Будь моей - Мария Летова
Подойдя в Градскому со спины, стягиваю с его плеч кожаную куртку, говоря:
– Разреши?
Он опускает руки, позволяя себя раздеть.
Сделав это, я прижимаюсь губами между его лопаток, вдыхая запах серой футболки.
– Ты пахнешь дождем, – сообщаю, отправляя его куртку в шкаф.
– А ты сексом.
– Влад! – Хлопаю его по руке, которой он обнимает меня за талию, приподняв над полом. – Здесь уши везде!
– Они знают, что такое секс. Иначе никого из нас тут сегодня не было бы.
Став носочками на его ботинки, обнимаю за шею и тянусь за поцелуем.
Мы делаем это медленно.
Его рука сжимает мою талию, вторая обнимает щеку.
От легкого соприкосновения наших языков голова у меня чуть-чуть кружится.
Глажу его шею, пока он играет с моими губами, слегка колясь двухдневной щетиной.
Мы не виделись с сегодняшнего утра. Разъехались по делам после того, как вместе отвезли Софи в сад.
Входная дверь хлопает еще раз, и голос моего брата заставляет разорвать поцелуй.
– Вы это делали и пять лет назад? – бросает он раздраженно, снимая куртку. – Я, наверное, был слепой.
– Не наверное. – Кристина закрывает дверь, возникая за его спиной. – Привет, ну и ливень! Сколько сюда будет ехать такси?
– Я же сказал, что привезу тебя и отвезу, – лает Андрей, переобуваясь в домашние тапки.
Крис топчется на пороге, не торопясь раздеваться. Под пальто на ней блузка и брюки, из чего заключаю, что они приехали сюда прямо из офиса.
– Насчет первого ты вообще не спрашивал, – ощетинивается она, уперев руки в бока. – У вас семейный обед. Что я здесь забыла?
– Ты практически выросла в этой семье, так что не задавай дебильных вопросов. Не выводи меня из себя больше, чем уже вывела.
– Да ты просто псих, – бросает подруга. – Мне, чтобы вывести тебя из себя, даже делать ничего не нужно.
– Раздевайся, Крис. У нас еды на целый тибетский монастырь, – говорю примирительно.
Сегодня мне не хочется слушать, как эти двое обмениваются «любезностями». Честно говоря, они своим противостоянием оба меня достали.
Она нехотя и немного вяло стягивает с себя пальто, бросая на своего босса свирепый взгляд.
– Не хочу ставить родителей в известность о том, что считаю тебя говном, – Андрей протягивает ладонь Владу.
– Мудро, – Градский не мешкая отвечает на рукопожатие.
– Идем… – Брат ловит Кристину за локоть и тащит за собой в коридор. – Побудь немного хорошей девочкой.
Проводив их глазами, я делаю то, что минуту назад делала моя дочь: кладу голову на плечо Градского, а руку на его грудь, секунду осязая, как ровно стучит его сердце.
После нашей ссоры в том отеле я думала над тем, что он сказал. Думала и злилась оттого, что он прав. Я наказывала его всеми доступными мне способами, зная, что все равно сдамся. Ведь все эти пять лет я не искала любви не потому, что выгорела, а потому, что от любви любви не ищут.
Я любила его все эти пять лет, каждый день видя его в своем ребенке. И я наказывала его за то, что он… не дал нам тогда шанса.
Он не может помешать мне искать себя. Теперь мне кажется, что помешать мне это делать не может ничто и никто. Потому что я… знаю, чего хочу. А Градский это батарейка, от которой я черпаю очень много энергии и вдохновения.
– Ты предлагаешь мне на ужин себя? – Его губы задевают мой висок.
– Нет, индейку с овощами. Я очень рада, что ты не заразился вегетарианством у тибетских чудаков.
– Я знал, что рано или поздно вернусь, а без мяса в России холодно.
Тихо прыскаю от смеха, понимая, что и этому я должна верить. Тому, что он собирался вернуться. Из-за меня. Если я этого не сделаю, моя обида будет пробуждаться опять и опять. Я уже слила ее на него и не хочу делать это постоянно. Ведь я люблю его. Всегда только его. Только его одного.
– Я рассчитываю на то, что сегодня мы поедем ко мне. В твоей квартире слишком тесно, – бормочет Влад. – Мы как в общаге – трахаемся под одеялом. Еще и пианино смотрит.
Снова улыбаюсь.
У меня и правда тесновато. С учетом того, что последние два дня Влад вел свои дела из моей постели, а Кристина, обнаружив его утром на кухне, подавилась средством для ополаскивания рта.
– Тебе лучше знать. Я в общагах никогда не была.
– Разумеется.
Опускаю руки и обнимаю его за талию, спрашивая:
– Надеюсь, ты не собираешься сделать какую-нибудь дурь? Например, подсунуть мне свое кольцо на глазах у всех?
– Нет… – Я чувствую, как он улыбается мне в волосы. – Я не так примитивен. Я предложу его тебе с охуенной помпой.
Мне так хорошо в его руках, что даже немного страшно от того, какой я могу быть счастливой…
– Это не значит, что я его приму.
– Мне придется рискнуть.
– Влад… – запрокинув голову, смотрю в его лицо, становясь серьезной. – Я пока не готова… Я не знаю, хочу я вообще замуж или нет.
– Я же сказал: значит, мне придется рискнуть.
Фыркнув, выпутываюсь из его рук и возвращаюсь к овощам. Их надо порезать в салат. Обернувшись через плечо, говорю:
– Ты тоже помой руки и обработай их антисептиком. Отцу не нужны лишние микробы.
– Я не подведу дедулю Ала, – пародирует Влад голос Софийки, удаляясь по коридору.
Глава 36
Когда семья собиралась за одним столом в последний раз, моя жизнь выглядела совершенно по-другому, и каждый ее член, кроме Софийки, это понимает.
Слава богу, ни один них не берется комментировать эти изменения, они слишком громкие для всех и местами невероятные, поэтому я рада, что никто их не касается.
Самое невероятное во всем этом, конечно же, мужчина, сидящий рядом со мной, но Градский просочился в жизнь моей семьи так незаметно и основательно, будто и не отсутствовал пять лет.
Сегодня Софи назвала его папой столько раз, что это слово теперь у всех вызывает улыбку.
– Япония? – мама округляет глаза, роняя на тарелку приборы.
Софи смотрит на нее с любопытством, вертя головой и перескакивая глазами с лица своей бабушки на мое. Перед дочерью стоит пюре, котлетки и нарезка овощей, но сейчас ее больше интересует происходящее вне тарелки.
Я тоже откладываю приборы.
Несмотря на то что мои родители много путешествуют, для них все, что находится восточнее Байкала, – нечто абстрактное и размытое, ведь они никогда не сядут в самолет, если
