Эхо неугасшей любви - Мишель Смарт
Она вздохнула, с трудом удержавшись, чтобы не прижаться к нему и не поцеловать его. Хотя ей казалось, что его предложение правильно и она изнывала по его ласкам, ей необходимо чувствовать под ногами твердую почву. Не стоит слишком быстро сдаваться и выпускать чувства на волю.
Зазвонил его телефон, лежащий на краю стола.
Он закатил глаза и протянул за ним руку. Посмотрел на экран и нахмурился.
— Это Андреас. Придется ответить.
Откинувшись на спинку, он сразу же углубился в разговор с братом. Судя по тому, как потемнели его глаза и изменился голос, Керен поняла: снова плохие новости.
— Что случилось? — спросила она, когда он нажал отбой.
Яннис потер подбородок.
— Один потенциальный клиент, с которым мы готовились заключить контракт, решил обратиться не к нам, а к Хультам.
Сердце у нее екнуло. Два клиента за два дня! Насколько она знала, беспрецедентный случай.
— Мне жаль.
Он мрачно кивнул и, подняв голову, глубоко вздохнул.
— Они объяснили причину?
— Я пропустил встречу с ними.
Керен широко раскрыла глаза. Такое совсем не похоже на Янниса. Он терпеть не мог задержек и всегда был пунктуален до последней степени.
— Когда?
— Не важно.
Он покачал головой, снова глубоко вздохнул и повернулся к ней. Когда их взгляды встретились, она снова заметила в его глазах чувственный блеск. Повернувшись так, что их колени соприкоснулись, Яннис схватил ее за бедра и молниеносно усадил к себе на колени. Керен опомнилась, лишь сообразив, что оседлала его. Сквозь кружевные трусики она чувствовала, как растет его возбуждение; ее дыхание тоже участилось.
— Хочу тебя, и немедленно! Давай вернемся в постель, — прошептал он.
Внутри у нее разгорался пожар. Она обвила его шею руками и куснула за мочку уха. Он крепко прижал жену к себе, встал, подхватил на руки и понес прямо в спальню.
Керен, расслабленная и пресыщенная, лежала в ванне, положив голову на бортик. Уже очень давно она не испытывала такого удовольствия.
— О чем ты думаешь? — как бы между прочим спросил Яннис.
Они удобно устроились, как всегда, если вместе принимали ванну. Они сидели лицом друг к другу, Яннис согнул ноги, его лодыжки упирались ей в талию. Керен вытянула ноги во всю длину, положив ступни ему на грудь.
Не открывая глаз, она безмятежно ответила:
— Что молчание — золото.
— Ты не думаешь о том, как тебе хочется сюда вернуться?
— Спасибо, мне и так хорошо.
— Даже ради такого?
Она открыла один глаз.
Его возбужденная плоть поднималась из пены.
— Хочешь поиграть? — спросил он, глядя на нее пламенным взглядом.
— Разве мама не учила тебя, что, если слишком много играешь с чем-то, оно рано или поздно разбивается?
Он лукаво улыбнулся:
— С каких пор я слушаю свою маму?
— Кстати, о твоей маме…
— Неужели нам сейчас надо о ней говорить?
— Ты говорил, Джини Легар сегодня придет на благотворительный вечер, который устраивает твоя мама?
— Да, насколько мне известно. А что?
— По-моему, тебе следует туда пойти.
— Ты что, издеваешься? — Яннис удивленно поднял брови.
— Ты должен там быть.
— Андреас со всем справится, — отмахнулся он, но Керен успела заметить, как сверкнули его глаза.
— Не так хорошо, как ты. У тебя более острый ум.
— Я тебя не оставлю, — возразил он.
— Тогда возьми меня с собой.
— Вот теперь я точно знаю, что ты издеваешься.
— Вовсе нет.
— И ты пойдешь?
Она пожала плечами:
— Дело-то важное. Если бы ты не держал меня в заточении, ты бы сейчас уже был в Афинах.
Глаза у него снова сверкнули, и торпеда вынырнула из пены.
— Я держу тебя в заточении? Вот, значит, как?
— Разве что не в наручниках.
— Кстати, где-то завалялись наши старые наручники. Я могу…
Она ткнула его в грудь мыском ноги:
— Перестань менять тему. Мы поедем в Афины или нет?
— Я бы лучше приковал тебя наручниками к кровати. Тогда ты не уплывешь в понедельник.
— Может, к понедельнику я и не захочу уплывать.
Лицо у него сразу помрачнело. Веселье и чувственность ушли из глаз, их сменила страсть, которая прожигала ее насквозь.
Повинуясь порыву, Керен подалась вперед. Вода плеснула со всех сторон, когда она взобралась на него и обхватила ладонями его щеки.
Не в первый раз она представила, как тонет в его голубых глазах.
— Яннис, я еще не разобралась в себе, понимаешь? — тихо сказала она. — Всего день назад я не хотела иметь с тобой ничего общего, но ты дотрагиваешься до меня, и я превращаюсь в желе, и у меня голова идет кругом. Возможно, на мои суждения влияет только секс… Словом, ничего не буду обещать. Мы не можем вернуться в прошлое. Я не могу жить в запертой клетке.
Кроме того, она не знала, может ли простить его за то, что он искал эмоциональное утешение с другой… или забыть его злобу после того, как она решила уйти.
— Знаю, — прошептал он, наматывая прядь ее волос на палец. — Мы потеряли Софию…
Керен быстро приложила палец к его губам и покачала головой. Нет! Не сейчас. Не так.
Он стиснул челюсти. Посмотрел ей в глаза, как будто что-то искал, но потом его лицо смягчилось, а губы изогнулись в сокрушенной улыбке, и он кивнул в знак того, что понимает.
Она даже не сознавала, как напряжены ее плечи, пока они не расслабились и она не прижалась губами к его губам.
Никто не понимал ее так хорошо, как Яннис.
Поцелуй сделался более глубоким и страстным. Как ей нравился темный привкус их поцелуев! Судя по всему, ему тоже нравился вкус ее поцелуев. С ним она впервые поцеловалась по-настоящему. Тогда она подумала, что взорвется от чувственного возбуждения, но понятия не имела о других, еще более сильных и острых, ощущениях, которые он пробудит в ней. Рядом с ним она превращалась в ходячую и говорящую ракету, готовую улететь в небо.
Гладя ее ладонями по щекам, Яннис осторожно отодвинул от себя ее лицо и заглянул ей в глаза:
— Клянусь, больше я никогда не буду запирать тебя в клетку.
Она вздохнула. Очень хотелось ему верить, но обещания, данные в порыве страсти, быстро улетучиваются. То же самое было у них прежде, и они все потеряли.
И все же, глядя в глаза, переполненные чувствами, в которых участвовало не только желание, она невольно смягчилась. Сердце снова расширилось, и в нем забрезжило то, чего
