Страстный поцелуй лорда - Хелен Диксон

— А как же я и Мириам? — спросила Джейн с горечью в голосе. — Вас не волновало, как это скажется на нас?

— Разумеется, волновало. Поверь, я немало мучился. Но ты была мала, Джейн. Как я мог рассказать ребенку столь сложные для понимания вещи? И у вас была тетя Эмили и Бесси. Я знал, что они хорошо о вас позаботятся.

— Так и было. Но ничто не смогло стереть пятно позора с нашего рода. И все из-за одного вашего поступка, отец.

* * *

Нервы были на пределе, Джейн даже было страшно засыпать. Она лежала в оцепенении, страдая от боли, сжимающего сердце страха и острого ощущения беспомощности. Опять рядом нет никого, к кому можно обратиться за поддержкой. Самой судьбой ей уготовано страдать, будучи всегда отрезанной от мира.

Внезапно она насторожилась и напрягла слух. В тишине ночи звуки особенно пугали, ритмичные удары железных подков по булыжникам сообщили о приближении человека. Она поспешно встала с постели и медленно подошла к окну. Решившись отодвинуть край толстой портьеры, сразу увидела в свете луны очертания всадников. От страха по телу пробежала дрожь, она накинула халат, затянула пояс на талии и бросилась прочь из комнаты вниз по лестнице. Тишину дома нарушил осторожный стук в дверь. Джейн каждую минуту ждала, что вернутся солдаты, поэтому едва не вскрикнула, увидев перед собой Фрэнсиса, а рядом с ним мистера Беркли, обоих в широкополых шляпах и темных плащах.

Глава 9

Фрэнсис прошел в холл, повернулся и посмотрел на Джейн очень пристально, будто пытался проникнуть в мысли. Будучи верным королю Георгу, он считал, что поступит правильно, внешне отдалившись от Джейн лишь для того, чтобы иметь возможность помочь, не бросив на себя тень подозрений. Он не мог не заметить отразившиеся на ее лице страдания, и это тронуло сердце. Вероятно, случилось нечто, и вынести груз ей непросто.

Если визит и удивил ее, то внешне это никак не проявлялось. Фрэнсис ожидал увидеть вызов в глазах и высокомерную позу, но не было ни того ни другого. Зеленые глаза были полны печали и тоски. Это поразило его настолько, что перехватило дыхание.

Джейн подошла к нему и заговорила неожиданно спокойно.

— Странно видеть вас здесь, Фрэнсис. Простите за мой внешний вид, но согласитесь, время для визита необычное.

— Я беспокоился о вас.

— Вот как? В этом нет необходимости.

— Вы так считаете? Разве весь Нортумберленд не встревожен тем, что солдаты рыщут по домам в поиске беглецов? Ваш отец скрывается, наверняка они придут сюда.

— Уже приходили. Вскоре после моего возвращения. Я полагала, вы встретились на дороге.

— Нет, я их не видел. Известно, что с вашим отцом?

Джейн кивнула:

— Он здесь.

— Значит, Господь не зря направил меня сюда.

— Поверьте, вам не стоило…

— Хотите сказать, мне надо было сидеть и ждать, когда вас арестуют? Я не позволю, чтобы вы взвалили все заботы на себя, Джейн.

— Я уже приняла решение, Фрэнсис. Вам нужно знать лишь то, что я готова на все ради спасения отца, даже на то, что вызовет гнев короны.

— Вам известно, каково наказание за пособничество мятежникам?

— Известно, однако, как христианка и дочь, я обязана заботиться об отце. И буду помогать ему во всем.

— Знайте, я здесь для того же. Ситуация крайне сложная. Вы справляетесь?

— Насколько могу. Что мне еще остается? Вы не выдадите его, правда, Фрэнсис?

— Разумеется, нет. Мне больно, что вы так обо мне думаете.

Джейн вздохнула, закрыла ладонями глаза и покачала головой:

— У меня в голове такая страшная путаница.

Она изо всех сил старалась не демонстрировать тревогу, беспокойство за отца и отчаяние, и в определенной степени ей это удавалось, но эмоциональный груз тяготил невыносимо.

Взгляд Фрэнсиса потеплел. Джейн выглядела измученной и усталой, ей, определенно, непросто сохранять самообладание, когда внутри все дрожит от страха. Сказывается еще и тот факт, что она с юного возраста несет ответственность за поместье, занимается возложенными на нее хозяйственными делами. Это тяжкий труд, он не для леди. Сердце сжималось от мысли, что ей пришлось пережить за прошедшие годы.

Джейн выглядела опустошенной, но он не мог отвести взгляда от ее бледного лица, мелькнуло желание обнять ее и поцеловать, успокоить, обещать, что все закончится хорошо. К сожалению, это невозможно, между ними серьезная преграда.

— Отведите меня к лорду Дейтону, Джейн, — сказал Фрэнсис и выругался про себя, не дождавшись ответа. — Джейн, прошу вас. Мне можно доверять. Ему нельзя здесь оставаться, необходимо его перевезти.

— Но что я могу сделать?! — воскликнула она, не сдержав эмоций. — Где он будет в безопасности?

— В Редмиресе. Я отвезу вашего отца в Редмирес.

— В Редмирес?! Что вы такое говорите?

— Я не имею никакого отношения к якобитам, Джейн. Никому в голову не придет искать у меня одного из них.

— Но… слуги. Они донесут.

— Потому я просил Беркли помочь мне. Мы поместим Дейтона в башню, там можно скрываться достаточно долго, не привлекая внимания, там его никто не увидит. Джейн, пожалуйста, доверьтесь мне. И отведите меня к вашему отцу.

Эдуард Дейтон сидел в кресле у камина в библиотеке, неподалеку от двери в тайную комнату. Если солдаты появятся внезапно, у него будет время спрятаться в убежище. Появление в дверях Фрэнсиса заставило его насторожиться, он поднял опущенную голову и впился взглядом в незваного гостя. Затем встал, держась за бок, и сделал шаг.

Фрэнсис остался недвижим, он молча разглядывал мужчину, пользуясь тем, что пламя подсвечивает его, позволяя разглядеть черты. Нельзя не признать, что внешность Дейтона впечатляла благодаря высокому росту, широким плечам и величественной стати. В поединке на саблях у него было бы немало преимуществ.

— Я Фрэнсис Рэндольф, вы помните меня?

— Да, я узнаю вас, хотя не видел много лет.

— Я приехал перевезти вас в безопасное место, сэр. Ваше пребывание в этом доме представляет угрозу для Джейн. Вы не подумали об этом, находясь у северных границ с Маром?

— Так и сделал, если бы рассчитывал выжить. Но тогда я не думал о геройстве, из-за ранения я был бесполезен в бою. — Он посмотрел на вставшую рядом дочь. — У меня много недостатков, Джейн, и маловато достоинств. Если сможешь, прости меня за ту боль, которую я причинил. Однако ничто не заставит меня свернуть с пути и отказаться от преданности Карлу Стюарту. Я уйду, как только мне станет лучше.

Фрэнсис