Индия Грэй - Девушка с голубкой
Тонкие брови инспекторши вознеслись над очками, и она быстро сделала пометку в блокноте.
— А где он сейчас, миссис Ромеро? Обычно на подобных встречах присутствуют оба супруга.
— Я знаю, — торопливо сказала Лили. — Тристан просил принести вам искренние извинения. Он задержался на работе.
Тристан позвонил полчаса назад, сообщил, что только что посадил вертолет в аэропорту Лондона. Его искренние извинения Лили додумала от себя.
— А где он работает?
— В Барселоне.
— Понятно. — Тон мисс Сквайрз предполагал, что она бывала в Барселоне и ей там не понравилось.
— В банке, — добавила Лили, надеясь, что этот факт как‑то их реабилитирует, и вскочила на ноги. — Я принесу еще печенья.
Она была рада возможности скрыться в кухне и перевести дух. Ее предупреждали, что усыновление — сложный процесс, но она чувствовала себя так, словно сдает экзамен по зашифрованным билетам.
Солнечный свет заливал тихую кухню. Лосось, которого Лили замариновала в надежде создать видимость, что они с Тристаном ежедневно встречаются за обедом, скептически смотрел на нее со своего блюда остекленевшим глазом. Печенье она тоже испекла сама, но теперь испугалась, как бы мисс Сквайрз не приняла ее за бездельницу, которой некуда девать свободное время.
«Возьми себя в руки», — строго подумала Лили, возвращаясь во двор на растерзание мисс Сквайрз.
— Из моих записей следует, что вы с мистером Ромеро женаты всего год. Это очень недолго в сравнении с другими парами в нашем списке. Мне кажется, я читала о свадьбе в газетах. Вы поженились вскоре после знакомства, не правда ли?
«О господи… — Лили постаралась унять сердцебиение. — Нашу заявку рассматривает человек, который читает таблоиды». На долю секунды ее посетило подозрение, что мисс Сквайрз — вовсе не сотрудница социальной службы, а пронырливая журналистка. Интерес прессы к браку наследника империи Ромеро не утихал, а Тристан, со своей стороны, заботился о том, чтобы их с женой периодически фотографировали целующимися возле дома или гуляющими рука об руку по Примроуз‑Хилл. Лили было больно рассматривать эти снимки в газетах и журналах.
— Боюсь, таблоиды не всегда опираются на факты, — сказала она с улыбкой.
— Понятно. Вы считаете, что пресса оказывает серьезное давление на вашу семью?
Отрицать не имело смысла. Только неграмотный марсианин мог остаться в стороне от шумихи вокруг их брака.
— Мы оба достаточно известны, поэтому вынуждены мириться с повышенным вниманием. Но мы планируем переехать из Лондона, что позволит вести более спокойную жизнь.
— И куда же вы переезжаете?
— Мы нашли дом в Корнуолле, у моря. Это уединенное имение на природе, вдали от больших городов, думаю, папарацци туда не доберутся.
Лили не смогла удержаться от улыбки. Дольфин‑Хаус был бы домом ее мечты, если бы она осмеливалась мечтать о чем‑то подобном. К особняку прилагался птичий двор, конюшня для пони и почти два километра частного пляжа. В комплект идеального семейного гнезда не входил только Тристан.
Лили с усилием оторвала свой разум от потенциально опасной темы и заставила себя сосредоточиться на словах инспекторши:
— …В изоляции. Я бы не рекомендовала вам пока уезжать из Лондона. Слишком много перемен сразу — травма для детской психики. Именно поэтому мы настаиваем, чтобы приемные родители предохранялись от беременности, пока ребенок не адаптируется. Какой метод контрацепции используете вы?
С губ Лили невольно сорвался горький иронический смешок. Тристан не прикасался к ней со дня свадьбы Скарлет.
— Нам не нужна контрацепция.
— Миссис Ромеро, опыт подсказывает мне, что даже пары, годами безуспешно лечившиеся от бесплодия, могут оказаться в интересном положении. Если только вы не хотите сказать мне, что не живете половой жизнью…
Мисс Сквайрз рассмеялась, словно идея платонического брака с красавцем, имеющим репутацию сексуального гиганта, казалась ей фантастичной. Лили вонзила ногти в ладонь:
— Я хочу сказать, что после выкидыша мне удалили матку. Я физически не способна забеременеть.
— Понятно. Мистер Ромеро поддерживал вас в этот трудный период?
Лили опустила глаза на свои руки, терзавшие цветной подол консервативной, скромной юбки. Ей послышалось, что где‑то в доме хлопнула дверь.
— Да. — Она ожидала, что Господь вот‑вот поразит ее молнией за всю ту наглую ложь, которая срывалась с ее губ. Но о том, чтобы рассказать правду, не стоило даже думать.
Лицо женщины немного смягчилось.
— Скажите, а чем мистер Ромеро привлек вас, когда вы впервые встретились?
— Силой. — Лили посмотрела мисс Сквайрз прямо в глаза. — Не физической, конечно. Просто с ним сразу чувствуешь себя в безопасности, понимаешь, что он способен позаботиться о тебе, ответить на все вопросы, решить все проблемы…
— Спасибо, querida.
Сухой хрипловатый голос Тристана за спиной заставил Лили подпрыгнуть. Она поспешила подняться, чтобы поприветствовать его как полагается любящей жене. Тристан заключил ее в объятия и наградил нежным поцелуем мужа, который скучал по прекрасной половине в деловой поездке. Сердце Лили переполнилось благодарностью. И любовью, хотя она очень старалась отучить себя от этой вредной привычки.
— Дорогой, познакомься с мисс Сквайрз из комиссии по усыновлению. А я пока заварю тебе свежий чай.
Тристан бережно пожал прохладную руку мисс Сквайрз. Обернувшейся на пороге кухни Лили показалось, что щеки инспекторши слегка порозовели.
— Пока вас не было, мистер Ромеро, я успела немного поговорить с вашей женой, — сказала она. — Настало время выяснить кое‑что о вас. Для начала расскажите мне о своих родителях.
— Что именно вас интересует?
Тристан чувствовал, что угодил в ад, где черти специализировались на детальном знании его слабостей и тайных страхов. Одна чертовка в вязаном свитере сидела прямо перед ним, притворяясь социальным работником. Мужчина перевел взгляд на зеленую крону дерева, стараясь расслабиться и не показать напряжения, превратившего мышцы его плеч в гранит. В садике Лили Тристана всегда охватывало умиротворение, он отдыхал душой от работы в банке и двух новых африканских филиалах своего благотворительного фонда. Всегда, но не сегодня.
— Каким было ваше детство? — ворвался в его мысли голос мисс Сквайрз.
— Привилегированным. Мы росли в большом доме с прислугой и бассейном.
— Кто — мы? У вас есть братья и сестры?
Лили вернулась из кухни с подносом. В простой белой блузке и юбке с цветочным орнаментом она выглядела такой милой, свежей и невинной, что у Тристана защемило сердце. Он напомнил себе, что должен потерпеть ради нее.
