Страстный поцелуй лорда - Хелен Диксон
— Это же нелепо, Джейн. Позвольте мне объяснить, вы неверно поняли…
— О, я так не думаю. Я отлично вас поняла. А теперь проводите меня в дом. И больше не будем возвращаться к теме нашего разговора.
Душа разрывалась от боли, поток слез готов был вот-вот хлынуть из глаз. Внутри будто умерло что-то, ставшее свидетелем страданий наивной, глупой, переполняемой надеждами на лучшее Джейн Дейтон, которая впервые в жизни полюбила, и полюбила всем сердцем.
Направляясь в конюшню, Фрэнсис упорно отказывался признаваться себе, что больше всего на свете сейчас хотел бы вернуться в дом, к Джейн, заключить ее в объятия, разогнать все страхи и сделать все, чтобы их сменили радужные надежды. К тому же ему все же придется вернуться к поднятой теме и еще раз объяснить, почему он считает необходимым держаться друг от друга на расстоянии по возвращении в Нортумберленд. Восстание якобитов на севере беспокоило его больше, чем он готов был признаться Джейн — не хотел излишне ее волновать. Однако был честен с ней: если Эдуарду Дейтону придется скрываться, ситуация для всей семьи будет ужасной. Он сможет помочь лишь в том случае, если все вокруг будут уверены, что его ненависть к якобитам так же велика, как у его отца.
Фрэнсису не хотелось думать, что Джейн может так легко забыть его после всех тех проведенных наедине минут, после нескольких недель жизни под одной крышей в доме его матери. В далекое будущее он старался не заглядывать, не строить предположения, как будет складываться жизнь после восстания, но хорошо понимал, что до разрешения ситуации с якобитами ему не стоит надеяться поцеловать Джейн.
Тогда Фрэнсис еще не знал, что между планами и реальностью лежит огромное пространство, способное растянуться на много миль. Ему все станет ясно, но позже, в Йорке, где они остановятся по пути на север.
Сказанное Фрэнсисом стало огромным ударом для Джейн, разрушило их мир, создаваемый день за днем все время, которое они провели вместе. Она от всей души желала поверить, что он искренне тревожился о ее репутации, но никак не могла себя убедить в этом. Объяснения не нужны, и без них понятно, как будет истолковано в их родных краях появление лорда Рэндольфа в обществе девушки из обедневшей семьи, отец которой изменил королю и бежал из страны, ко всему прочему обвиненный в гибели человека. Все это создаст Фрэнсису ненужные сложности. Она ведь знала все это и раньше, как можно быть такой наивной и позволить себе думать, что ему приятно проводить с ней время! Его планы на жизнь никогда не были и не могут быть связаны с ней, они близко общались лишь потому, что их свели вместе обстоятельства. Лондон — не то место, где может протекать ее жизнь, путешествие было коротким мигом, восхитительной возможностью отвлечься от рутины и отдохнуть, ощутить себя свободной, будто птица. Она могла часто, как никогда раньше, наслаждаться красотой утра, возможностью заниматься тем, чем хочется, а не в чем есть необходимость, и находиться рядом с Фрэнсисом, которого полюбила всем сердцем, не испытывая при этом и толики сожаления.
Часы, проведенные вместе, стали чудесным временем веселья и смеха, а ведь она уже почти забыла, каково это. Теперь будущее без Фрэнсиса виделось мрачным, холодным и совершенно лишенным радости. И более сложным из-за одиночества, особенно после полученного опыта жизни в семье, рядом с мужчиной. За то короткое время она успела приобрести зависимость от него. Джейн закрыла глаза и позволила себе постыдную слабость — воспоминания о том, как Фрэнсис обнимал ее, прикасался губами, о том волнении, которое ее охватывало. Несколько раз тряхнув головой, она попыталась прогнать видения.
Она делилась с Фрэнсисом очень личными мыслями, сейчас, в свете скорого возвращения в Нортумберленд, подобное поведение стало казаться возмутительным и постыдным. Жизнь в Лондоне дала необыкновенный опыт, внутри она заметно изменилась, появилась некая сила, подталкивающая к действиям, к сожалению, пока неясным. Частички ее прежней жизнь разбросала и оставила лежать неподалеку, видимыми, но уже чужими. Стать такой, как раньше, уже невозможно, как и взять назад сказанное. Пожалуй, лучше больше никогда не встречаться с человеком, который так внезапно появился в ее жизни и с которым она была излишне откровенной.
Пожалуй, Фрэнсис прав. Джейн не была глупа и понимала, что борется и должна противостоять волне, которая готова накрыть ее с головой. Надо сохранять здравомыслие, в сложившейся ситуации было бы ошибкой поддаваться романтическому увлечению, тем более которому не суждено закончиться так, как ей хотелось бы.
Внешне между ними ничего не изменилось. Отношения могут казаться дружескими, быть наделены характерными чертами даже в том случае, если это не так. После серьезного разговора они все говорили и делали напоказ. Но чувства, которые Джейн испытывала, не исчезли, это не могло произойти так быстро, она лишь спрятала их в дальний уголок сердца.
Утром их отбытия на север Джейн спустилась вниз решительная и даже выглядела царственно в своем темно-зеленом дорожном платье с манжетами, отделанными тонким кружевом. Сверху она накинула теплый шерстяной плащ, волосы просто перевязала лентой, позволив свободно лежать на спине.
Фрэнсис несколько секунд неотрывно смотрел на нее, потом кивнул. Он не заметил перемен после неприятного разговора, который воспринял одобрительно. Однако это не облегчило его подавленного состояния из-за вынужденной необходимости сдерживать страстные желания.
Вскоре Джейн уже прощалась с Мириам. Сестра склонила голову и задумчиво оглядела ее.
— А как ваши отношения с Фрэнсисом? Вы провели много времени вместе, вы явно относитесь друг к другу с теплотой. Что-то случилось между вами по пути в Лондон? Думаю, будь что-то серьезное, ты со мной поделилась бы.
— Ничего не случилось, Мириам.
— Случилось, Джейн. Я чувствую.
Та потупила взгляд и залилась румянцем.
— Что ж, хорошо, я скажу… Он… он меня поцеловал.
Глаза Мириам вспыхнули.
— Он… поцеловал? Бог мой! И тебе понравилось?
— Нет… Не знаю…
— Я знаю. Последние дни я внимательно за тобой наблюдала и почти уверена, что ты влюблена в него.
Джейн покраснела еще сильнее. Как бы ей хотелось убедительно развеять все подозрения в испытываемых чувствах, но от цепкого взгляда сестры, похоже, ничто не укроется.
— Я… Мне приятно его общество, но ничего больше, поверь. Я мечтаю скорее вернуться в Беквит, Мириам, мне будет чем занять себя после долгого отсутствия.
— Ты должна прежде думать о себе, Джейн. Фрэнсису ты небезразлична, это очевидно. — Она вздохнула и обняла сестру за плечи. — Я буду скучать по тебе. Надеюсь,
