Джулия Тиммон - По прихоти судьбы
— Забудь про нас! — приказываю я. — И, умоляю, не мучай Лауру! Пусть она привыкает к тому, что никакого Дэна больше нет. Не звони, не показывайся ей на глаза! Пройдет время, и она выбросит тебя из головы.
— А если не выбросит? — упрямо спрашивает Дэниел. — Если лишь сделает вид? А сама замкнется в себе, будет надеяться или затаит злобу?
— На кого? — насмешливо спрашиваю я.
— На жизнь, на меня и на тебя тоже. Ведь достойного объяснения ей никто не даст, а она смышленая, наверняка понимает, что этого расставания могло и не быть. Подумай, Трейси, не совершаешь ли ты ошибку? Позволь мне все рассказать, может тогда поймешь, как все случилось…
Его проникновенные слова заставляют меня на миг усомниться в своей правоте, но мой взгляд падает на изображение улыбающегося мужа и в голове вновь свербит: если бы не Дэниел, Ричард был бы жив…
— Не о чем мне думать, нечего понимать! — в отчаянии кричу я. — Если будешь надоедать нам звонками, тем более бередить душу Лауре, я обращусь в полицию, так и знай! — Нажимаю на кнопку, прерывая связь, и швыряю трубку на диван. В горле опять стоит ком, но сейчас не время плакать. Собственные раны я залижу после. Главное теперь дочь.
Взбегаю по лестнице и раскрываю дверь в детскую. Лаура до сих пор в пижаме, свернувшись калачиком, лежит поверх неубранной постели ко мне спиной. Подхожу, присаживаюсь на край и кладу руку на ее плечико.
— Дочь…
Лаура отдергивается и не смотрит на меня.
— Умоляю, прекрати… — прошу я. — Так получается… Я пока не могу объяснить почему.
Лаура молчит.
— Когда ты подрастешь, обещаю: я все расскажу, — говорю я. — И ты убедишься в том, что по-другому было нельзя…
Молчание.
— Ты случайно не спишь? — спрашиваю я, хоть и прекрасно знаю, что Лаура бодрствует и все слышит.
Она качает головой. Тут до меня доходит, что лучшим способом достучаться до ее сердечка будет искренность. Надо показать, что мне тоже больно, попробовать объединиться в нашем страдании.
— Думаешь, я не скучаю по Дэниелу? — спрашиваю я, тяжко вздыхая и чуть не плача. — По-твоему, мне легко?
Лаура медленно поворачивает голову. Я кусаю губы и еле удерживаюсь, чтобы не грызть ногти.
— Он ведь и мне стал очень дорогим другом… Ты даже не представляешь, насколько дорогим…
Перед моими глазами оживают сцены нашей с Дэниелом близости, и на миг визит Джойнера кажется выдумкой, скверной шуткой. От желания вернуться в проклятый вчерашний вечер и прикинуться, что я не слышу, как подъезжает его машина, перехватывает дыхание.
— Не плачь, мамочка, — бормочет Лаура, обвивая мою шею ручками и прижимаясь к моей груди. Шмыгаю носом. Я и не заметила, что снова лью слезы.
— Постараюсь, — обещаю я.
Некоторое время мы обе молчим, мать и дочь, две игрушки в руках недоброй судьбы. Потом Лаура отстраняется, садится на край дивана и свешивает ноги.
— Значит, никак-никак нельзя его вернуть? — обреченно спрашивает она.
Качаю головой.
— К сожалению, никак.
Лаура кивает.
— Тогда я буду расти. Чтобы потом ты мне все объяснила. А ты больше не плачь.
Стараюсь улыбнуться.
— Ладно. Хочешь, чуть попозже мы куда-нибудь съездим? Например, во Флориду? Ты всегда хотела увидеть настоящие пальмы, помнишь?
Лаура кивает, увы без проблеска радости.
— Раньше хотела. А теперь совсем не хочу…
9
— Да, Брэд, мы обе прикипели к нему сердцем, но не до такой же степени, чтобы закрыть глаза на столь вопиющую ложь.
Мы сидим на заднем дворе и потягиваем через трубочки молочные коктейли. Я, хоть и горячусь, стараюсь говорить потише, чтобы моих слов не слышала Лаура. Она со скучающим видом лежит в гамаке и даже не смотрит в нашу сторону. Еще не оправилась — ходит как в воду опущенная вот уже целую неделю.
— Ты взрослый человек, Трейси, сама прекрасно знаешь, что вообще без лжи невозможно, — рассудительно говорит Брэд. — Порой даже врачи вынуждены лгать пациентам, и никто их не осуждает. Напротив, называют такое вранье гуманностью.
Мрачно соплю в ответ и ничего не говорю.
— По-твоему, он должен был прямо там, возле заглохшего грузовика, выложить тебе всю правду? — спрашивает Брэд. — Здравствуйте, я тот, кто по воле случая уцелел за счет вашего покойного мужа! Ты бы тут же лишилась чувств.
— Не преувеличивай, — ворчу я.
— Я не преувеличиваю, — говорит Брэд. — Ты же сама все повторяешь: он должен был во всем признаться с самого начала! Что ты под этим подразумеваешь? По-твоему, ему следовало открыться тебе после того, как он собрал мебель? Или когда вместе с другом занес ее в дом?
С шумом ставлю на стол стакан с остатками коктейля.
— Перестань, Брэд! Не трави мне душу!
— Хочешь вообще закрыть эту тему? — невозмутимо спрашивает мой сосед.
Вздыхаю.
— Хочу и не хочу… Сама не знаю. — На мгновение-другое умолкаю. — Понимаешь, дело не только во лжи. Меня убивает сама эта мысль: я благополучно сошлась с Дэниелом и в каком-то смысле забываю Ричарда. Получается, что я чуть ли не благодарна «воле случая». — Меня передергивает. — Об этом страшно даже подумать.
— Вся жизнь — цепочка случайностей, — неторопливо произносит Брэд. — Если бы не опоздал на такой-то поезд, не столкнулся бы с тем-то и не узнал бы то-то… По прихоти неких неведомых нам сил все складывается именно так, а не иначе.
Нетерпеливо взмахиваю рукой.
— Это все слова!
— Но в них великий смысл.
Качаю головой.
— А почему, почему в самое опасное место поехал, вопреки намеченным планам, мой Ричард? Кто так устроил, кто об этом позаботился? Не Дэниел ли? Не потому ли, что струсил? Вот какой вопрос мучает меня больше всего!
Брэд задумчиво наклоняет набок голову и почесывает бронзовый висок.
— На труса и подлеца Дэниел вроде бы не похож.
Усмехаюсь.
— Все стремятся казаться почище и поблагороднее! Все, кого ни возьми!
— А почему ты прямо не спросила у него, как это произошло?
Нетерпеливо дергаю головой.
— Да разве он ответил бы честно? Такую правду тем более скрывают, а вместо нее выдают красивую ложь.
Брэд явно не вполне со мной согласен, но выражает это, лишь немного кривя губы.
— А этот агент? Он чем все объяснил?
Напрягаю память, пытаясь вспомнить точные слова Джойнера. Кажется, они где-то рядом и вот-вот выстроятся в складные предложения, но в голове звенит и звенит единственная фраза: «Вместо него в ту квартиру поехал другой человек». Пожимаю плечами.
— Что-то не припомню. По-моему, он сам толком ничего не знает. Да и какая разница? Ричарда нет, Лаура растет без отца… Тут объясняй не объясняй, ничего не поправишь. А факт остается фактом: погибнуть должен был Дэниел, Ричарду было суждено жить!
