Страстный поцелуй лорда - Хелен Диксон
— И сейчас это повторилось?
— К вашему сведению, да. Я признаю.
Фрэнсис не сводил с нее глаз, тронутый признанием и возбужденный близостью.
— Вы боитесь меня, Джейн?
— Не вас, — тихо произнесла она и покраснела. — Я боюсь того, что между нами может произойти.
— Вы должны были осознавать, что это возможно, когда соглашались на совместную поездку. К такой женщине, как вы, мужчина не может оставаться равнодушным. Я не отрицаю, что меня влечет к вам, Джейн. У меня было немало женщин, я получал удовольствие от общения с каждой, но ни одна не тронула мое сердце. Они были для меня лишь развлечением. О, как бы я желал, чтобы и вы стали лишь очередным. Поверьте, я никогда не хотел, чтобы так случилось, но понимаю, что должен быть с вами откровенен. После кончины отца я изо всех сил старался держаться, чтобы жить дальше, погрузился в дела, продолжил с того момента, где он остановился. Я пытался смириться с горем мамы, ее отсутствием в Редмиресе и еще позабыть о ее связи с вашим отцом, что и разрушило нашу жизнь. — Лорд перевел дыхание. — И вот однажды в Ньюкасле я встретил девушку. Это были вы, Джейн. Тот день все изменил безвозвратно. Вы понравились мне сразу, произвели столь сильное впечатление, что вскоре я поймал себя на мысли, что всюду ищу вас глазами. Не ваша вина в том, что вы оказались дочерью Эдуарда Дейтона, убийцы моего отца. Я никогда не смогу это забыть, но, поверьте, готов с этим жить.
— Вы правы, Фрэнсис, в том, кто я, нет моей вины. Более того, несмотря на произошедшее и на то, как он уехал и оставил нас с Мириам, я все равно люблю его и очень скучаю.
— Разумеется.
— Боюсь, я никогда не смогу распоряжаться собой по своему желанию, ведь после отъезда отца мне пришлось взять на себя управление поместьем и заботы о сестре.
— Все настолько плохо? — Ее искренность и тихое сострадание причинили боль.
— Это было непросто, — сдержанно ответила Джейн.
— Когда визит в Лондон закончится, вы спокойно вернетесь в Нортумберленд к прежней жизни. Она ни для кого из нас не была дорогой, устланной лепестками роз, скорее шипами от них, однако случилось так, как случилось, и мы такие, какие есть.
— Вы правы. Между нами стоит очень многое. Хотя, говорят, крапива не жалит, если набраться смелости и сжать ее крепко.
— Давайте докажем, что это так.
Фрэнсис положил руки на ее плечи и крепко сжал. Не отводя глаз, привлек к себе. Джейн была настолько ошеломлена, что даже не сопротивлялась. Она оставалась неподвижной даже в момент, когда его губы коснулись ее губ. Они оказались прохладными и на удивление мягкими. Сначала он целовал ее нежно, но потом все более требовательно и страстно. Вскоре, отстранившись, коснулся ее шеи, мочки уха, затем вновь припал к губам. Этот поцелуй был самым страстным, удивительным, нежным, эротичным и желанным.
Фрэнсис приподнял ее голову за подбородок.
— Поцелуйте меня, Джейн. — Голос хриплый, интонации требовательные.
Она ответила ему и вскоре погрузилась в сладостное забытье. Словно издалека, до нее долетали приглушенные стоны. Ответная страсть вызывала в нем желание большего. Он тяжело дышал, когда заставил себя оторваться от нее. Она убрала руку с его плеча и медленно провела кончиком пальца по его щеке, затем по резко очерченной линии челюсти и вниз, по шее. Сделав шаг назад, она освободилась из его объятий и улыбнулась.
— Вы полны сюрпризов, Фрэнсис. Да, я только призналась вам во многом, но вы не должны целовать меня так, будто это что-то меняет. Этого не будет, ничего не изменить. Расскажите, как произошедшее изменило вас? Прошу, будьте со мной так же честны, как и я.
Фрэнсис вздохнул и откинулся на спинку дивана.
— После того как отец погиб, я смог заставить себя оставаться стойким и жить дальше. Все думают, что я все забыл, но я отлично помню тот день, когда увидел изуродованное тело отца. Иногда мне кажется, что с той поры я ни разу не смог вдохнуть полной грудью. — Мужчина подался вперед, коснулся пальцами подбородка девушки и повернул ее голову к себе. — Не думаю, что я любил отца, такого сурового человека непросто любить, но он мой отец. Что же до вашего отца, скажу: да, я его ненавидел по той же причине, что и вы весь наш род, ведь события той ночи остались скрыты от нас обоих. Мама не поддерживала разговоры на эту тему.
— Неудивительно. Полагаю, она была опустошена.
— Случившееся глубоко ее ранило. Поверьте, в моей жизни все изменилось, когда вы появились в Редмиресе. Мне показалось, я снова могу дышать, будто развеялся туман, в котором я блуждал долгое время. Злоба терзала меня, это длилось слишком долго. Признаю, я был зол и на вашего отца, и на мою мать, но теперь здесь, в Лондоне, я понял, что пора всему положить конец. Мне безразлично, из какой вы семьи. Вы — самостоятельная личность, Джейн, в этом истина. Но вы правы, что никогда не станете частью этого мира, вам лучше вернуться в Нортумберленд.
Джейн встала и, подхватив платье, которое подшивала, прошла к дверям. Фрэнсис проводил ее взглядом, полным, как могло показаться, в равной степени и обиды, и сожаления. Как бы то ни было, на душе ее было еще легко, она поднималась по лестнице неспешно, вспоминая ощущения его губ на своих устах, отчетливо осознавая, что это именно то, чего она всегда будет желать и помнить.
Она оставила его заявление без ответа, так как не нашла подходящих слов, к тому же сама считала, что отъезд будет правильным поступком. С каждым днем она все сильнее влюблялась и решила, что это станет проблемой только в том случае, если она не запретит себе испытывать чувства, поэтому твердо вознамерилась не давать волю эмоциям, которые пробуждало появление рядом Фрэнсиса Рэндольфа. Джейн считала себя взрослой и наделенной здравым смыслом, а он подсказывал ей, что любые отношения с Фрэнсисом, выходящие за рамки существующих, станут катастрофическими.
На следующий день приглашенные для разговора Фрэнсисом Мириам и Джейн вошли в гостиную и сразу увидели стоящих в центре леди
