Аманда Дойл - Ловушка любви

Как бы спокойно и эгоистично Изабель ни относилась к такому, на первый взгляд логичному решению, Джонти была уверена, что Нэт Макморран испытывал иные чувства! Ведь он боготворил Изабель! Трудно было не заметить, насколько сильно его тянуло к ней. Его любовь к ней, с одной стороны, и его чувство долга по отношению к семье брата, с другой, были очевидными причинами его мрачного настроения, резкости, озабоченности и напряжения, которые особенно стали проявляться в последнее время. Он обожал ее, и единственным решением этой дилеммы для него было оставить детей, но этого он никогда бы не смог сделать.

Очевидно, сейчас он чувствовал себя разбитым, несмотря на ту маску, которую мог надеть на себя. Разбитым, разочарованным и потерянным. От одной мысли, что он сейчас переживает, сердце Джонти начало ныть. Он потерял самое дорогое, что у него было. Да, ему приходится платить высокую цену за свою преданность!

– Мое намерение уехать может повлиять на решение о твоем отъезде, Джонквил? – неожиданно спросила Изабель, бросив на нее взгляд, полный любопытства.

– Э-э-э... простите? – Вопрос, заданный Изабель, вывел Джонти из задумчивости, и она не могла сразу найти вразумительный ответ.

– Я сказала, – Изабель помедлила, демонстрируя нарочитую терпеливость, и сделала паузу, чтобы Джонти вникла в ее слова, – может ли тот факт, что я уезжаю, повлиять на твои планы?

– Нет-нет, мисс Роше. При чем тут это?

– Я только хотела сказать, что если я уеду, то, может быть, ты захочешь остаться, – любезно разъясняла ей Изабель.

Остаться! Остаться? И быть свидетелем страданий мужчины из-за отъезда его прекрасной, но эгоистичной возлюбленной? Нет, никогда.

– Никогда! – сказала она вслух с особым ударением, что заставило Изабель удивленно поднять брови от той горячности, с которой было это сказано. – Я хочу сказать, что не могу этого сделать, – добавила Джонти уже более мягко. – Я решила уехать из Даллура, и мое решение окончательное.

– Понятно, – сказала Изабель, бросив на нее еще один косой взгляд. – Ну, в таком случае единственное, чем я могу помочь этой семье, так это поискать тебе замену, когда приеду в Сидней. До свидания, Джонквил.

Джонти протянула ей руку:

– До свидания, мисс Роше.

Пальцы Изабель на краткий миг сжали руку Джонти, но это было холодное пожатие, затем Изабель быстро вышла из комнаты. Джонти видела, как она опять пересекает двор – привлекательная, с прекрасной фигурой, в элегантном льняном платье и блестящих туфлях из крокодиловой кожи.

Вскоре после ее ухода Нэт Макморран подогнал к ступенькам веранды «холден» и загрузил в багажник один за другим чемоданы из крокодиловой кожи, а затем и сумку с косметикой. После этого он усадил Изабель на переднее сиденье рядом с собой. Когда машина тихо тронулась, ее голова с уложенными золотистыми волосами была хорошо видна рядом с его темноволосой головой. Но вот автомобиль исчез из виду.

После отъезда Изабель дети явно повеселели. Они даже позволяли себе громко хихикать и болтать за столом. Поспорив с Дебби, Марк чуть ли не ткнул в нее ножиком, обвиняя в чем-то.

Джонти с некоторым чувством вины наблюдала за этим «падением нравов».

Мужчина, сидевший во главе стола, хранил гробовое молчание, погруженный в свои мысли. Казалось, он даже не замечает шалости детей за столом. Без сомнения, в душе он пытался преодолеть чувство утраты и никак не мог смириться с отъездом Изабель.

– Марк, нельзя, – предупредила его Джонти и пожала плечами. Какой смысл вмешиваться, если ей осталось пробыть здесь всего четыре дня?

Когда подошло время отъезда, Джонти узнала, что к поезду ее повезет Рик. Он подал машину и положил ее единственный потрепанный чемодан на заднее сиденье, пока она пошла попрощаться с детьми.

Никогда в жизни ей не забыть эти минуты прощания. Дебби, вся в слезах, поцеловала се и шепнула:

– Ты когда-нибудь приедешь проведать Десмонда? Помнишь, ведь это мы с тобой спасли его?

– Может, когда-нибудь, дорогая, – попробовала солгать Джонти.

– Джонти, если хочешь, можешь взять с собой Драммонда. Я посажу его в банку, так что тебе нечего будет бояться. Правда, у меня пока нет ему замены, но ты все равно можешь взять его.

– О, Марк! – Она крепко обняла мальчугана, а затем повернулась к Рэчел, которая молча поцеловала ее, даже не пытаясь ничего сказать, просто глядя полными слез глазами, в которых была надежда и мольба.

Когда настала очередь Силлы, девушка, немного поколебавшись, шагнула к ней.

– Джонти? – В ее глазах она увидела мучительные сомнения. – Скажи, это не из-за того, что случилось с нами? Из-за меня?

Джонти почти в отчаянии, обняла Силлу.

– Силла, дорогая, ты никогда, никогда не должна так думать. Я клянусь, что мой отъезд никак не связан с тем происшествием. Выбрось из головы, помни только, каким счастливым был тот вечер. Пожалуйста, хотя бы ради меня. Причина только та, о которой сказал дядя Нэт. Человек имеет право переезжать с места на место, куда ему захочется, и волен самостоятельно принимать решения. Я... я буду писать вам иногда и сообщать, где нахожусь.

Она отвернулась и с побледневшим, каменным лицом пошла к машине.

Рик уже ждал ее, сидя за рулем, а Нэт Макморран стоял с другой стороны машины.

Он пожал ей руку, помог сесть в машину и захлопнул дверь.

– До свидания, Джонти. – Он галантно приподнял свою шляпу с широкими полями, затем надел ее, как всегда, набекрень, повернулся и пошел прочь.

– До свидания, Джонти! – гортанно прохрипел Теодор – и вот наконец все позади.

Пока машина ехала по аллее, у Джонти в горле стоял комок от охвативших ее чувств, а Рик тактично не отрывал взгляда от дороги.

Странно, но в этот день Даллур казался особенно прекрасным. Даже поселок с его бараками, покрытыми рифленым железом, и внешними строениями выглядел очень привлекательно; теперь Джонти знала, что все они были неотъемлемой частью фермерского хозяйства и каждое из этих строений имело свое назначение.

Солнце безжалостно палило, и шлейф пыли окутывал ее, когда она выходила из машины открывать ворота. Все было так же, как в тот день, когда ее привез Нэт.

От одной только мысли о нем ее сердце сжималось, и она старалась гнать эти мысли прочь, такую они причиняли ей боль.

У последних ворот, где был трудный запор, у Джонти опять ничего не получилось. В конце концов Рику пришлось выйти из машины, так же как и Нэту. И это оказалось последней каплей. Это был символ ее полной несостоятельности. Она так и не научилась открывать запор на воротах, так что сельской жительницы из нее не получилось. Все шло так, как и должно было идти, и конец именно таков, каким должен быть. Она никогда не вписалась бы в это большое хозяйство, по крайней мере надолго. Теперь это очевидно.