Джеки Браун - Утешительный приз

– Я недоволен тобой.

Мадэни тяжело опустился на подушку кресла:

– Я не предполагал, что так получится…

– Но так получилось, и ты не сказал ни слова. В самом деле, ты позволил, чтобы подготовка к празднованию твоей помолвки продолжалась, даже пригласил эту молодую женщину сюда, чтобы она помогла с приготовлениями.

– Я хотел увидеть ее и хотел, чтобы она увидела Кашакру, – объяснил Мадэни, надеясь, что от этих слов у его отца не повысится давление.

– Потому что ты любишь ее, – сказал Адил. Теперь у Мадэни чуть не отказало сердце.

– Да, – чуть слышно прошептал он.

– Тем не менее даже сейчас ты хочешь жениться на Навор. – Его отец прищурился.

– Я… нет. Я не могу…

Мадэни переводил взгляд с одного из своих родителей на другого в ожидании последствий, молясь, чтобы его отец не разнервничался.

Адил оставался более чем спокойным. Он усмехнулся:

– Наконец-то, сын мой, ты ведешь себя как правитель.

– Не понимаю…

– Мадэни, я настаивал на этом договорном браке только потому, что верил – со временем ты полюбишь Навор. Она, кстати, прекрасная молодая женщина, и твои возражения против этого соглашения не имели никакого отношения к твоим чувствам. Теперь имеют.

– Да.

– Ты любишь Эмили. – Фадила улыбнулась. – И она тебя любит. Поэтому она и улетела. Ты последуешь за ней?

– А как же праздник? И Навор?

– Я думаю, что мы справимся и с тем и с другим. Ну? – Фадила подняла брови.

В ответ Мадэни вскочил с кресла и бросился к двери.

Эмили вытерпела всю брачную церемонию, улыбаясь, как было положено, и весь сеанс часового фотографирования в церкви. Уже ничто не могло ей испортить и без того подавленное настроение, включая то, что она вынуждена была надеть идиотское платье из персикового органди с рукавами-буф.

На праздничном вечере она подняла бокал шампанского, провозгласив тост за новых мистера и миссис Рид Бенедикт, а затем с трудом глотала пережаренную еду, ловя на себе сочувствующие взгляды своих тетушек и кузин. Единственное, что помогало ей не сойти с ума, было присутствие Донны. Ее подруга настояла на том, что пойдет с ней. Они сидели за разными столами из-за свадебных обязанностей, которые лежали на Эмили, но как только тарелки опустели и заиграла музыка, Донна принесла Эмили джин с тоником и потащила ее в укромный уголок банкетного зала. Музыка гремела из огромных стереофонических динамиков. Но не поэтому у Эмили разболелась голова…

– Постоим здесь, – сказала Донна. – Танец новобрачных скоро закончится, и мы сможем уйти.

– Не могу дождаться.

– Мы сможем сжечь твое платье в моем камине. Спорим, оно сгорит за секунду!

– Конечно…

Но Эмили ее почти не слушала. Интересно, что сейчас делает Мадэни? Что чувствует? Его помолвка будет зарегистрирована меньше чем через двадцать четыре часа.

– Эй, Эм! – Донна толкнула ее локтем в бок. – Какой-то парень смотрит на тебя. И притом очень симпатичный…

– Не говори мне о мужчинах, симпатичных или нет. Я поклялась не иметь с ними дела! И на этот раз я говорю серьезно. – Она щедро отхлебнула из своего бокала и закашлялась. – Господи, как крепко. Ты попросила добавить тоник?

– Он направляется сюда. Наверное, хочет пригласить тебя на танец.

Эмили помешала свой напиток, не поднимая глаз:

– Меня это не интересует. Донна присвистнула:

– Господи, мне кажется, он мог бы быть тем манекенщиком с рекламных плакатов нижнего белья, которые развешаны по всему городу.

Эмили резко повернула голову и вгляделась в толпу.

«Нет, этого не может быть!» – подумала она. Не может, и однако же… Она увидела Мадэни, и ей нечем стало дышать. Эмили бросилась к нему на дрожащих ногах, и они встретились в центре танцпола, когда играла быстрая музыка. Полдюжины вращающихся в танце пар вынуждены были двигаться вокруг них. Но ее это не волновало.

– Не могу поверить, что ты здесь. Почемуты здесь?! – Ей приходилось кричать, чтобы заглушить музыку.

– Я приехал за тобой.

– А как же твоя помолвка?

– Отменена. К облегчению почти всех, кого это касалось.

– Я не понимаю…

Музыка закончилась. Танцпол опустел. Гости зашушукались. Диджей подошел к микрофону:

– Кто-то заказал медленный танец для той пары, которая сейчас находится в центре зала.

Эмили подняла глаза и увидела Донну. Ее по друга победным жестом подняла бокал с джином и тоником и широко улыбнулась. Мадэни взял Эмили за руку. Без рева контрабаса музыка уже не казалась такой громкой. А может быть, ей было сейчас легче услышать Мадэни, потому что он обнимал ее, прижимая к себе.

– Я думаю, тебе следует знать, что твоя мама предлагала мне деньги, чтобы я уехала из вашей страны.

– Да. Таким способом она хотела удостовериться в том, что ты действительно любишь меня. Сумма была заманчивая, я полагаю?

Он затрясся от смеха, но Эмили решила прояснить все до конца:

– Я не взяла у нее деньги!

– Как и у меня, – подтвердил Мадэни.

– И это правильно.

Он отклонился назад, серьезно посмотрел на нее и не менее серьезно сказал:

– Нет. Это неправильно. Твой ресторан, Эмили…

– Я его открою когда-нибудь. Или не открою. Странно, но это больше не самое главное в моей жизни, хотя я все же планирую когда-нибудь это сделать.

– Может быть, сможешь открыть второй, в Кашакре?

Ей понравилось, как это звучит.

– Возможно. – Она нахмурилась. – К вопросу о твоей помолвке. По твоим словам, выходило, что соглашение с семьей Навор чуть ли не увековечено в камне.

– Именно так я и думал. А может, боясь за здоровье своего отца, просто заставил себя поверить в это. Но после того как увидел тебя в саду, я понял, что не могу потерять тебя. Я был полон решимости найти какой-то выход. – Он еще сильнее обнял ее, словно не собирался никогда отпускать. – Но мне не пришлось ничего придумывать. Как оказалось, мой отец хотел, чтобы я женился на женщине, которую люблю.

– Любовь. – Эмили улыбнулась, чувствуя, как радостно бьется ее сердце. – Это чувство, перед которым невозможно устоять.

– Что верно, то верно.

Глаза Эмили наполнились слезами.

– Ты здесь. Не могу поверить, что ты здесь. Он перестал танцевать и вытер ее мокрые щеки.

– А где же еще мне быть, где еще я мог быть, когда я так сильно тебя люблю? – Он повернулся к толпе гостей, многие из которых откровенно глазели на них. – Я люблю Эмили! – громко воскликнул Мадэни.