Индия Грэй - Девушка с голубкой
Было время, когда наследник Ромеро автоматически швырял любое неуместное чувство в горнило случайного секса, где оно сгорало без следа. В те дни он, не задумываясь, ответил бы на заигрывания соблазнительной женщины. Но сейчас — отодвинулся. Тристан отказался от этой стратегии эмоциональной безопасности год назад, когда одна из терапевтических ночей с незнакомкой принесла неожиданные плоды.
Тристан принялся поглаживать пальцами ножку бокала, борясь с искушением осушить его одним глотком. Он нуждался в мощном анестезирующем средстве, которое сделало бы пытку менее мучительной. Но пистолета с одним патроном у него не было, а напиться в хлам Тристан не мог, потому что через несколько минут ему предстояло поздравлять молодых.
Наклонившись вперед, он мог бы увидеть профиль Лили, которая сидела рядом с Джейми Томасом. Пока гости, еле дождавшиеся окончания речи, пили за счастье новобрачных, Тристан рассматривал возможности сбежать из‑за стола, чтобы объясниться с ней наедине. Но было уже поздно. Том поднялся на ноги.
— Леди и джентльмены, я буду краток, — пообещал жених.
«Лучше бы ты вообще молчал, — подумал Тристан, бросая еще один взгляд на жену. — Лучше бы вы все провалились сквозь землю. Почему она не позволила мне договорить?»
Том сдержал слово. Его тост был коротким и полным очаровательной самоиронии. Когда гости снова поднялись, чтобы выпить за невесту, почти все улыбались.
Дорогое шампанское жгло Лили горло. Сдерживая подступающие к глазам слезы, она отвернулась и уставилась в розоватое предзакатное небо. «Осталось совсем немного, — убеждала себя девушка. — Нужно потерпеть еще чуть‑чуть, и я смогу тихо уйти, чтобы вволю нарыдаться дома».
После отказа Тристана помочь ей с усыновлением Лили снова охватило чувство утраты. «Наверное, было бы легче, если бы я возненавидела его, — уныло думала она. — Хотя бы за то, каким плоским и равнодушным тоном он сообщил о гибели ребенка, как трусливо сбежал из больницы, выполнив долг». И сейчас, стоило Лили нащупать призрачную дорогу в будущее, о котором она мечтала, Тристан выбил почву из‑под ее ног.
Но каждый раз, когда ее одолевали такие мысли, она вспоминала тайную боль, которая иногда проглядывала из‑под слоя вечной мерзлоты в глазах мужа. Иногда — обычно по ночам — Лили видела на лице Тристана страдание и застарелое одиночество, днем спрятанное под маской деловитого бесстрастия. Сопротивляться чувствам, которые захлестывали ее в эти моменты, было невозможно.
Она почувстовала, что тягучая и сладкая, как сироп, атмосфера за ее столом изменилась. Соседки Лили поспешно принимали более изящные позы и взбивали прически, придавленные нарядными шляпками. Подняв глаза, Лили сразу поняла, что вызвало такой переполох в курятнике.
Тристан готовился произнести речь. Он выглядел великолепно, но Лили обратила внимание, что его лицо стало более суровым, чем ей помнилось. Яркие синие глаза, скульптурно очерченные скулы, упрямый подбородок с ямочкой — все это показалось ей прежним. Только от легкомысленного плейбоя‑сибарита, который год назад выскочил из вертолета и поцеловал ее, не осталось и следа.
— Вы, наверное, знаете, что всю свою жизнь я старался избегать свадеб, — начал Тристан. — Честно говоря, я даже не знал, что должен делать шафер. Тому пришлось прислать мне брошюру с описанием моих обязанностей.
«Обязанности. — Лили закрыла глаза, чтобы справиться с болью. — Наверное, его второе любимое слово после долга».
— Тут довольно длинный список. — Тристан показал гостям небольшую книжку. — Но недавно я понял, что не всегда стоит слепо выполнять свой долг и слишком буквально следовать предписаниям, придуманным кем‑то другим…
Каждое слово было для Лили как удар кнута. Разве мало того, что он растоптал ее надежды, неужели так необходимо выставлять ее страдания на всеобщее обозрение?
Улыбнувшись Тому, Тристан положил книжку на стол:
— Спасибо, дружище, но я сделаю все по‑своему.
Разрумянившееся к вечеру солнце почти коснулось верхушек деревьев у озера. Башня на острове выглядела темной и пугающей, закат сполохами отражался в окнах, словно за каменными стенами бушевал пожар. Тристан расписывал красоты состоявшейся церемонии, но в ушах Лили стоял рев, как если бы она забралась на высокую скалу в разгар урагана.
Как бы она хотела оказаться сейчас в другом месте, пусть даже на скале!
— …Какой и должна быть свадьба, — долетал до Лили откуда‑то из космоса его голос. — Шампанское и розы. Красивые платья и очаровательные подружки невесты, танцы и веселье…
Лица вокруг нее расцветали мечтательными улыбками. Никто не знал, как разительно отличалось то, что описывал Тристан, от его подпольного бракосочетания с женщиной, которую он не любил.
— Но брак — это нечто совсем другое. Смысл брака в том, чтобы делиться друг с другом всем, разговаривать, вместе искать компромиссы в трудных ситуациях. Настоящий брак учит честности. А еще — всегда быть рядом, когда другой человек в этом нуждается.
Это уже слишком!
С комком в горле и саднящими глазами Лили выбралась из‑за стола и быстро пошла через газон к озеру. Трава под ногами намокла от росы, каблуки ее туфель глубоко уходили в сырую землю. Девушка на секунду остановилась, чтобы разуться и взять туфли в руки, потом зашагала дальше наугад, ослепленная слезами. Голос Тристана преследовал ее.
— Лили…
Лили едва не споткнулась, поняв, что Тристан и вправду последовал за ней и зовет ее по имени. А когда поняла, ускорила шаг с риском скатиться по влажному склону в озеро.
— Оставь меня в покое, Тристан! Возвращайся к своим восторженным поклонникам, а с меня хватит. Я тебя уже наслушалась.
— Я так не думаю.
Когда Лили повернулась к мужу, ее лицо было красным от злости, которую она больше не могла и не хотела скрывать.
— Как ты мог? — закричала она, вспоров визгливыми нотками идиллический розовый вечер. — Кто дал тебе право рассуждать о том, как супруги должны делиться, разговаривать и искать компромиссы, черт бы тебя подрал?! Как ты посмел говорить об этом при мне?! — Слезы катились по ее щекам. Сжав кулаки, она заколотила ими по груди Тристана, выплескивая обиду и горе, которые ей пришлось носить в себе так долго. — Я не просила тебя жениться на мне, не просила увозить меня в чужую страну! Я никого не знала, мне не с кем было перекинуться словом, а ты бросал меня одну, уезжал неизвестно куда и насколько! Я даже не спрашивала, когда ты вернешься! Господи, Тристан, я не просила у тебя ничего. Именно это я и получила — ничего!
