То самое чувство - Лия Роач
То, как я катаюсь на горных лыжах, заслуживает отдельного повествования с хештегом #юмор. Но не буду подробно на этом останавливаться, ограничусь небольшим превью: я не делаю никаких обязательных движений коленями и поворотов корпусом, а просто, чуть присев, наклоняюсь вперед и мчусь по прямой, в самом низу отчаянно плужа и падая на пятую точку, потому что иначе тормозить попросту не умею. Если у кого-то от моего рассказа возникли ассоциации с нелепой, хоть и безмерно милой, Бриджит Джонс – бинго! Вы попали прямо в яблочко. Сам процесс стремительного спуска мне нравится очень, пусть и в моей несовершенной технике. Тем более так я спускаюсь быстрее всех, оставляя позади титулованных полупрофессионалов. Однако понимаю, что такое катание довольно опасно, не только для меня, но и для окружающих, вовремя не убравшихся с моего пути, ведь сама избежать столкновения я не сумею. Знаю, что нужно учиться кататься правильно, и даже пытаюсь, регулярно – когда бываю на горе – нанимая тренера для индивидуальных занятий. И пусть пока ни один из них не помог мне сильно продвинуться в постигании этой сложной науки, надежды я не теряю.
С горы в свой номер в воскресенье мы с Алиской возвращаемся усталые и довольные собой. У нас есть максимум полчаса на принять душ, упаковать горнолыжное обмундирование и в "штатском" явиться на ресепшн. Иначе папа грозился уехать без нас. До города нам добираться еще долго, а завтра уже рабочий день и всем рано вставать.
– Я первая! – заявляет сестрица, едва войдя в номер.
Скидывает с себя лыжный комбез прямо у входа и, технично вышагнув из него, занимает ванную. Я тоже снимаю костюм, но гораздо медленнее и, уложив его поверх остальных вещей, заранее собранных и подготовленных к выезду, валюсь на застеленную кровать. Лежу, тупо разглядывая под звук льющейся из душа воды достаточно аскетичную, но все же вполне уютную обстановку двухместного стандарта. Взгляд утыкается на заряжающийся на дальней от меня прикроватной тумбочке телефон, и мне кажется, что он загорается тонкой синей полоской по периметру экрана – так смарт оповещает о непросмотренных уведомлениях. Шевелиться напрасно мне неохота и я жду, не сводя глаз с телефона, надеясь уловить следующую синюю вспышку, если все же я не ошиблась. Но нет, мне не показалось, и я заставляю себя встать.
Это странное свойство человеческого организма всегда меня удивляло – всего каких-то пятнадцать минут назад я поднималась на отнюдь не кресельном подъемнике и скатывалась с высоченной горы, не чувствуя ни грамма усталости, и не приди время ехать домой, легко каталась бы еще часа два. Но стоило только добраться до комнаты и прилечь, как неимоверная, свинцовая усталость, вялость, сонливость враз навалились и накрыли меня с головой. Поэтому любая активность, любое усилие даются мне с трудом, но до окна я все же добираюсь и отсоединяю телефон от зарядного устройства.
Щелкаю кнопкой включения и вижу два упущенных вызова с одного номера, не зарегистрированного среди моих контактов. Последний из двух звонков сделан двадцать минут назад. Проверяю уведомления в мессенджере – их тоже немало, – но сообщений от данного номера не поступало. Я возвращаюсь на свою кровать и убираю зарядное в боковой карман сумки. Телефон сую следом за ним – на незнакомые номера я никогда не перезваниваю, потому что не люблю этот стандартный набор фраз: я – такая-то, вы мне звонили тогда-то. Может, человек номером ошибся, а тут я.
Но не успеваю я застегнуть молнию, как телефон начинает вибрибровать и проигрывать стандартную мелодию – тот же номер.
– Да, – произношу негромко, боясь поверить, что, наконец, дождалась этого звонка.
– Кира? Это Никита Белов. Если ты меня помнишь.
– Который Викин парень? – спрашиваю и тут же прикусываю язык – неуместнее вопроса было не придумать.
– Да, – подтверждает он спокойно. – У меня есть к тебе просьба. Ты не могла бы встретиться со мной, например, завтра?
– Встретиться? Зачем? – я чувствую, как во мне поднимается паника.
Как встретиться? Почему встретиться? Со мной? Один на один? Что это за просьба? Что, вообще, может быть ему от меня нужно?!
Вопросов много, но я ограничиваюсь уже заданным.
– Ты, наверное, уже знаешь, что мы с Викой расстались.
– Да, она говорила, – мямлю я.
– Ты ее подруга, и, наверняка, тебе она рассказала больше, чем мне. И я хоч…
Я не даю ему договорить, возмущенная тем, что он думает, будто я стану обсуждать с ним то, что доверяет мне Вика:
– Ты хочешь, чтобы я…
Но он тоже меня перебивает.
– Я хочу посоветоваться с тобой. Я не готов ее отпустить и надеюсь с твоей помощью попытаться ее вернуть. Ты поможешь?
Я ошарашена. Удивлена, обманута, раздавлена.
Не такого разговора я ожидала. Не эти слова предвкушала. Он пытается лишь через меня помириться со своей девушкой, а не все то, что я себе навоображала.
Я даже не замечаю, что вода уже перестала литься, и Алиска вышла из ванной. Не вижу я и того, что она с удивлением смотрит на меня, застывшую у кровати в полусгорбленной позе. Она дергает меня за рукав, и я отмираю. Моргаю, показывая, что сейчас закончу разговор. Сестра оставляет меня в покое.
– Кира? – видимо, устав ждать, подгоняет меня Никита.
Я облизываю пересохшие губы и тихонько прокашливаюсь.
– Да, конечно. Помогу. Завтра я свободна после шести. Где встретимся?
– Я заеду за тобой. В шесть?
– Давай. До завтра.
Я закрываю телефон и, подхватив сумку, иду к выходу из номера. В душ мне уже не хочется.
13 То самое чувство: Наваждение
Без пяти минут шесть я выхожу ждать Никиту на дублере у заезда в наш двор. Через пост охраны его машину не пропустят, а мне не хотелось связываться с процедурой допуска
