Медвежий Яр. Часть 3 - Алёна Берндт
Уже вечерело, когда к пострадавшим добралась наконец помощь. Осторожно, то по берегу, то по замёрзшему еще руслу реки пробирался до утёса снегоход с прицепленными к нему санями под управлением коллеги Фёдора и Димы – Сергея Сомова и участкового Андрея Топилина. А снегоход был японский… да, тот самый «утопленник», который после происшествия общими силами мужиков Бобровки достали-таки из ручья. Не пропадать же добру, так сказать, да и для природы вредно – так тогда сказал Пётр Гаврилов. Так вот, снегоход долго стоял в гараже лесничества, ожидая, что его заберёт кто-то из родных или друзей хозяина, вещь-то всё же дорогая. Но никто его так и не забрал на протяжении нескольких лет, тогда молодые егеря, пришедшие на службу, решили – пусть послужит на благо и принялись его чинить. Ремонт длился долго и стоил немалых трудов и средств, но всё же «утопленника» удалось «реанимировать» и поставить в строй. Так вот, именно он и пробирался теперь спасать двух незадачливых «путешественников», попавших в беду у старой заимки…
А тем временем там, под скалой, Фёдор был не на шутку озабочен оказанием хоть какой-то посильной помощи пострадавшим. Едва взглянув на Смыка, он сразу понял, что дела его довольно плохи, и если он выживет – это будет настоящее чудо. Пытаясь остановить кровь из большой раны на затылке пострадавшего, видавший многое Фёдор всё же содрогнулся… Его «пациент» долго не протянет, это было понятно. В рюкзаке Фёдора всегда была небольшая походная аптечка, но при таких делах она мало чем могла помочь. Наложив повязку, которая тут же пропиталась кровью, Фёдор подошёл к Геннадию, который в полнейшем шоке и растерянности сидел возле снежной кучи, свалившейся вместе с ними с утёса, раскачивался из стороны в сторону и невидящими глазами смотрел на Волка. А Волк с интересом смотрел на Гену и иногда с непонимающим видом поглядывал на хозяина, как бы спрашивая: «Хозяин, чего это он? Странный какой-то?»
– Что болит? Эй, что болит, скажи! – Фёдор попытался привести Геннадия в чувство и тот вздрогнул, будто только сейчас увидел Фёдора.
Отключившись, Геннадий чего только не увидел в бреду… привиделось ему, как их с Антоном рвут на части хохочущие волки, пришедшие с той стороны реки. А егерь будто стоит в стороне, опершись на лыжные палки, смотрит на всё это насмешливым взглядом и спрашивает гулким, утробным голосом:
– Что, нашли девчонку?! Довольны, охотнички?!
Неистово закричав, Гена пришёл в себя и никак не мог понять, которое из его видений – реальность. Теперь же, когда Фёдор чуть тронул его рукой, он с облегчением понял, что именно это и есть реальность, и его, возможно, спасут.
Осмотрев бормочущего какую-то чушь Геннадия, Фёдор нахмурился – всё ничего, а вот рана на ноге Геннадия была очень серьёзной. Он потерял много крови, а кроме этого, еще и ползал тут по камням, от чего переломы скорее всего сместились… Жизнь обоих пострадавших была под угрозой, и Фёдор подумал, что какие бы они ни были, но сам он не хотел бы стать виновником их смерти. А потому делал всё, что мог…
Когда прибыл снегоход, оба пострадавших были без сознания, Фёдор пытался не допустить переохлаждения, укрыв Геннадия своей курткой, а Смыка – принесённым еловым лапником. Но оба еще дышали, и Сергей Сомов, который был медиком, хмурясь и качая головой сказал, что нужно поторопиться.
– Потом было долгое разбирательство, конечно, – говорила Шура, наливая в старинный фарфоровый чайник кипятка, – И Смыка, и его друга довезли живыми до больницы. Хотя все сани были тогда кровью залиты, я сама видела… Очень страшно, вот что я тебе скажу… Знаешь, Алёнка, вообще я тогда поняла, желать врагу смерти – это одно, а вот видеть её, эту самую смерть… Не дай Бог! Я до того случая думала – хотела бы посмотреть, как убийца Паши будет умирать, но…нет! Не хотела бы!
– Кстати, а кто же всё-таки убил Пашу? Неужели эти двое подставили Дениса?
– Да нет, никто его не подставил, – покачала головой Шура, и я поняла, что даже сейчас, спустя много времени ей тяжело вспоминать об этой потере, – Геннадий потом много чего мне рассказал… особенно перед своей смертью.
– Смертью?!
– Давай, по порядку расскажу. Денис убил Пашу, а Смык всё это организовал. Тот самый Никита был знаком с Денисом, и от него услышал про автосервис, и про покупку дома, и про деньги… Так вот, всё тогда так сложилось, Денису обещали всяческую помощь, и огромное вознаграждение. Уверили, что никто ничего не докажет – у них, якобы, у Смыка этого, в милиции всё давно куплено. А тот, дурачок, и поверил в эти сказки. Видимо, уж очень хотелось денег… Настя еще тогда мужа своего во всём поддерживала – говорила, что Смык человек слова, и с ним они в сказку попадут. «С такими людьми в наше время и надо дружить», – её слова, Гена говорил. Я, конечно, не уверена, что и сам Геннадий не сыграл в этом одну из ведущих ролей, но сам он на себя ведь не станет наговаривать! Сказал, что он тогда болел и про убийство мало что знал, только уже потом разобрался, что к чему, когда Смык заставил его на себя наш автосервис оформить. А деньги наши, которые мы на дом собрали, Насте тогда отдали, чтоб молчала, особенно, когда Смык не сдержал обещание «отмазать» Дениса… Никита деньги и отдавал, сам же Смык с такими «низами» не общался! Ну, и еще её к нам в фирму отправили, чтобы со мной подружиться и быть в курсе моих дел. Однако Настя все деньги промотала очень быстро и пришла просить еще. Что и как там было, я не знаю, Геннадий сказал – без него всё обсуждали. Но именно после этого и решили – что нужно меня заставить их бухгалтерию вести, по всем их делишкам.
– А что стало с Настей, и с этим Никитой?
– Никита пропал, когда было разбирательство по этим пострадавшим, его хотели опросить, как и зачем поехали в Бобровку Смык и Геннадий, но нигде его не нашли. И я сама о нём ничего больше не слышала… А Настя жива-здорова. То, что именно ей достались тогда наши деньги, доказать не удалось – Никиту не нашли, свидетелей нет… Ну, и по тем временам, как мне кажется, милиция сама опасалась глубоко копать – неизвестно, что еще выкопаешь. Одно
