Ада Суинберн - Зимняя сказка

Поэтому Шарль исписывал кипы листов, потом просматривал их, выбирая наиболее удачные произведения, иногда переписывал, частично исправлял, а остальное отправлял в мусорную корзину. Готовые стихи он раскладывал по отдельным папкам с указанием даты создания. В итоге получилась своеобразная библиотека одного автора. Сам поэт редко перечитывал сочиненное, только наиболее удачные и дорогие сердцу стихи. Сейчас, дописывая строки, посвященные Жюли, он почти не сомневался в блестящем результате. Ни одна женщина прежде не вдохновляла его столь сильно, что разум просто закипал от переизбытка идей. А она, должно быть, не подозревает об этом тайном увлечении своего коллеги-программиста. Хотя обстановка в доме зачастую рассказывает о человеке больше и точнее, чем он сам. Одного взгляда на кабинет Шарля было достаточно, чтобы понять его душу.

Длинное, вытянутое помещение заканчивалось окном почти во всю стену. Напротив, рядом с дверью, расположился рабочий стол с лампой на нем. Справа одиноко примостился узкий стеллаж, доверху забитый книгами, рядом на полу стояло еще несколько стопок, которым не нашлось места на полке. Узорчатый ковер, оставшийся от прежнего хозяина, застилал середину комнаты. И он, и люстра на потолке, и обои совершенно не устраивали нового владельца. Между ними и остальной обстановкой отсутствовала гармония. Поэтому Шарль планировал потратить отпуск в этом году на переустройство кабинета. Это будет настоящее убежище творца, в которое захочется возвращаться вновь и вновь. Друг-художник уже обещал ему несколько картин на сказочную тематику, они украсят стены. В большом универмаге в центре он видел ковер ярко-изумрудного цвета с высоким ворсом, напоминавшим настоящую траву. А люстру можно выбрать в форме полумесяца, тогда вместе со звездами на потолке получится настоящая картина ночного неба. Пожалуй, со временем стоит купить компьютер, чтобы копировать рукописи. Бумага ведь тоже вещь довольно хрупкая, не устоит под напором огня или воды. Но сейчас заветные папки, сложенные в стопки, выстроились в шеренгу на всю длину комнаты. Еще не рассортированные листы пылились на подоконнике и в кресле у окна, за которым хозяин квартиры любил отдыхать.

Когда Шарль писал, то целиком погружался в свой внутренний мир. Для него переставали существовать время, обстановка, окружающие звуки, даже собственное состояние не отвлекало от творчества. Не было ни голода, ни усталости, а жажду он утолял чисто автоматически — для этой цели на столе всегда стоял графин с водой. Звонок телефона, стук в дверь, плач соседского ребенка, настойчивый автомобильный гудок — ничто не могло остановить творческий процесс. Шарль выпускал ручку из рук только по собственному желанию. Когда он был маленьким и научился плавать, а затем нырять, то впервые испытал похожее состояние. Оказавшись под водой, ты словно уходишь в другое измерение, не способен понимать, что происходит там, над зеркальной гладью. Тебя больше не жгут, не слепят солнечные лучи, ветер не играет в мокрых волосах. Отныне твой союзник — тишина. Но тишина не звенящая, а наполненная скрытым смыслом, который хочется поймать, уцепиться за него. И хотя подводный мир многим нравится больше, чем надводный, мы все равно должны вынырнуть, делая выбор между красивой смертью и несовершенной жизнью в пользу последней. Человеку необходим воздух, а поэт не способен творить без вдохновения. Поэтому манящий, желанный мир остается в стороне, уступая дорогу реальности. Посредством стихов Шарль выражал себя, рассказывал о своих чувствах, желаниях, мечтах. Однако он не собирался оставаться среди грез вечно. У него теперь появилась прекрасная муза. Если Жюли рядом, самая мрачная ночь в душе наполняется солнечным светом. Очень скоро они будут вместе гулять в облаках, как Шарль написал в стихотворении. Ему не нужен мир, пусть самый совершенный, в котором нет места ее нежному голосу, улыбке, ласковому взгляду зеленых глаз.

Последний листок занял свое место среди написанного им за эти часы. Когда поэт опустошен, находится в смятении после пронесшегося урагана вдохновения, он переживает одни из самых приятных минут творческого труда. Мысли записаны, получили поэтическое оформление, и его миссия завершена. Теперь слово за читателем. Шарль верил, что совсем скоро его книги будет читать просвещенная публика Парижа. Возможно, хотя бы часть из них правильно разберется в мыслях, которые он хотел донести со страниц своих произведений. Для поэта нет большего счастья, чем быть понятым своими читателями. Никакие премии, признание критиков, гонорары не заменят этого чувства.

Шарль поднялся из-за стола довольный собой. Пусть глаза болят от напряжения, а спина затекла от неудобной позы. Сейчас он отдохнет и усталость пройдет, зато останутся стихи. Ему захотелось пройтись по комнате, чтобы размять ноги. За окном была все та же утренняя картина, словно кто-то забыл поменять декорацию. Пустую улицу по-прежнему окутывал туман, ветер методично раскачивал ветки деревьев. Не веря своим глазам, Шарль посмотрел на стопку исписанных листов. Нет, он не способен проделать такую большую работу за пару часов даже в состоянии наивысшего подъема творческих сил. И вдруг все стало на свои места. Ну конечно же, сегодня утро воскресенья! Его поэтический марафон продлился ровно сутки. Хорошо, что не надо идти на работу.

Голодный организм настойчиво напоминал о себе, поэтому первым делом измученный поэт отправился на кухню. В холодильнике оставались кое-какие запасы еды. Перекусив, Шарль пошел в спальню. Снять одежду просто не хватило сил. Он упал на кровать и мгновенно забылся крепким сном.

Телефон молчал. Вечер медленно переходил в ночь, а долгожданный звонок так и не раздался. Жюли сидела в своей гостиной на диване, который прошлой ночью стал прибежищем для двух любовников. Она очень долго собиралась, вертелась перед зеркалом, примеряла наряды, делала себе макияж и прическу. Наградой за старания стал вечер одиночества. Плакать было слишком рано, глупо, поэтому слезы уступили место недоумению. Такое поведение похоже на многих мужчин, но Шарль решительно не вписывался в ряды обманщиков и подлецов. Воспоминания о его ласках вызывали сладкую дрожь внутри. С ним Жюли почувствовала себя легко, раскованно, словно они проводили не первую, а сотую ночь вместе. Утро началось просто замечательно. За чашкой кофе он пообещал позвонить, чтобы встретиться вечером. У нее не возникло сомнений, не было причин не верить его словам. Поэтому полдня она провела на кухне, сооружая романтический ужин для двоих, потом занялась своим внешним видом. В последнее время ей не хотелось следить за собой, а теперь пришлось срочно заняться маникюром и прической. Пусть для возлюбленного подобные мелочи не имеют значения, все равно Жюли стремилась выглядеть безупречно…