Анна Джеймс - Венецианское ожерелье

Дориан посмотрела на Андреа. Ее глаза сияли, как первоклассные аквамарины.

— Остается вопрос: что вы собираетесь делать с этой новостью о том, что мы без гроша, которую вы так легко нам сообщили?

Для Дориан одна четверть от тысяч равнялась нулю.

— Есть только один выход — вернуть драгоценности, — ответила Андреа.

— Андреа, будь серьезной, — сказал Бретт, и она впервые поняла, с чем столкнулась.

Она посмотрела на Зака. Он один попросил кофе и теперь рассеянно болтал ложечкой в чашке, наблюдая за происходящим. Он ждал, пока семья сыграет свою маленькую драму.

— Зачем возвращать их? — спросил Бретт, ни к кому конкретно не обращаясь. — Особенно если они стоят целое состояние? — Он откинулся на спинку кресла, его глаза сверкали. — В ожерелье и серьгах уже заменили оправу, и вы сами сказали, что лишь немногие специалисты узнали бы эти камни. Что касается ожерелья Леонардо Доны — никто не видел его уже восемьдесят лет. Кстати, — сказал он, в его глазах загорелась новая идея, — есть коллекционеры, которые заплатят целое состояние за удовольствие владеть такими легендарными драгоценностями, даже если больше никто их не увидит. Это правда, не так ли, Андреа?

Она проигнорировала вопрос, но все знали ответ на него. Камни можно было легко продать. Глупая, она не понимала, что никто из Нэвиллов и не подумает возвращать драгоценности. Все за этим столом, казалось, даже Зак, были готовы стать сообщниками в преступлении, серьезном преступлении.

— Это единственный способ, — продолжал Бретт. — Я не собираюсь оставаться без гроша и не думаю, что кто-то другой этого хочет.

Затем Рейчел добавила свое другое возражение, единственное, к которому Андреа была готова:

— Я не желаю, чтобы имя моего брата было вываляно в грязи каждым газетчиком в Соединенных Штатах.

— И в мире, — сказал Бретт сухо. — В Европе обожают такие скандалы. — Он посмотрел на Зака. — Такая скандальная известность затруднит получение займа.

Рейчел согласилась с ним:

— Имя Нэвиллов будет опозорено. Ни один банк — ни один — не даст тебе взаймы ни цента, Прескотт, если об этом станет известно. Семья будет разорена.

— А как насчет тебя, Зак? — спросила Дориан. — Кто поверит «Прескотт даймондс» после такого грандиозного скандала с драгоценностями?

Вопросы отражались от стен комнаты один за другим, за одним раундом следовал другой. Андреа казалось, что она уже не участвует в разговоре. Она и Зак были скетчами в сцене, в которой участвовали другие фигуры — Дориан, Рейчел и Бретт. Она понимала, что, прежде чем вечер закончится, фигура Зака каким-то образом будет подрисована. Кисть художника, казалось, летала над ним, готовая брызнуть краской и позволить ему занять свое место среди других членов семьи. Андреа наблюдала за ним: ждала, надеялась. Но надежда была очень хрупкой.

Стаккато вопросов понемногу стало затихать. Ужин был окончен, посуда убрана. Но никто не покинул комнату. Бретт встал, но только для того, чтобы изложить свою точку зрения.

— О'кей, — сказал он, — все мы хотим сохранить это в тайне. Согласны? — Он взглянул на Зака. — Даже мой кузен, если он подумает над этим своим острым умом международного бизнесмена. — Зак не отвечал, но это не остановило Бретта. Он обратил взгляд своих ярко-синих глаз на Андреа. — У нашего эксперта по каталогам другое мнение. Кажется, ею движет старомодное представление о справедливости.

— Драгоценности нужно вернуть, Бретт, — сказала Андреа, все еще спокойно, несмотря на то что ей хотелось кричать. По многим причинам. Одной из них был Паоло и ее собственная судьба, но этого никто не знал. Кроме Зака. Она попыталась воззвать к их чувству долга: — Когда возвращение состоится, благодарность народа Италии перевесит подозрения.

Бретт улыбнулся своей прекрасной, очаровательной улыбкой:

— Андреа, милая, меня не так-то легко провести. Мы ничего не вернем, но, когда заключим сделку по продаже венецианских драгоценностей, не забудем о вас. Вы получите свою долю, и все извлекут из этого выгоду.

Зак пристально наблюдал за ней, его глаза прищурились. Конечно же, он не думал, что она согласится на это ужасное предложение? Прежде чем Андреа могла прокричать свое «нет» — и она прокричала бы его, хотя бы ради Зака, — Дориан вскочила на ноги:

— Мы ничего не дадим ей! Мы сдуру поверили ей, ведь это ее муж украл драгоценности Каппелло…

Шок накрыл комнату, коснулся Бретта, Рейчел, даже Дориан, по ее побелевшему лицу было понятно, что она сказала гораздо больше, чем собиралась. Выражение лица Зака не изменилось. Андреа была потрясена, слова Дориан словно ударили ее. Испуганные зеленые глаза обратились к Заку. Он предал ее! После того как он дал клятву никому не говорить о ее прошлом, он пошел к Дориан. В молчании, которое последовало за шоком, Андреа представила себе, как это произошло: посмеялись вместе, поговорили о ее наивности и глупости и решили, как смогут использовать ее. И это все после того, как он занимался с ней любовью!

Сдавленный крик боли, казалось, удивил молчаливые статуи, в которые превратилась семья Нэвиллов. Он сорвался с губ Андреа; она встала и выбежала из комнаты.

Зак догнал ее, когда она поднималась по лестнице. Он схватил ее за запястье и удержал.

— Андреа, они должны были знать о драгоценностях, — сказал он твердо.

Она попыталась вырваться, но он крепко держал ее, а затем потащил за собой по коридору.

— Почему ты пошел против меня, Зак, почему? — спросила она, но он продолжал идти и тащил ее за собой, как тряпичную куклу.

— Нам не нужен был Дэвид, Андреа, — сказал он холодно.

— Но он был нужен мне, — не сдавалась она. — Мне нужен был кто-то на моей стороне.

— У тебя есть я. — Он открыл дверь в кабинет и втащил ее внутрь, но теперь она начала сопротивляться.

— Я никогда больше не поверю тебе! — Андреа высвободилась и отодвинулась от него. — Я увезу драгоценности и отправлю их на экспертизу. Я договорюсь, чтобы представитель Венеции встретил меня в Нью-Йорке. — Затем, спокойнее, она сказала: — Утром я поговорю об этом с сэром Джорджем. — Она не была уверена, как именно будет достигнута договоренность; она знала только, что это произойдет; в ее голосе была власть, и слова внушали доверие.

Зак увидел это, и это увидела Дориан, которая по своему обыкновению тихо прокралась в комнату. Ее рыжие волосы сияли как нимб вокруг напряженного лица.

— Ты дурак, раз слушаешь ее, Зак! — сказала она. — Это должна решить семья, а не чужой человек.

— Нет, — поправила ее Андреа. — Ни тот, ни другой. Уверена, Зак понимает это. Это юридическое решение.