Энн Мэтер - Семейные тайны

— Довольно незамысловатая, — сухо отозвался Бен, останавливая машину на площади и надеясь, что ни один из летавших вокруг футбольных мячей не оставит вмятину на кузове «порше». — Отсюда мы сможем пройтись пешком, тут рукой подать.

Когда Бен распахнул дверцу и вышел из машины, его сразу поприветствовало не менее полудюжины знакомых, которым явно не терпелось разузнать о его спутнице. Бен отвечал на звучные «come stas» и «come vas» с печальной покорностью.

— Ты приехал проведать бабушку? — спросила женщина невероятной толщины, вперевалку подошедшая к ним, и Бен кивнул:

— Верно, Марина. Ей лучше?

— Ничего с ней не сделается, — беспечно отозвалась женщина, уставившись на лицо Кэсс. — Кто это с тобой, Бенвенуто? Невеста? Или жена? Красивая. И смотрит на тебя с таким обожанием!

Бен почувствовал, как вспыхнули в этот момент его щеки, и, вспомнив, что Кэсс могла по крайней мере отчасти понять слова Марины, решил, что придется отвечать.

— Это Кассандра… Скорцезе, — натянуто представил он свою спутницу и добавил по-английски: — Кэсс, это Марина Пизано. Она замужем за моим двоюродным братом Луиджи.

— Molto lieta, signora[17], — вежливо пробормотала Кэсс, с любопытством взглянув на Бена, а пухлые пальцы Марины сжали ее руку.

— Вuопа sera[18], Кассандра, — произнесла она, внимательно вглядываясь в глаза девушки. — Добро пожаловать в Верразино.

— Спасибо. То есть gram.

Кэсс явно смутилась, и Бен, заметив это, взял ее за руку.

— Мы хотим проведать Nonna, — уверенно сказал он Марине, — и вернуться домой до темноты.

— Разве вы не погостите у нас?

Марина наверняка обрадовалась возможности поболтать, но Бен уже зашагал прочь, ведя за собой Кэсс.

— В другой раз, — заверил он Марину. — A piu tardi. Ciaof.

— Почему ты не сказал ей, что я твоя сестра? — спросила, покраснев, Кэсс, когда они свернули на узкую улицу. — Потому, что она сказала, что я влюблена в тебя?

— Этого она не говорила, — резко возразил Бен, останавливаясь перед небольшим домом, возле открытой двери которого в вазонах цвели фуксии и герани. — Мы пришли. Это дом моей бабушки.

В доме было всего три комнаты и чердак наверху, где хранили запасы еды и зимние одеяла — в этой местности Тосканы зимы бывали холодными. Дом содержался в безукоризненной чистоте. Бен знал, что его бабушка родила в этих тесных комнатках девятерых детей, двое из которых, правда, умерли.

Лючия Пизано сидела на стуле с высокой спинкой в комнате, служившей кухней. Несмотря на жаркий день, на ее плечи было накинуто несколько шалей.

— Benvenuto! — воскликнула она при виде внука и, сбросив шали, попыталась встать со стула.

Но Бен опередил ее, быстро пересек комнату, встал на колени у ее ног, зажал узловатые пальцы женщины в своих сильных ладонях и подставил ей лицо для поцелуя.

— Nonna, — произнес он с теплой и ласковой улыбкой, — как приятно снова увидеть тебя!

— И мне тоже. — Лючия высвободила руки и с любовью сжала в ладонях худое лицо Бена. — Софи писала, что ты, может быть, приедешь, но я же знаю, какой ты занятой человек.

— Для тебя я всегда найду время, Nonna, — заверил он, нехотя поднимаясь на ноги — краем глаза он заметил, что Кэсс неловко переминается в дверях. Едва Бен отстранился, его бабушка тоже заметила гостью, и ее глаза удивленно расширились. — Это Кэсс… Кассандра, — не дожидаясь вопроса, представил свою спутницу Бен. — Надеюсь, ты не возражаешь, что я привез ее с собой. Я хотел познакомить вас.

