То самое чувство - Лия Роач
– Пить хочешь? Лежи, я принесу, – сказал он, когда я кивнула, и, прошагав по дивану, вышел на кухню.
А у меня зажегся синим цветом поставленный на беззвучный режим телефон. Я проверила сообщение и порадовлась, что Никиты рядом нет, потому что наверняка сильно изменилась в лице – сообщение было от Дэна.
"Привет. Как дела? Какие новости? Не скучаешь?"
Я не успела ни возмутиться такой самоуверенностью – писать мне как ни в чем не бывало после почти месяца молчания, – ни даже мысленно подобрать ответ на его нахальное "не скучаешь?", как вдогонку пришло еще и:
"А по мне?"
От такой наглости глаза мои против воли стали еще шире, но возвращение Никиты заставило меня их прикрыть и убрать телефон – ему не стоит знать об этом привете из недавнего, но все-таки прошлого. Судя по сегодняшнему разговору, точнее, сразу по двум разговорам, Никита достаточно ревнив, или у него сильно развито чувство собственничества – не важно, – но давать повод для его переживаний или сомнений я не хочу. Да и это сообщение от Дэна явно не стоит того, чтобы ссориться из-за него сейчас. И я постаралась выкинуть его из головы, чтобы не портить это волшебное время вдвоем ни себе, ни Никите.
Но, конечно, сделать это было нелегко. И стоило лишь моему парню уснуть, как мыслями я вновь вернулась к Дэну.
Я терзалась вопросами, почему он вдруг вспомнил обо мне и зачем написал. К чему эта попытка присыпать солью еще не старую, но почти затянувшуюся рану?
Последний раз мы разговаривали после того нелепого свидания с Михаилом. Дэн вот так же прислал мне сообщение в мессенджер с вопросом, как нам с погулялось. После длительных напряженных раздумий я все же не стала ему отвечать, злясь на него и попросту не зная, что сказать. О чем вообще мы могли бы говорить, учитывая, что он, не спросив меня, дал мой телефон своему другу? Более того, он знал, что этот друг собирается позвать меня на свидание, и все равно спокойно снабдил его контактом. А потом еще и хватило циничности поинтересоваться, понравилось ли мне. Возможно, я зря себя накрутила, но мне эта его позиция "ничего не жаль для друга" была, мягко говоря, непонятна и очень неприятна. Я решила игнорировать его сообщение. Но на следующий день, когда я после школы шла на остановку, он мне позвонил.
– Привет, – бросил в своей обычной ленивой манере.
– Привет, – ответила я максимально спокойно, хотя была крайне удивлена.
– Так как тебе понравилось гулять с Михаилом? – невозмутимо спросил он, покончив с приветствиями.
Так, будто возвращался к только что прерванному разговору.
– Нормально понравилось, – в тон ему невозмутимо соврала я.
– Ну, я рад, что поспособствовал вашему знакомству.
Мне послышалась ирония в его голосе, и меня прорвало:
– Спасибо, конечно, за содействие, Денис. Но если еще кто-то из твоих друзей или других знакомых попросит у тебя мой номер, потрудись, пожалуйста, сначала спросить меня, хочу ли я им делиться с кем попало.
– При желании сейчас вообще не проблема узнать номер человека. Не вижу причин…
– Поверь, – не дала я ему договорить, – мне это прекрасно известно. Но для этого нужно знать об этом человеке немного больше, чем просто имя.
– Допустим. И если б я спросил, ты бы отказалась давать ему свой номер? – Его непробиваемая флегматичность и уверенность в том, что он е сделал ничего предосудительного, потихоньку начинала меня бесить.
– Конечно. Как вообще можно такое спрашивать? Что за отношения у вас с этим Мишей?
– Мы старые друзья, – я явно слышала, как он усмехнулся, и окончательно запуталась в этой истории.
– И у вас принято делиться со старым другом своими девушками?
– Своими, – он сделал ударение на слове, и я едва не откусила себе язык за несдержанность и недопустимую вольность в формулировках, – не принято. Но я не настолько самонадеян.
– Верится с трудом, – буркнула я недовольно.
– Кира, – обратился он ко мне по имени после достаточно продолжительной паузы, чем сильно удивил – делал он это крайне редко, буквально на двух пальцах можно было посчитать, – я дал Михе твой телефон, потому что, во-первых, у меня не было веских оснований его послать, хотя, признаюсь, очень хотелось. А, во-вторых, на полигоне вы так мило общались, – Дэн, определенно, был раздражен и язвил, – что я подумал, ты не будешь против.
– Ты мог бы у меня спросить, – настаивала я на своем, хотя злилась уже меньше – то ли его слова, то ли интонация, с которой он говорил, заставили меня по-иному взглянуть на ситуацию. – И узнал бы, что я против. И что "мило" я о…
– Не мог, – отрезал он, и я ему поверила, поэтому даже не обиделась на резкость. – Но могла ты.
– Могла что?
– Послать Миху. Но ты пошла с ним.
Это его "пошла с ним" прозвучало так, будто Михаил снял меня на улице, как Ричард Гир Джулию Робертс в "Красотке". Меня это, разумеется, задело.
– Ты меня в чем-то обвиняешь?
– Нет, конечно. Разве у меня есть право тебя обвинять?
Его тон был все таким же язвительным, и это выводило меня из себя. Поэтому я говорила импульсивно, не совсем то, что следовало. И в результате ничего для себя не проясняла, а лишь еще больше запутывалась.
– И что я должна понять из этой фразы? Очередная загадка, как в прошлый раз с "а ты подумай"?
– А ты так и не надумала? – усмехнувшись, продолжил он перекидку вопросами. – Ну, как решишь загадки, позвони.
И отключился от разговора.
Некоторое время, стоя посреди улицы, я таращилась на погасший экран телефона в полнейшем недоумении. Потом разозлилась на себя и решила, что с меня хватит этих загадок и странностей. Дэн мне нравился, наверное, я даже была в него влюблена, но понимать его так и не научилась, поэтому продолжать общение и, тем более, надеяться на развитие наших отношений мне не следовало – вряд ли они привели бы к чему-то хорошему. Мы с ним словно из разных миров – я его языка не знаю, а он хоть и знает мой, предпочитает общаться на своем, не заботясь обо мне. Я посоветовала себе как можно скорее его забыть.
Но сделать это было, конечно, не просто. Только появление в моей жизни Никиты вытеснило Дэна из моих мыслей.
И вот он снова возник на моем горизонте.
Я решила, что подумаю, отвечать ему или нет, завтра. Взяла телефон, чтобы поставить будильник и увидела еще одно сообщение, пришедшее пятнадцать минут
