Алисон Нортон - Отец по договору

— Ну как, нравится? — осторожно спросила Линор, выглядывая у него из-за плеча.

— Очень, — искренне отозвался Аллан. — Не хватает только кричащего ребенка.

— Ты хочешь сказать — мирно спящего ребенка?

— Ну да. — Он засмеялся и потянулся к ней. — Спасибо тебе за эту детскую.

— А тебе спасибо за цветы. Обожаю лилии! — сказала Линор, однако постаралась избежать его объятий.

Аллан не заметил в доме других букетов. Значит, Кевин явился без цветов. И то хорошо, подумал он.

Линор тем временем поставила лилии в хрустальную вазу. И, раздумывая, куда бы ее поставить, как бы невзначай заметила:

— Что-то меня в последнее время утомляет работа в офисе.

Аллан испытал огромное облегчение. Наконец-то она первая заговорила об этом!

— Ты можешь уволиться, — предложил он, садясь на диван. — Я тоже считаю, что это не лучшее занятие для беременной женщины.

— Как замечательно, что ты разделяешь мое мнение! — обрадовалась Линор. — Я действительно собралась уволиться.

Аллан с удовольствием подумал, что очень удачно успел купить кольцо. Жаль только, что оно не при нем, а в спальне, придется за ним сходить.

— Правильное решение.

— Ты так думаешь? — Линор, ожидавшая от него иной реакции, растерялась.

— Конечно. Я больше не вижу для тебя причин работать.

— Нет, ты не понял. Я хочу продолжать трудиться, только в иной области.

Аллан удивленно поднял бровь.

— Мистер Бишоп берет меня в помощницы, — торопливо объяснила Линор. — Я очень полюбила работу дизайнера, вот и хочу заниматься этим.

Что ж, если его жене угодно иметь хобби, Аллан готов был смириться с этим. Конечно, он предпочел бы, чтобы она сидела с ребенком, но работа дизайнера не должна вроде бы занимать много времени.

— А как же ребенок? — на всякий случай спросил он.

Линор махнула рукой.

— Я собираюсь все успеть. А учиться дизайну я и не планирую раньше, чем малыш подрастет годков до пяти.

Аллан одобрительно кивнул. За пять лет сумасбродное желание учиться может и пройти.

— У меня есть и еще одна идея, — быстро продолжила Линор, не желая упускать момент. — Почему бы нам с тобой не пожить какое-то время раздельно?

— С какой стати? — недоуменно спросил он.

— Я не собираюсь уезжать на край земли, — успокаивающе улыбнулась Линор. — Собственно говоря, я перееду совсем недалеко, к Кевину.

Все в душе Аллана перевернулось.

— Никаких Кевинов!

— Почему?

— Я не позволю тебе жить у него!

Глаза Линор из карих стали черными.

— Что ты сказал? — с ледяной вежливостью переспросила Линор.

— Я сказал, что ты не будешь жить у Кевина.

— Я же не намереваюсь просто поселиться у него. Он сдает две комнаты для гостей на то время, пока я буду работать над интерьером его дома.

— Ты не будешь работать над интерьером его дома, — холодно отрезал Аллан.

Этого он не мог допустить. После стольких лет друг снова встал у него на пути, но Линор он Кевину уступать не собирался. Это была его Линор!

— Ты не понял меня. Дело тут не в Кевине.

— Нет, именно в Кевине! — яростно возразил Аллан. Все в нем кипело. Линор, его Линор оказалась такой же, как тысячи других женщин. Она тоже делала свой выбор в пользу лентяя-аристократа, а не кухаркина сына с его честно заработанными деньгами. — Ты, я вижу, решила, что фамилия Ладлоу будет красивее смотреться вместе с твоим именем, нежели Форестер?

— Что за глупости! — Линор изумленно приоткрыла рот. — Я не собираюсь выходить замуж за Кевина.

— Хорошо — ты собралась выйти замуж за его состояние.

Глаза Линор опасно сузились.

— Что ты говоришь? Это, надеюсь, шутка?

— Нет, не шутка. — Аллан ходил по гостиной огромными шагами, как тигр по узкой клетке. — Яблочко от яблони недалеко падает, Линор Монтекьют. Ты настоящая дочь своей матери.

Линор вспыхнула от незаслуженного оскорбления.

— Не смей так говорить! Я делаю все, чтобы не быть на нее похожей.

— Но у тебя это плохо получается. Ты охотишься за деньгами Кевина.

— Деньги — не самое важное, что есть в мире!

— Это ты мне говоришь? — Аллан презрительно сощурился. Да она явилась к нему и умоляла о работе именно из-за денег. И сейчас из-за денег готова бросить его…

Бросить его. Эта мысль была так ужасна, что Аллан даже пошатнулся от горя. Его словно поджаривали на медленном огне.

— Да, это я тебе говорю.

— Ты научилась бескорыстию у твоего отца? — усмехнулся он, глядя ей в глаза.

Линор несколько секунд стояла с побледневшим как мел лицом, в ее глазах закипали слезы обиды. Наконец она заговорила, и голос ее оказался неожиданно тихим:

— Мне жаль тебя, Аллан. Ты можешь достичь почти всего, но думаешь только о том, чего достичь не можешь. Ты завистлив, и это отравило тебе детство. Ты все время пытался стать кем-то, не замечая, что уже являешься полноценной личностью. Повторяю, деньги — это еще не все. Но я вижу, что для тебя это не так. Мы могли бы стать настоящей семьей… Однако я не желаю, чтобы ты отравил нашего ребенка ядом, которым дышишь сам.

Как? Она в самом деле сказала что-то о настоящей семье? Аллан устремился к ней.

— Линор!

— Нет, не трогай меня. — Молодая женщина отшатнулась, затем оглянулась, словно бы в замешательстве, и схватила со стола свою сумочку. — Я ухожу, Аллан. Прямо сейчас. Кевин завтра заедет за моими вещами.

Линор пошла к двери. Аллан смотрел на нее как во сне. Вся его жизнь за один вечер разваливалась на куски, а он со своими деньгами ничего не мог с этим поделать.

Отворив дверь, чтобы выйти, Линор обернулась и долгим страдающим взглядом посмотрела ему в глаза.

— Лучше жить в нищете, чем позволить деньгам управлять твоим сердцем. Я постараюсь научить этому нашего ребенка.

Ребенок! Она не только уходит, она еще и забирает с собой Наследничка. Эта мысль показалась Аллану настолько невыносимой, что он одним прыжком нагнал ее в дверях и схватил за плечо.

— Ты не имеешь права уходить. Ребенок… Твой долг по отношению к нему…

По щеке Линор катилась слеза.

— Долг — это не то, на чем можно строить семью. Нужна любовь, Аллан. И способность прощать.

— Любовь? — эхом отозвался он и горько усмехнулся. Более жестоко Линор не могла поставить его на место. Она откровенно сказала ему, что не любит его и никогда не полюбит.

Молодая женщина по-своему поняла его усмешку и дернула плечом, пытаясь сбросить удерживающую ее руку.

— Есть такое смешное слово, мистер бизнесмен, — «любовь». Я любила тебя, может быть, любила со дня нашей встречи, но ты сам убил во мне это чувство…