Лючия вопросительно взглянула на внука.

— Кассандра? — слабым эхом повторила она. — Ты хочешь сказать… это дочь Гвидо Скорцезе?

— Да, — Бен подвел Кэсс поближе. — Это моя бабушка, Лючия Пизано.

Кэсс пожала протянутую руку старушки и с трудом выговорила вежливый ответ. Бен догадался: восклицание бабушки слишком потрясло Кэсс, она вспомнила о том, как сурово относится к ней Софи.

— А она красива, — произнесла вдруг Лючия, пока Кэсс неловко стояла рядом с ней. — Я очень рада познакомиться с тобой, Кассандра. Ты этого не знаешь, но мне уже давно хотелось тебя увидеть.

Она говорила по-итальянски, и Бен взглянул на Кэсс, проверяя, поняла ли она. По-видимому, Кэсс уловила смысл слов, но она по-прежнему выглядела немного взволнованно, и Бен взял ее за руку, чтобы успокоить.

— Не волнуйся, — попросил он по-английски. — Ты нравишься Nonna.

Дыхание Кэсс стало неровным. А ее глаза, когда она повернулась к нему, были полны сомнения.

— Но… ведь Софи — ее дочь, — пробормотала она так тихо, что ее услышал только Бен. И пожалел о том, что они не одни.

— Nonna — не Софи, — мягко возразил он. — А теперь садись и успокойся. Все будет в порядке.

— Должно быть, вы проголодались, — вдруг произнесла Лючия, едва Кэсс опустилась на стул с плетеной спинкой, и Бен поспешил возразить:

— Мы перекусили в Монте-Джорджо. Не хотели доставлять тебе лишних хлопот, сага. И потом, — он взглянул на Кэсс, — нам совсем не хочется есть. А вечером, на обратном пути, мы куда-нибудь заедем и поужинаем. Так что не беспокойся о нас.

— Но вина вы все равно выпьете. Не спорь! — заявила старушка, высвобождаясь из рук Бена, чтобы снять с полки бутылку темно-красного местного вина. — Бенвенуто, поищи стаканы вон в том шкафу. Не могу же я отпустить дочь Гвидо Скорцезе, не угостив ее!

— Право, не стоит… — начала Кэсс, вновь отмечая упомянутую связь с отцом, но Бен перебил ее.

— Все хорошо, — почти нетерпеливо произнес он, выполняя просьбу бабушки и принося из шкафа три тонких стакана. Он сам откупорил бутылку и разлил вино. — Salute, — добавил он, поднимая стакан. Его губы изогнулись. — Прекрасное вино в отличной компании.

Он наблюдал, как Кэсс потягивает вино, и чувствовал, как им вновь овладевает раздражение. Вот он привез ее сюда, с горечью думал Бен. Познакомил с Nonna. И что же дальше? Бен тяжело вздохнул, не в силах решиться сказать то, что собирался. А ведь ему так хотелось примириться наконец со своей совестью.

Перехватив взгляд бабушки, Бен резко отвернулся. Разве он мог такой ценой заслужить прощение? Ему хотелось сбежать из дома, высвободиться из кошмарной паутины обмана, которая до сих пор цепко держала его. Приехав сюда, он надеялся избавиться от угрызений совести, но этого не произошло. Дело касалось лишь его одного. Он не мог втянуть в него Nonna, не мог допустить, чтобы она узнала, в каком отчаянном положении он оказался.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Кэсс не знала, что делать. Бен внезапно вышел и оставил ее одну со старушкой, а с ее стороны было бы невежливо тут же встать и броситься за ним. Но и Бен поступил некрасиво! Взял да и ушел, ничего не сказав. А ведь ее познания в итальянском весьма ограниченны, а бабушка Бена, видимо, не знала ни слова по-английски.