МотоКлуб «Ковбои» - Эстер Э. Шмидт

Как я уже сказал, у меня неприятное чувство, и если что-то случается на моей территории, я хочу знать всё от начала до конца.

— Вперёд, — говорю я и откручиваю крышку с бутылки, чтобы выпить.

Декер поднимается.

— Хочешь, я поеду с тобой?

— Да. Ты тоже Ропер. — Мне нужны оба, поскольку Ропер не только вице-президент, но и отличный следопыт. Мнение Декера тоже ценно, поскольку он раньше работал на ФБР и очень проницателен.

— Мы расследуем смерть ветеринара и его сына, — сообщает Ропер Декеру.

Декер вздыхает с облегчением.

— Хорошо. Я собирался поднять этот вопрос сегодня на встрече. В новостной статье было мало подробностей, и даже если это посчитали трагически-несчастным случаем, думаю, происходит что-то большее.

— И он говорит мне об этом только сейчас, — ворчу я

Декер пожимает плечами.

— Ты только вернулся и снова оседлал байк, чтобы перегнать стадо на другое пастбище. Где же найти момент, чтобы привлечь к этому твоё внимание.

— Что же, теперь это завладело всем моим вниманием, — огрызаюсь я и иду к мотоциклу.

Глава 3

Харлин

— У меня даже под грудью всё вспотело и волосы в беспорядке. Я зашила больше собак, чем в обычный день. Я измотана. Мне нужно выпить или немного развлечься в постели с сексуальной задницей. Но, как я уже упоминала, волосы и пот портит мой уровень сексуальности. И я серьёзно не в настроении встретиться с каким-то чуваком. Возможно, мне больше всего на свете нужен душ, — жалуется Кэссиди, входя в офис и устало опускаясь в кресло.

— Я хочу лишь холодного пива и нормальной постели для разнообразия.

Ненавижу усугублять череду жалоб, но день действительно был отстойным. После ранчо «Горячая кровь и железо», меня вызвали на принятие родов у кобылы. К счастью, всё прошло хорошо, но когда я вернулась, Кэссиди попросила моего мнения. У собаки была опухоль, и пока мы проводили анализы, собака умерла. Рак печени. Собака ушла быстро, но, тем не менее, всегда тяжело, когда они умирают у тебя на руках, а ты больше всего хочешь помочь. Потом была коза с полиомиелитом, собака со сломанной ногой и ещё одна собака, которой потребовалась операция, потому что она проглотила то, чего не должна. В том-то и дело, что никогда не знаешь, что войдёт через парадную дверь, но выкладываешься по полной, несмотря ни на что.

— Каждый из нас хочет горячего секса, Кэсси, девочка. — Хоакин ухмыляется. — Холодное пиво сразу после и удобная кровать, чтобы поспать, прежде чем продолжить. Но мы живём не в Ла-Ла-Л энде, и приходится иметь дело с дерьмом реальной жизни. Так что, держи крепче свои потные сиськи и пристегнись. Завтра у нас ещё один загруженный день, и Мари заступает на ночь на случай чрезвычайной ситуации. — Он хватает несколько драже и бросает одно в мою сторону. — Ты всё ещё живешь на чемодане или уже распаковала вещи?

— Прекрати навязывать мне конфеты, — ругаюсь я и отправляю драже, которое приземлилось у меня между грудями, в рот. Хоакин сладкоежка, и хотя много ест, у него всё равно кубики пресса. Совершенно не круто, потому что мне достаточно посмотреть на сахар, чтобы прибавить несколько фунтов. — И нет. — Я глубоко вздыхаю. — Всё по-прежнему в чемодане.

— Малышка, — говорит Хоакин укоризненным тоном. — Я бы ожидал такого, будь твоя семья ещё жива, поскольку ты могла приехать на пару недель в отпуск. Но это больше не отпуск. Ты не вернёшься, чтобы закончить обучение в клинике, которой решила помочь. Оно отменяется. Теперь это твой дом.

Я съёживаюсь, потому что он прав. Последние пять месяцев я работала в клинике в другом штате, чтобы научиться другим процедурам у друга моего отца, который много работал с лошадьми. Я вернулась всего за неделю до того, как отец и брат попали в аварию. Мне оставалось ещё три месяца практики, но теперь это невозможно, поскольку эта клиника перешла под мою ответственность.

— Может, мне нужно продать дом и переехать, — шепчу я, пуская мысли в свободное плавание. — Так тяжело быть в этом доме одной.

— Ты хочешь продать клинику? — рыкает Кэссиди.

Я ошеломлена вопросом.

— Конечно, нет. Быть ветеринаром — моя жизнь. Моя семья усердно работала над созданием клиники, и я собираюсь бороться изо всех сил, чтобы она продолжала работать и следовать мечте отца. Как и моей мечте. Может, когда-нибудь я найду себе подходящего мужчину, остепенюсь и заведу ребёнка или двух. — Я оглядываю комнату, где на стене висит портрет моей матери, который нарисовал отец. Она умерла три года назад из-за осложнений после операции шунтирования. — Здесь так много воспоминаний, — добавляю я голосом, полным эмоций

— В этом тихом доме слишком много воспоминаний. Здесь ты заставляешь разум работать и следуешь заведённому порядку, который заучила наизусть. Дома тишина и необузданные эмоции давят на тебя. И даже если мы с Кэсси переехали сюда, ты всё равно чувствуешь себя одинокой. Это называется скорбь, милая.

— Ну, что бы это ни было, это отстой. — И я ненавижу, насколько писклявым голосом говорю.

— Знаю, милая, — говорит Кэссиди и заключает меня в объятия.

Хоакин присоединяется, но слишком скоро говорит:

— Ладно, кому-то нужно принять душ.

Кэссиди отступает и ворчит:

— Я уже говорила, что потела.

— Я просто заигрываю с тобой, — посмеивается Хоакин. — Ты пахнешь женщиной и выглядишь весьма сексуально. Да, я бы с тобой точно справился.

Кэссиди прищуривается.

— Меня даже не волнует, комплимент это или нет, — говорит она, когда дверь позади открывается, и я вижу, как входит Ропер. — Я довольно сексуальная. И с радостью взяла бы тебя. Я рада, что в этом мы согласны. Теперь мне нужно только выпить и какую-нибудь сексуальную задницу, чтобы немного пошалить на кровати.

— Ты меня приглашаешь? — говорит Ропер грубым, но хриплым голосом. — Я чертовски уверен, что смогу удовлетворить твои потребности в приятном раунде.

Кэссиди разворачивается, и они, не спеша, оценивают друг друга, пока Уэстон не заходит и не прерывает их связь.

— Что происходит? — спрашивает он Ропера

— Эта леди попросила о том, что я более чем готов дать, — отвечает Ропер, хрипло.

Уэстон качает головой.

— Ради всего святого, Ропер. Держи хрен в штанах. Мы пришли не для того, чтобы найти тебе женщину, которая добровольно позволит тебе связать её…

— Ропер не будет держать хрен в штанах, а меня определённо нужно связать, иначе я не