Мартынова, ты уволена! - Ольга Корк
– Девушки, чего в дверях мнемся? Шеф сказал идти и ждать его в кабинете, значит, идем сюда и ждем. Заодно и нервы укрепляем!
Никогда еще кабинет начальника не видел такой наглости. Шестеро сотрудниц офиса оккупировали стол босса, и пока он где-то там решал проблему под названием Марина, нагло распивали коньяк, закусывая лимоном. Последний я принесла из приемной.
– Девочки, Глеб ругаться будет, вы что?! – вертя в ладони свою порцию успокоительного, Зоя то и дело оглядывалась на дверь.
– Неа, не будет, – уверенно заявила Софа и первой выпила коньяк, – нас Анютка отмажет.
От такого заявления я чуть не подавилась воздухом и на всякий случай отодвинула рюмку подальше от себя.
– Ой, да знаем мы, как она отмазывать умеет, – зло усмехнулась Маша, подруга Анисимовой, – ей-то, конечно, ничего не будет.
– Ну-ка, просвети, как именно Анютик это делает?
Софка провокаторша, ей смешно, а мне стой и красней за дурные мысли девчонок. Будто я не знаю, что именно они про меня говорят.
– Да что просвещать-то, – набралась смелости Зоя, – под столом она все делает. Устроилась на тепленькое местечко, пригрелась у босса под боком, вот и живет в шоколаде.
Пока я с изумлением изучала пол без малейшего намека на захудалый коврик, который отчего-то теперь считается "теплым местом", Софка засунула в рот дольку лимона и, не поморщившись от такой концентрации витамина С, уселась попой на стол.
– Так ты, Зой, пей и молись, чтобы Аня сегодня качественно под столом трудилась, – слова подруги настолько удивили меня, что я наконец-то перевела на нее взгляд.
Софа, вместо того чтобы хоть немного смутиться, нагло подмигнула мне и, дождавшись, когда главная сплетница офиса наконец решится выпить несчастный глоток коньяка, резко перевела взгляд на дверь и…
– Ой, Глеб Викторович, а вы все слышали?
Так как лицом к двери сидели лишь она и Наталья Андреевна, которая сейчас пряча улыбку укоризненно качала головой, эффект от слов рыжей занозы был потрясающе громким. Тонкий писк, звон разбившейся рюмки, звук падающего стула и гневное:
– София Валентиновна! – рычала, естественно, Зойка, которая и кокнула рюмку до того, как догадалась обернуться к запертой двери. Глеба в кабинете не наблюдалось.
– Упс, девочки, отбой. Софочка перенервничала, Софочке померещилось.
Тихо посмеиваясь, я пошла в безопасный уголок у Натальи, ну нафиг этих дурынд. Пусть сами за собой все убирают.
– А вы говорите курятник, – устроившись на диване, прошептала Наталье, – вон как ядом плюются.
– Да пусть плюются, девочки такой стресс получили из-за этой фифы московской, им напряжение нужно сбросить. А Зойку не слушай, завидует она. Тем более расхрабрилась, заявление-то написала уже, вот и льется из нее все, что держала в себе. Ну а София наша…
– Да ей сам черт не страшен. С ее-то характером и мужем, Софка просто развлекается, работая у нас.
– Да, характер ни дай бог никому.
Тихонько переговариваясь с Натальей Андреевной, я зорко следила, чтобы девушки убрали следы своих эмоциональных потрясений и не принялись громить кабинет Глеба всерьез. С них станется. А еще думала. Глеба не было уже около получаса и мне было очень интересно, как он решит вопрос с Ланской. Не верилось мне, что он спустит ей с рук необоснованное сокращение кадров.
Благо к тому моменту, как на пороге кабинета появился шеф собственной персоной, я еще не успела известись от любопытства, а девчонки прикончить бутылку успокоительного.
– Весело у вас тут, – Глеб замер недалеко от стола, обводя взглядом наш "полевой госпиталь". – А я-то думал, что меня ждут слезы или гневные речи.
Усмехнувшись, Глеб подошел к своему креслу и, положив на стол телефон, поинтересовался, глядя на Софию:
– А мне нальете?
– А мы празднуем или это прощальная рюмка?
– Это как посмотреть. Заявления свои можете торжественно порвать. Марина Борисовна не имеет права увольнять моих сотрудников. В принципе, ни один из членов комиссии не может этого сделать. Такие решения могут принять в головном офисе на основании итогов проверки, но мнение Ланской учитываться не будет.
Дружный радостный смех и несмелое "ура" зазвучали в кабинете на разные голоса. Встретившись взглядом с Глебом, я умудрилась беззвучно спросить:
– Она уедет?
Отрицательно качнув головой, Глеб только развел руками. Ну вот, а счастье было так близко! То, что никто не будет уволен, это хорошо, а вот то, что наш спектакль будет продолжаться – печально.
– Девочки, раз враг повержен, я домой. Пятница и рабочий день закончился.
Поднявшись с насиженного места, я уже твердой походкой направилась к двери, как за спиной прозвучала необдуманно брошенная фраза шефа:
– Ань, подожди, вместе пойдем.
Таким образом в кабинете от рук Зои погибла вторая подарочная рюмка. Ну, крокодил-Глеб, погоди у меня!
***
То, каким взглядом смотрели на меня сплетницы офиса выходя из кабинета босса, даже вспоминать не хочется. А Софку и вовсе хотелось прибить, за ее громко сказанное:
– Нютик, мужик у тебя уставший, сразу видно. Ты уж как-то расслабила бы его дома, что ли.
Хотелось, да, но ровно до тех пор, пока я не увидела Глеба, замершего в дверях своего кабинета. Под глазами синяки, уголки губ опущены, а между бровей залегла складка. Взгляд и тот выдавал степень усталости и… разочарования? Права Софка, мужчина был не просто уставшим, в таком состоянии милосерднее было бы его прибить. Исключительно чтобы не мучился!
– Домой?
Вопрос прозвучал так естественно, будто мы уже лет пять, не меньше, жили вместе и вот так ждали друг друга после рабочего дня.
– Хотелось бы, но пока мне все еще придется стеснять…
– Угу, придется, так что давай обойдемся без душещипательных терзаний, Глеб Викторович. Отпускай Влада и пойдем пешком, мне нужна Волга.
Вздохнув, Глеб захлопнул свою дверь и направился к моему столу.
– Так я уже отпустил, Влад поехал проверяющих отвозить. Кажется, мне тоже нужно пройтись.
Это были наши последние слова в офисе, да и потом мы не разговаривали. Молча шли по улицам. Молчали, позволяя воде очистить мысли и смыть усталость. Так же в тишине зашли в магазин. Я выбрала продукты, Глеб их оплатил и донес до квартиры. Пока он принимал душ, я успела приготовить незатейливый ужин, а пока я плескалась под упругими струями, Алексеев немного переставил мебель в комнате. Я даже спрашивать не стала для чего. Во-первых, еще утром поняла, что чудо-диван не умещался в длину между кроватью и шкафом, а во-вторых, мне нравилась эта уютная тишина, царящая между нами. И, наверное, если бы не куча вопросов в голове, мы
