Дана Хадсон - Лед и роза
Диего с перекошенным лицом выкрикнул:
– Двадцать лет я был уверен, что жена меня обманула, и вот выяснятся, что все эти годы я жил во лжи! Меня подло обманули, мне изуродовали жизнь, я напрасно выгнал любимую жену из дома!
Бенита принялась горько рыдать, прикрываясь платочком.
– Прости меня! И ты, Риккардо, прости!
Риккардо побледнел.
– А я-то считал вас лучшим членом нашей семьи! Какой же я глупец!
Донья Долорес ехидно заметила сестре:
– Теперь тебе придется всю жизнь работать, чтобы перебиваться с хлеба на воду! Никто из нашего семейства тебе помогать не будет!
Сеньора Бенита удивленно посмотрела на сестру.
– А при чем тут деньги? Разве за деньги можно воскресить моего дорогого Эдуардо? Или вернуть Риккардо годы, прожитые без матери? Или убрать горечь из души Диего? О чем ты говоришь?
– Ну, денежки обеспечивают какой-никакой комфорт, которого вам, тетушка, теперь по гроб жизни не видать! – Марита была полна яду, и не скрывала этого. – Надо же было сделать такую глупость!
– О какой конкретно глупости ты говоришь? О той злосчастной записке или этом дурацком признании? – донья Аделина решила расставить все точки над i.
Марита не стала скрывать, что для нее главнее.
– По-моему, раз уж сделала по молодости такую глупость, то и молчи до гробовой доски. К чему было каяться? Да еще живя в нищете?
– Я не живу в нищете. Думаю, я богаче вас всех, вместе взятых, – спокойно прозвучал голос Бениты, заставив Долорес испуганно охнуть. – Я не сошла с ума, не бойся, Долорес. Я вышла замуж за Курта Адамса. Это он убедил меня во всем признаться. Это и вправду сняло с моей души тяжкий груз, который я несла столько лет. Кстати, Курт положил на мое имя несколько сот миллионов долларов. Так что мне не нужны подачки никого из вас. Впрочем, я от них и раньше отказывалась.
Марита взвизгнула от изумления и тут же льстиво попросила, будто это не она оскорбила ее пару минут назад:
– Дорогая тетушка, а вы не пригласите меня погостить к вам в Америку? Я уверена, там здорово!
Бенита хмуро посмотрела на нее.
– Подумаю, но ничего не обещаю. – Повернувшись к племяннику, продолжила уже более мягким тоном: – Я еще раз поздравляю тебя, Риккардо, с таким прекрасным выбором. И вы, Дженни, надеюсь, будете счастливы.
Она посмотрела на до сих пор не пришедших в себя родственников, попрощалась и быстро удалилась.
Диего зло посмотрел ей вслед.
– Господи, какой же я дурак! А все моя дурацкая гордыня!
Не вовремя вмешалась донья Аделина:
– Не вини себя, Диего! Роуз в этой ситуации тоже вела себя не самым достойным образом! Почему она сбежала, дав нам всем повод считать, что она виновата?
Риккардо вступился за доброе имя матери.
– А вы, бабушка, как бы поступили? Остались и принялись доказывать, что невинны, или тоже гордо удалились? Что-то мне подсказывает, что вы тоже замкнулись бы в гордом молчании. Но вот то, что матери не позволяли со мной даже поговорить, я не забуду и не прощу.
Диего переглянулся с доньей Аделиной.
– Это моя вина. Я был слишком зол и расстроен.
– Это была примитивная месть, отец. И мстил ты женщине, которая, как ты считал, предпочла тебе другого. Но вот только почему пострадавшим в этой истории оказался я? Мне ты тоже мстил?
Дженни стало жаль дона Диего. Этот гордый самоуверенный мужчина как-то сжался и даже ростом стал казаться меньше.
– Может, нам можно уйти? – она просительно положила руку на рукав жениха. – Я очень устала.
Риккардо опомнился. С сочувствием посмотрев на бледное лицо Дженни, нежно провел ладонью по ее щеке.
– Извини, но это известие выбило меня из колеи. Сегодня же наш праздник. – И обратившись, к остальным, холодно поставил их в известность: – Мы уходим. Спокойной ночи!
Они ушли, а донья Аделина, с беспокойством следившая за возбужденным сыном, спросила у него:
– Что ты собираешься делать?
– То, что должен был сделать сразу, как от меня ушла жена – поехать к ней!
Донья Долорес ехидно заметила:
– Несколько запоздало, не находишь, братец? И почему, скажи на милость, ты не сделал это тогда? Что тебе мешало? Наша фамильная гордость?
Дон Диего мрачно сверкнул глазами.
– Я надеялся, что Роуз первая предложит мириться. Поэтому и не позволял ей видеться с сыном.
– Хотел поставить ее на колени? Как мне это знакомо! – донья Долорес замолчала, припомнив собственные неприятности.
– Но какова тетя Бенита! Выйти замуж за миллиардера и никому ничего не сказать! – Марита была по-настоящему возмущена.
– Что тебя больше всего возмущает: что она без огласки вышла замуж или что она не сочла нужным знакомить нас с мужем-миллиардером? – дон Диего пренебрежительно уставился на племянницу, поежившуюся под его неприязненным взглядом.
– И то, и другое. Это же не по-родственному!
– Для начала сама научись вести себя по-родственному, а потом уже требуй этого от других. Бенита, я думаю, сделала совершенно верно, не познакомив тебя со своим будущим мужем. Ты, того и гляди, принялась бы отбивать его у нее перед носом. Ты же не отличаешься высокой моралью.
Марита сердито притопнула ножкой.
– Можно подумать, что в нашей семье можно научиться добрым отношениям! Я только и слышала, что тот такой-то, а эта такая-то! Ничего доброго вы друг о друге не говорите. С грязью только смешиваете, и все. И папаша у меня такой же. Все кругом дураки, он один умный.
Дон Диего с горечью признал:
– Ты права. Это стиль общения нашей семьи. Я не знаю, с кого это повелось. Роуз потому и не смогла здесь жить, что была слишком добросердечным человеком. Мне не нужно было привозить ее сюда.
Марита задрала нос.
– Вот-вот, все вы одинаковые, а меня без перерыва жить учите!
– Диего, ты собираешься ехать к Роуз. Ты знаешь ее адрес? – донья Аделина не скрывала, что все происходящее ей не по душе.
– Конечно. Ее адвокаты заваливали меня исками с требованием разрешить встречи с Риккардо. Там, естественно, был указан и адрес проживания истицы. Кстати, вы с доньей Лусией ездили в Англию и говорили с Дженни. Зачем?
Донья Аделина невольно поежилась, так сурово прозвучал голос сына.
– Мы не могли оставить Риккардо без поддержки.
– Какой-такой поддержки? Уж скажи прямо, что пытались поссорить его с Дженни.
Донья Лусия произнесла невинным тоном:
– Дорогие друзья! Давайте забудем все наши распри. К тому же донья Аделина больна. Ей сегодняшний раут дался с большим трудом. Позвольте мне увести ее на отдых. Поверьте, она его вполне заслужила.
Она заботливо взяла донью Аделина под руку и увела из гостиной. Диего сердито махнул рукой им вслед.
– Эти две кумушки не только отдых заслужили, но кое-что еще. Ну, да черт с ними.
