Между нами химия (СИ) - Рэй Вера

— Я Вас понял… Впредь буду обращаться к Вам только по рабочим вопросам. Евгения Марковна, Вы опоздали на целых 15 минут. Если подобное повторится еще раз, я буду вынужден сообщить об этом ректору. Пожалуй, надо бы ввести штрафные санкции для профессоров, а то что-то Вы расслабились, я смотрю…

Подыграю ей. Хочет общаться со мной только по работе, будет ей только по работе. Но это не означает, что я сдамся… Буду медленно добиваться ее расположения. И однажды она выслушает меня…

— А Вам разве можно опаздывать?

— Мне можно все! По крайней мере, больше чем тебе, Золотарева! — показал свое превосходство. Все же я главнее нее, так что пусть думает, прежде чем что-то вытворять.

— Славина! — опять напомнила мне о том, что замужем… Но колечка-то нет. Так что, хоть небольшая надежда, но есть.

— Для меня ты как была Золотаревой, так Золотаревой и останешься!

Золотарева! Как бы я хотел, чтобы ты была Кирсановой, а не какой-то там Славиной… Но я мудак, сам упустил свой бриллиант, разбил хрупкое сердечко. Ушел с головой в науку, чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей, которые не давали мне нормально спать. 9 лет прошло… А кажется, целая вечность… Как бы я хотел вернуться в тот день.

Глава 27

Женя

Самым ужасным было то, что Кирсанову отдали органическую химию… Я уже понимала, что сама вести ее не буду, потому что о подобном меня бы предупредили до начала учебного года… Но не Кирсанову же.

И от этой мысли я ненавидела его еще больше, меня буквально распирало от злости.

Вместе с тем я старалась не обращать на него внимания. Правда, пару дней вообще его не видела, так что тихонько стала расслабляться, решив, что Кирсанов и дальше не будет меня беспокоить…

Как же я тогда ошибалась. Кажется, за эти несколько дней он продумывал все возможные поводы, по которым можно было бы ко мне обратиться. И ведь не выходил за рамки профессор-декан… Так что я даже не могла взять и наорать на него, хотя очень хотелось.

Но его «поводы для общения» порой казались настолько глупыми, что мне хотелось рассмеяться. Кирсанов… несносный мужчина, который бесит до чертиков, но все равно поднимает настроение своими выходками.

— Евгения Марковна, Вас вызывают к декану! — услышала в телефонной трубке в профессорском кабинете. Говорила Лидочка, секретарь.

Это была первая наша с ним встреча после того самого дня. Видеть его не хотелось, но и игнорировать его я просто не могла. Все же я — его подчиненная, поэтому придется подчиняться, никуда не денусь…

Улыбнулась Лидочке при входе в деканат, она улыбнулась в ответ. Вся так и сияла от счастья. Такой я ее не видела ни разу за 3 года, что она работает в нашем университете. Похоже, она стала еще одной жертвой Кирсановского обаяния.

Разозлилась, сама не поняла от чего.

И если сначала я думала постучать в кабинет декана и даже спросить о разрешении войти, то поступила я совершенно иначе. Резко открыла дверь и влетела, словно ночная фурия. Кирсанов изучал какие-то документы и шокировано уставился на меня. Он думал, я не заметила, но он развернул голову к левому плечу и тихонечко произнес губами «тьфу-тьфу-тьфу». Испугался, так ему и надо!

— Евгения М-марковна, Вас не учили стучать? Или Вы хотели мне опять по башке врезать дверью. Смотрите, а то рано или поздно такими темпами стану шизофреником. В Ваших же интересах, чтобы начальник был адекватным, не так ли? — бубня себе под нос, постарался унизить. А я подумала, что он и до этого особо с головой не дружил. Может способами «испугай идиота» или «врежь по глупой башке» удастся, напротив, сделать Кирсанова нормальным. Улыбнулась собственным мыслям.

