Любовный треугольник - Элла Александровна Савицкая
Я не понимаю родителей…
Прижав её к себе, перевожу взгляд на Демьяна, стоящего неподалёку и смотрящего на свою теперь уже жену. И взгляд у него при этом такой, что я с этого момента уже в точности убеждаюсь, что он сделает сестру счастливой.
Знаю я этот взгляд… сам таким когда-то смотрел на Олю.
Тряхнув головой, отгоняю липкие мысли подальше, и подзываю друга рукой.
— Кажется, она твоя, — передаю ему в объятия сестру.
— Моя… Спасибо, Дав.
Подмигнув счастливой парочке, возвращаюсь к столу.
Пока иду, замечаю, как Ани снимает на камеру торжество, а когда подхожу, блокирует телефон и встаёт.
— Потанцуем? — предлагает, снова поправляя бретельку платья.
— Пойдём.
Развернувшись, возвращаюсь обратно, кладу руки на талию жены, а спустя короткое время вижу, как рядом с нами появляется Саня, держащий за руку Олю. Они сегодня дружок с дружкой, поэтому вместе проводят немало времени.
Столкнувшись со мной на миг взглядом, Оля мажет им по Ани и обнимает Сашу за шею. Тот говорит ей что-то, от чего она смеётся, вызывая у меня тахикардию.
Я забыл уже как звучит её смех…
Сцепив зубы, веду в танце жену, а потом вдруг Битеев тормозит нас, сжав моё плечо.
— Не против, если я украду твою жену? — подмигнув мне, перетаскивает ладони Ани к себе на плечи, оставляя Олю растерянно крутить по сторонам головой. — Давайте — давайте, не стойте на месте, свадьба все-таки, — кивает мне на неё и уводит Ани на пару метров от нас.
Какого черта он делает?
Жена тоже кажется, ничего не понимает, как и мы с Олей.
Несколько секунд смотрим друг на друга, я — едва держащий себя в руках, и она — несмело прикусывающая губу.
— Я пойду, наверное, — произносит, собираясь уйти, но я удерживаю её за локоть.
— Это просто танец, Оль. Думаю, мы в состоянии потанцевать друг с другом…?
Вопросительно заламываю бровь. Она кивает.
— Думаю, да.
Подхожу к ней и обнимаю за талию, подставив одну руку так, чтобы она вложила в неё свою ладонь. Прохладную и как мне кажется, слегка подрагивающую.
От ощущения ее в моих руках, меня снова качать начинает. Словно ступил на неустойчивую поверхность. Медленно переступаю с ноги на ногу, стараясь справиться с вновь накатившими эмоциями. Блокирую их, затыкаю, а они рядом с ней всеми цветами радуги переливаются, шипят и извергаются в разные стороны, подобному химическому соединению.
— Мариам сказала, что ты сделал для неё, — осмеливается первой начать разговор, — это очень… по-братски, Давид.
От того, как моё имя слетает с её губ, по мне электрическая волна проходит…
— Она заслуживает счастья.
— Да…
Мне так хочется сказать ей, что это могли бы быть мы с ней. Вот так же — Оля в белом платье… только не таком пышном. Она бы выбрала приталенное до пола, почему-то я уверен в этом. У неё всегда было очень тонкое чувство стиля. Но она бы была самой красивой невестой… Моей невестой.
Из её сумочки внезапно раздаётся звонок мобильного, и она, тряхнув волосами, отстраняется.
— Извини…
Пока отыскивает в ней телефон, я пытаюсь прийти в себя, потому что запах Осиповой отравил весь воздух вокруг.
— Это с работы. Нужно принять.
Поднимает голову, сжимая мобильный в руках, на экране которого написано «Вадим Игоревич».
— Мариам говорила, что ты не работаешь больше.
— На прошлой работе нет, — улыбается слабо, — это другая подработка. До сентября нашла место в магазине телефонной связи. Потом придется уйти, потому что на неполный рабочий день они не берут. Ну… я отвечу…
Махнув телефоном, разворачивается и уходит, а я стою и пялюсь ей в след, пытаясь избавиться от чертового наваждения.
26 Давид
Торжество длится вот уже три часа. Некоторые гости, дождавшись торта, начали постепенно расходиться, и только самые стойкие все еще танцуют или пьют. А то и совмещают эти два занятия.
— Я немного устала, — говорит Ани, погладив мою руку, — Может поедем уже?
— Езжай, если устала. Я ещё побуду.
— Сама?
— Я тебе такси вызову.
Мы остановились в доме родителей. Отец приехал неделю назад, потому что ресторан на долго оставлять не хотел, а мы остановились у него. Мать решила временно пожить в Ереване. Не хочет сюда больше возвращаться. Наверное, так действительно будет лучше…
— Нет, я без тебя не поеду, — качнув головой, Ани снова берет мобильный, и я краем глаза замечаю, как открывает чат с моей матерью.
В переписке фотографии со свадьбы.
Спрашивать для чего она их шлет — не пытаюсь. Вероятно, мать попросила. Уверен, она хоть и делает вид, что вычеркнула из жизни дочь, а все же тоскует по ней. И таким образом пытается хотя бы как-то узнать, как проходит день её свадьбы.
Ненароком снова нахожу Осипову, болтающую о чем-то с Мариам и встаю со стола.
— Пойду покурю.
— Хорошо, — доносится мне в спину.
Прохожу по залу, миную коридор и выхожу на специально отведенную для курения террасу. Беру, оставленную здесь мною ранее пачку и подкуриваю сигарету.
Сегодня Оля ни разу не курила. Не видел, чтобы она выходила из зала. Только когда позвонили ей, и с Мариам в уборную.
Бросила?
Какая мне, к черту, разница?
Глубоко затянувшись, выпускаю дым в воздух и опираюсь локтями на ограждение.
— Так и думал, что ты здесь, — звучит сзади голос друга.
Не оборачиваюсь. Дожидаюсь, пока Демьян встанет рядом и тоже закурит.
— Ты как? — спрашивает, толкая меня плечом.
— Нормально. А что?
— Мари боялась, что твои родители не простят тебе того, что ты сделал, — выдыхает серое облако, как и я, опираясь на баллюстраду.
— Всё в порядке, я уже сказал ей. У неё новая жизнь, пусть будет счастлива и старается не думать об этом.
Демьян с пол минуты молчит.
— Ей тяжело. Хоть она и не показывает, но я вижу, как ей все ещё больно, — произносит негромко, — стать изгоем в собственной семье — не знаю, что может быть хуже.
— Будь рядом, — скашиваю на него взгляд, — она свыкнется.
Кивнув, он снова тянет внутрь себя дым, а потом произносит на выдохе:
— А ты свыкся?
— Ты о чём?
На миг задумавшись, он тушит толком не начатую сигарету, и полностью поворачивается ко мне туловищем. Сталкиваемся взглядами. Смотрит так, будто раздумывает над чем-то, а я вопросительно заламываю бровь.
— Слушай, — наконец произносит, — я, наверное, не должен
