– У вас как дела? – спрашивает Богдан. – Дома уже?
– Нет…
– Папа, мы к Жанне в гости едем, – кричит Маша с заднего сидения.
– К Жанне? – повторяет муж. – Я думал, вы не общаетесь совсем.
Сжимаю руль и передёргиваю плечами.
– Мама позвонила, дети услышали и напросились. Я не смогла им отказать.
– Ясно…
– Дань... – хмурюсь.
– Это твои родители. Я всё понимаю, Ян.
– Правда? – с надеждой в голосе спрашиваю.
– Ну, конечно. Позвони, как будете дома, хорошо?
– Ладно. Целую тебя.
– Целую, – хрипло выговаривает. – Скоро буду. Не грусти, чудо.
Закинув телефон в сумку, продолжаю улыбаться как чокнутая первокурсница.
Чудо.
Это давнее прозвище приятно укладывается на сердце.
В отличном настроении всё-таки добираемся до родительского дома. Дети тут же выскальзывают из машины и несутся внутрь. Я же спокойно забираю сумочку и запахнув как следует пальто, невозмутимо иду к крыльцу.
– Мам, привет, – кричу, как только оказываюсь в прихожей.
В воздухе чувствуется дорого́й аромат.
Что-то вроде сандала с запахом натуральной кожи. Цена - целое состояние, наверняка. Тут же приближаюсь к резному комоду, чтобы глянуть какой именно фирмы интересный стеклянный диффузор с аромапалочками и останавливаю себя. Практически бью по рукам.
Чёрт побери.
Я же обещала больше никогда не тянуться за ними, чтобы соответствовать. Просто приду в магазин и выберу свой аромат, который будет подходить только нашему дому, только нам.
Кивнув само́й себе, зависаю возле зеркала, изучая свой внешний вид.
А когда мама появляется в прихожей и произносит первую фразу, закатываю глаза:
– Яна, ты что-то поправилась.
– И тебе привет, мам, – повторяю.
– Нет, ну правда, – она склоняет голову и подозрительно щурится.
Ещё раз рассматриваю себя в отражении.
И правда, вес, который ушёл вместе с Богданом, возвратился с ним же.
Усмехаюсь.
Но беспокоит другое, кожа бледновата. Это странно, потому что обычно у меня отличный цвет лица. Такой, что все косметологи завидуют.
– Пойдём, – тянет мама меня за руку. – Вместо хлеба поставлю на стол гренки.
– Да не ем я хлеб, – морщусь. – А дети где?
– К деду в кабинет убежали. Я их позже ужином накормлю, пусть поиграют в детской. Мы её зря делали, что ли?
– Хорошо, – поджимаю губы. – Как вы здесь… вообще?
Озираюсь по сторонам.
Ничего не изменилось. Здесь всё так же, как и в детстве, хочется непременно выпрямить спину и приподнять подбородок.
Человек может считать себя максимально взрослым и самостоятельным, но всё это его понимание как карточный домик рушится, стоит только снова оказаться в родительском доме и вспомнить прошлое.
Возможно, со временем это проходит.
– У нас всё хорошо, по внукам вот скучаем, – мама жестом приглашает меня за стол.
– Могли бы приехать, – замечаю, разглядываю наполненные тарелки и хватаю лёгкую закуску с красной рыбкой.
– К вам? Ты серьёзно полагаешь, мы будем встречаться с твоим мужем после всего, что он с тобой сделал?
– О боже, мам, – вспыхиваю. – Что сделал?
– Тебя могли убить, – слышу ровный голос отца за спиной.
– В этом Богдан не виноват, – твёрдо проговариваю, подхватывая ещё одну тарталетку.
– Конечно, виноват, – отец хмурится.
– Виноватого он наказал, пап.
– В смысле, наказал?
– Богдан нашёл этого таксиста.
– Устроил самосуд? – отец сужает глаза.
– Не знаю, – мотаю головой. – Но из полиции мне так и не позвонили.
– Меня сразу предупреждали, что состава преступления здесь нет.
– Как нет? То есть я всё это придумала? - завожусь.
– Может, преувеличила, – широкая бровь летит наверх.
– Преувеличила? – расстраиваюсь. – Ты серьёзно так считаешь?
– Давай начнём с того, что ты вообще не должна была там оказаться. Ночью, в коротком платье, одна…
– Ну хватит, – мама внезапно взмахивает руками. – Давайте ужинать пока вы окончательно не поссорились.
Сдуваю прядь волос, налетевшую на лицо, и принимаюсь за ужин.
– Яна, а эта девочка у вас всегда теперь живёт?
– Дина? Пока Аня в Москве, да.