— Вызывали, Евгений Николаевич? — специально не смотрела в его глаза. Тем более, было здесь, что рассмотреть и без Кирсанова. Кабинет декана преобразился и стал даже очень уютным. В углу возле двери появился темно-коричневый кожаный диван, на стенах — красивые картины природных пейзажей, а на столе — куча рамок с фотографиями. Но все они были развернуты в сторону от меня, так что я не могла рассмотреть. Признаюсь, было интересно увидеть, чьи фото расположены на столе декана… И есть ли среди них… Юля…

Как бы я не пыталась убедить себя в том, что мне плевать, мне не плевать. И стоит посмотреть на этого мудака, как к моему горлу снова подходит ком. Но я справлюсь с этим…

— Вызывал, Евгения Марковна. Тут на Вас жалоба пришла от одного из студентов. Я пока ректору не докладывал, решил поговорить с Вами лично. Не хотите объясниться? — ноги стали ватными, и я почувствовала, что теряю равновесие. Как удачно Кирсанов приобрел новую мебель. Села на диван и только тогда смогла ответить.

— Как это жалоба? От кого и… почему? На меня ведь никто и никогда… — растерянно хлопала ресницами, а Евгений Николаевич смотрел на меня с особым равнодушием. И ведь ни одна мышца на его лице не дрогнула.

— Вот, ознакомьтесь! — дрожащими руками все же выхватила ту самую жалобу и пробежалась глазами по тексту. Что-то о превышении должностных полномочий и…

— Кирсанов, ты вообще что ли? Что значит, приставала в неположенном месте к студенту? То есть, существуют для этого положенные и неположенные места… А еще, я знаю твой почерк. Мог хотя бы наклон изменить, я не знаю… — и только в этот момент я поняла, что Женя еле сдерживался. А его равнодушие было, скорее, связано с тем, что он старался сделать как можно более каменное лицо, чтобы не заржать. Идиот…

— Женька, так ведь смешно получилось. А по другому поводу тебя ведь было не вытащить. Слушай, у меня к тебе просьба есть, небольшая… Сугубо личного характера, в честь нашей старой дружбы, так сказать…

— Пффф, Евгений Николаевич. Я Вам дала понять, что никаких личных вопросов между нами быть не может. А насчет дружбы… Вы что-то путаете, я никогда не считала Вас своим другом. — Плеснула ему в лицо словесным кипятком, рискуя обжечь собственный рот… Да, между нами не было дружбы, потому что я считала это чем-то более возвышенным и серьезным. Но все оказалось пустышкой, ложью, и я больше не позволю повторяться подобному. Впредь этот человек существует для меня только в качестве декана.

Разорвала бумажную жалобу перед его лицом и бросила обрывки на стол. Пусть убирает, с него не убудет.

А потом демонстративно хлопнула дверью, специально покосившись на Лидочку. Она чуть не поперхнулась печеньем, которое в тот момент грызла. А я заликовала. Потому что сидит тут вся сверкает, бесит…

Вот с того дня и начался сущий кошмар…

То он ошибку какую-то в ведомости за экзамен в прошлом семестре обнаружил. Утверждал, что у него не сходится средний бал с тем, что указала я. Несколько раз пришлось пересчитывать, чтобы все же доказать этому дураку свою правоту.

— Ой, я просто Зыкина пропустил видимо, прошу прощения! — выкрутился этот засранец.

— Ага, несколько раз подряд… Будете вешать лапшу на уши Лидочке! — обиженно надула губы.

— А Лидочка тут причем? — услышала вслед себе, в очередной раз громко хлопая дверью. И Лидочка сегодня еще более нарядная и красивая, бесит…

А потом Кирсанов решил вообще вывести меня из себя.

— Евгения Марковна, какой пример Вы подаете студентам. Это что еще за внешний вид? Ваша юбка короче моей рубашки! — хотелось дотронуться до его пышной шевелюры и вырвать сразу несколько клочьев волос, чтобы причинить ему боль. Так меня достал этот человек.

— Ну, давайте, показывайте! — насела я на него.

— Что показать? — как-то растерянно переспросил меня он, не сразу поняв, что я имею в виду.

— Рубашку покажите! Мне интересно, как Вы рубашку ниже колен в брюки впихнули. Ничего не трет, не грызет, не натирает? — покраснел и надулся, как истукан.

А я ликовала! Потому что как этот мужчина не старается, у него не удается вывести меня из себя… Но все случается в первый раз. А в случае с Кирсановым это случилось, наверное, в 101 раз… Ему удалось, он довел меня до чертиков…