Эмили Роуз - Счастье за доллар
Лукас с сомнением скривился:
— Уж этого точно не может быть.
— Наверняка! Едва ли покупка пентхауса напротив именно твоей квартиры была случайностью.
— Надя, отец заплатил мне, чтобы я убрался из твоей жизни! Он угрожал разрушить все, что у меня было. Вряд ли он стал бы сводить нас.
Сердце ее ухнуло в тартарары, как «Титаник» — в глубины океана, и покрылось льдом. Платить деньги людям, чтобы откупиться от них, — это было излюбленной тактикой ее отца.
— И ты взял эти деньги, чтобы избавиться от меня?!
Лукас мрачно глянул на нее исподлобья:
— Он уверил меня, что таково твое желание.
— Сколько?
— Надя…
Глаза ее горели от накипавших слез. Ее мутило от одной мысли об этом.
— Ну и сколько же я стою? Сколько стоит моя любовь? Мне интересно знать!
— Он оплатил все мои операции и восстановительный период, дал деньги на обучение моим сестрам и мне, чтобы мы учились в том колледже, который выбрали.
— Сколько? Мне нужна сумма!
Он тяжело вздохнул:
— Если округлить, два миллиона.
На нее вдруг навалилась такая тяжелая усталость, словно вся жизненная сила улетучилась из ее тела в одно мгновение. Она присела на краешек стула и, закрыв глаза, в изнеможении уперлась лбом в скрещенные руки. Вокруг — одни предатели! И отец вовсе не предполагал счастливого воссоединения. Он доказал: человек, которого она выбрала себе в мужья, продается и покупается. Надя ощущала себя ничтожной, нелюбимой и несчастной. Она любила Лукаса так сильно, что ради него была готова оставить все, только бы стать его женой.
А он предал ее. Продал.
Отец был прав. Лукас был самой большой ее ошибкой. И любить его, и потерять его — было одинаково больно.
— Уж лучше бы ты умер. — Она изо всех терла виски пальцами, стараясь сохранить самообладание. — То есть… не так. Лучше бы мы не встречались. Знаешь что, Лукас. Ты выбрал деньги и тем самым доказал, что ты ничтожество. С такими, как ты, я не имею ничего общего.
Надо избавиться от него. Ноги ее подгибались, она даже сомневалась, что дойдет до двери.
— Уходи.
— Надя…
— Убирайся вон. Пока я не вызвала охрану.
— Эти люди работают на меня и не вышвырнут. — Он одним шагом оказался рядом с ней и встал рядом. — Не надо меня винить. Интриги твоего отца меня не касаются.
— Ты предал меня и оставил горевать по тебе и ребенку. Да знаешь ли ты, как часто я была близка к… — Она задохнулась и замолчала, хватая ртом воздух. Потом перевела дух и проговорила: — Ты — эгоист, Лукас Стоун. Не хочу тебя больше видеть. Уходи.
Он смотрел на нее таким долгим взглядом, что она засомневалась, не вызвать ли в самом деле охрану. Впрочем, теперь это было бы бесполезно. Ей никто не поможет, и даже братья не придут на помощь. Придется справляться самой.
Наконец Лукас прошагал мимо нее и вышел, захлопнув входную дверь и дверь в ее счастье.
Думать о том, что он погиб в аварии, было гораздо легче, чем знать горькую правду.
Она ощущала себя до такой степени ненужной, что готова была зарыдать в голос. Но слез не было. Только боль и опустошение.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Если бы этот негодяй Эверетт Кинкейд был сейчас жив, Лукас немедля убил бы его на месте. Но поскольку тот уже давно в могиле, мысль о возмездии за отнятую жену теперь казалась бессмысленной.
Впрочем, не такая уж эта идея и безрассудная. Пусть Эверетт в гробу, зато живы его сыновья. Да, они пришли на свадьбу, но только потому, что хотели поддержать свою малышку-сестренку, а не потому, что были за этот брак.
А потому откладывать месть нельзя. Он еще покажет Кинкейдам, как они ошибались на его счет.
Услышав, как за ним захлопнулась дверь, он вздрогнул. Он уставился на стену, и ему подумалось, что та Надя, которая сейчас предстала перед его глазами, стала гораздо обольстительнее, чем раньше. Ее зеленые прекрасные глаза приобрели какой-то незнакомый глубокий оттенок. Блестящие волосы без дорогой салонной укладки просто струились тяжелой волной по спине. Прелесть юности уступила место чарующей женственности, которая с годами будет только вызревать, как хорошее вино. Как и говорила его мать. Его семья всегда была в восторге от его жены.
Лукас не сомневался в том, что Надя говорит правду. Боль в ее глазах была неподдельной. Кинкейд и раньше пытался избавиться от Лукаса. Только ему это никак не удавалось.
И все-таки Эверетт достиг своей цели. Старый волк выгадал удобный момент, когда Лукас был слаб и не мог сопротивляться. И нанес удар точно в цель. Лукас тогда ничего не мог поделать.
Может, он раскаялся в содеянном? Лукас не верил в это ни капельки. Если ее отец и подстроил эту встречу, то скорее из мести, а не из благородного порыва воссоединить разбитую им пару.
Другой вопрос, откуда Кинкейд узнал о том, что он настоящий владелец этой недвижимости. Ведь Лукас намеренно все дела вел только через посредников и никогда нигде не обнаруживал себя. Это было главным принципом тактики его бизнеса. Да и пресса пока ничего не пронюхала.
Младшая сестра называла его «подводной лодкой», и ему нравилось быть невидимкой.
Зайдя к себе, Лукас бросил вещи на диван и облегченно выдохнул: как хорошо дома! Он слишком много времени проводил в отелях, и это изматывало. Он удовольствием окинул взглядом роскошные апартаменты: да, ему удалось вытащить из нужды свою семью, и теперь можно было гордиться собой.
Удивительно, какие амбиции способна пробуждать ненависть и ярость. Последние семь лет он занимался недвижимостью. Только и делал, что продавал и покупал, вкладывая огромные деньги и бешеную энергию в рискованные проекты, которые в итоге окупились. В планах на будущее у него было вытеснить с рынка главного конкурента — компанию «Кинкейд Круиз Лайн». За последние три года компании Лукаса Стоуна удалось завоевать поставщиков с которыми работал Эверетт Кинкейд, перекупить их и повысить цены на продукцию, без которой конкурентам не обойтись.
Эверетт Кинкейд ценил холодный расчет, и Лукас сумел доказать, что он в этом тоже мастер. Отплатил той же монетой. Жаль, что все произошло слишком поздно и Эверетт теперь все равно не сможет это оцепить. Впервые в жизни Лукас радовался тому, что ошибался — его ненависть к Наде оказалась напрасной.
Он подошел к столику с горой почты, адресованной фирме «Андвари». Эта компания — детище его мозга и акульей хватки бизнесмена, которую пришлось создать для отвода глаз. Назвав ее в честь норвежского божества, охранявшего свои сокровища с помощью плаща-невидимки, Лукас, спрятавшись под ней, словно под зонтом, тем самым избавился от любопытных взоров. Никто не видел в лицо истинного владельца фирмы и многочисленных филиалов и не знал его имени.
