Джудит Макуильямс - Драгоценный бриллиант
Ливия потерла лоб. Голову начинало разламывать от множества неразрешимых вопросов.
— Голова болит? — прервал ее размышления голос Конела.
Она-то думала, что он занят только дорогой.
— Наверное, давление, — призналась она.
— Вздремни немного, — посоветовал Конел. — Когда доберемся до Нью-Йорка, нам придется обсудить эти ролики для Конгресса.
Можно подумать, что он читает ее мысли. Хотя надолго ли это — сказать невозможно. Вот уж воистину, куй железо, пока горячо. Ливия закрыла глаза, чтобы все обдумать, и незаметно для себя уснула.
Конел посмотрел на ее безмятежное лицо и почувствовал вдруг прилив нежности. Как бы он хотел отвезти Ливию к себе, а не в ее квартиру, и там заключить ее в объятия и любить, любить… И чтоб больше никого в их мире не было. Ведь это жестоко — просто расстаться после проведенного вместе уик-энда.
Не выпускать ее из своих объятий — вот отныне средоточие всех помыслов его жизни. Рядом с этим все бледнело. Если он снова не будет с ней… Пальцы его невольно впились в руль, протестуя против такой нелепости. Он будет с ней! А если нет… Конел глубоко вздохнул, не в силах даже представить подобное. Надо всегда думать о лучшем и гнать от себя худшее. Прямо перед ним внезапно выскочила машина, и Конел переключил все внимание на дорогу. Поток машин усилился, и Конелу было уже не до фантазий.
— Проснись, Ливия, — позвал он ее, поставив машину в подземном гараже дома.
Его слова вторглись в ее сон, усилив его эротический настрой. Ливия улыбнулась, мгновенно узнав низкий голос. Еще не проснувшись как следует, она потянулась к Конелу и положила руки ему на плечи. Она потянула его к себе, и по всему ее телу разлилось тепло, когда ее губы встретились с его губами, твердыми и горячими. Она чуть повернулась, чтобы крепче прижать его к себе.
Открыв наконец глаза, Ливия увидела перед собой блестящие глаза Конела.
Так это не сон! Ее словно током ударило. Она резко выпрямилась, умудрившись при этом ударить Конела лбом в подбородок.
— Ах, прости, — пробормотала она, пытаясь окончательно проснуться.
— Можешь пока не брать вещи, — сказал Конел, в то время как она тщетно боролась с дверной ручкой. — Я потом занесу, после того как мы обсудим, что нам делать для предвыборной кампании этой женщины из Конгресса.
Потом? Можно подумать, что он собирается провести у нее весь вечер. От радости у нее дух захватило.
Ливия поспешила из гаража к лифту, придумывая и отвергая по дороге самые разнообразные сцены соблазнения. В известных ей фильмах эти сюжеты всегда связаны с изысканным дамским бельем или рискованными ситуациями. Что касается белья, то у нее кое-что подходящее нашлось бы, только как умудриться переодеться?
А насчет риска… так единственный риск — раньше времени потерять голову от чрезмерного возбуждения.
Ливия открыла дверь, так и не додумав, как осуществить свои планы. Оставив ее открытой, она вступила в уютный мир своей квартиры, успокоительно подействовавший на натянутые до предела нервы.
Конел последовал за ней, мучимый одной мыслью: где спальня? Взгляд его упал на полуоткрытую дверь в кухню. Может, там?
Ливия заметила его интерес, и внезапный приступ паники изгнал из головы последние остатки сна. Там ее рисунки. Нельзя позволить ему увидеть их. Это, несомненно, было бы последней каплей. Ему бы все стало ясно. К этому она еще не готова. Не совсем готова.
Подойдя к двери в свой кабинет, она как бы мимоходом закрыла дверь. К счастью, Конел не обратил на это внимания.
— Присаживайся. Я сейчас сделаю кофе, — сказала Ливия, пытаясь немного прийти в себя в успокоительном ритуале приготовления кофе и, действительно, ей стало немного легче. Когда кофе был готов, она совсем пришла в норму.
Ливия села на диван, тайком наблюдая за Конелом, что-то быстро записывающим в блокнот. Выражение лица у него было сосредоточенное, на лбу обозначились морщинки. Ей тут же захотелось губами расправить эти морщинки.
— Это нечто многообещающее, — проговорил он наконец.
Многообещающее? Ливия задумалась над этим словом и сразу же усомнилась в правильности выбора. Многообещающее не совсем соответствовало тому ощущению, которое давал ей его поцелуй. Правильнее, пожалуй, божественное…
— Ливия? Ты, никак, еще не проснулась!
Так он не поцелует? Ливия попыталась направить мысли в нужную сторону.
— Ах, прости, — пробормотала она. — Что ты сказал?
— Что работа на женщину из Конгресса привлечет к нам внимание множества потенциальных клиентов.
Ливия усмехнулась.
— Не исключено. В наши дни политиков кругом, что собак нерезаных.
— И дались тебе эти политики! Ты позволяешь своим предубеждениям вмешиваться в профессиональные дела.
— Это не предубеждения, а принципы!
— Ну, если тебе не по нраву, как делается политическая реклама…
— Ниже канализации, — пробурчала она, но он не слушал ее.
— Стало быть, тебе и карты в руки. Измени ее!
— Ты что, забыл о рекламе супов?
— Вовсе нет. И я не прошу тебя обязательно делать заказ этой дамы. Просто давай посоветуемся, как лучше разработать эту тему. — Конел уставился на стену, подумал немного и сказал: — Может, стоит взять еще одного человека?
У Ливии сердце екнуло. Не хотела она еще одного работника. Он будет отнимать время у Конела, висеть у них над душой во время обсуждений проектов.
— Почему тебя не заботит эта суповая кампания? — стояла она на своем, пытаясь оттянуть неизбежное. К ее радости, Конел кивнул головой.
— А как, по-твоему, должны вестись политические кампании? — спросил он.
— Вокруг самых спорных проблем, как можно более революционных! — резко бросила она. — Должны быть лозунги с четкой формулировкой взглядов кандидата по данной проблеме.
— Позволяющие понять, чем они отличаются от взглядов оппонента, — задумчиво подхватил Конел.
— Вот именно, — неторопливо согласилась Ливия. — Только, боюсь, здесь мы попадаем в темную область.
— Вся жизнь состоит из темных областей. — Конел швырнул свой блокнот на столик.
— Ради Бога, без банальных сентенций. Лучше пей кофе, — заметила она, не желая копаться в собственных сомнениях.
— У тебя есть сливки?
Ливия взглянула на него с удивлением.
— С каких это пор ты стал пить кофе со сливками?
— С этой чашки.
— У меня сливок отродясь не бывало.
— Ну, тогда молоко. Дядя Гарри говорит, что молоко смягчает действие кофеина.
— Дядюшка Гарри еще говорит, что глоток виски утром натощак и вечером перед сном — залог долголетия!
