Кара Колтер - Любовь по ошибке

– Адель, – повторила Стейси, не зная радоваться или огорчаться. Может и лучше, что не он упаковывал вещи. Но хочет ли она разделить с Кернаном романтические моменты в купальнике, который выбрал для нее кто-то другой?

– Она позаботилась даже о нашем обеде. Хочешь, поедим сначала?

Стейси почувствовала зверский голод… и горячее желание оттянуть время примерки. Она неловко чувствовала себя даже в купальном костюме, который покупала сама, и обычно долго крутилась перед зеркалом. Интересно, а что приготовила для нее Адель?

Он засмеялся, глядя на ее выражение.

– Решено, обедаем. Сегодня каждый из нас сжег по миллиону калорий. – Он заглянул в рюкзак. – Хот-доги и печенье-безе. Смотри-ка, бутылка вина! – Он покачал головой. – И не простое, а игристое.

– Можем не пить, – сказала Стейси, подумав, что так было бы даже лучше. – Ты, наверное, приберег его для особого случая.

– Так и есть, – согласился Кернан, продолжая рыться в рюкзаке. Поколебавшись, он достал маленький сверток. – Лучший случай трудно придумать.

– В каком смысле?

– Продолжение церемонии лишения снежной девственности, “ поддразнил он, достал из свертка какую-то вещицу и помахал в воздухе.

– Я же уже лишилась ее в тот вечер, когда мы играли в снежки, – поперхнулась Стейси. – Снеговик, ангел. Сколько можно?

– Не считается до тех пор, пока ты не окунешься в источник «Последнего шанса» вот в этом.

Стейси с недоумением смотрела на черно-белый лоскутик, мелькавший в воздухе.

– Адель упаковала для тебя бикини!

Так решился мучивший ее вопрос с купальником.

– Давай поедим, – пробормотала Стейси.

– Сможешь разжечь очаг?

– Это тоже входит в программу? У меня столько же опыта, сколько в лепке снеговика и катании на лыжах.

– Все равно, – сказал Кернан, бросая ей коробок спичек. – Поручаю тебе зажечь огонь здесь, а я затоплю печь в хижине, чтобы переодеться в тепле.

«Натянуть черно-белое бикини размером не больше носового платка. Пожалуй, мне действительно придется выпить вина, чтобы решиться на такое», – размышляла Стейси, безуспешно пытаясь разжечь костерок.

Скоро Кернан присоединился к ней, и через пару минут пламя ярко полыхало. Они жарили сосиски на палочках.

– Господи, – сказала Стейси через час. – Неужели я съела три хот-дога?

– Не меньше.

– Пища богов.

– Вероятно, им пришлось по вкусу снежное жертвоприношение, – засмеялся Кернан.

Стейси нравился его мальчишеский смех. Пусть дразнит сколько хочет, лишь бы слушать, как он смеется.

– Я немного запуталась, – заметила она. – Это все-таки жертвоприношение или дефлорация? – Она испытала глубокое удовлетворение, увидев, как краска залила его шею и лицо. Впервые ей удалось взять реванш.

– Думаю, хижина нагрелась достаточно, чтобы ты могла переодеться, – пробурчал Кернан, не глядя на нее.

Обстановка избушки была простенькой, но уютной. Купальник вместе с полотенцем лежали на кровати. Стейси изнервничалась, пока натягивала на себя тоненькие лоскутки. В комнате даже не было зеркала, чтобы оценить степень наготы. От чувства превосходства не осталось следа. Завернувшись в полотенце, она вышла наружу.

Кернан уже сидел в горячем источнике. Стейси скинула полотенце – у нее перехватило дыхание, когда она поймала его восхищенный взгляд. В купальню вели грубо обтесанные каменные ступени. Она осторожно спустилась и уселась напротив Кернана. Через минуту, закрыв глаза, Стейси наслаждалась горячим водным массажем, исцелявшим уставшие мышцы и многочисленные ушибы.

– Пока не окунулась, представить не могла, как болит все тело.

– Несколько раз ты здорово упала.

– Мне сейчас уже гораздо легче. Я не заслужила такого дня, Кернан. Означает ли это, что ты простил меня?

Стейси открыла глаза и взглянула на него. Она знала ответ еще до того, как он произнес слова:

– Да, это так.

– Спасибо. – Стейси глубоко вздохнула. – Теперь ты должен простить себя.

Он удивленно посмотрел на нее сквозь облачко пара.

– Что ты имеешь в виду?

– Вчера мы с твоей сестрой долго разговаривали.

– Этого я и боялся.

– Она влюблена.

– Знаю.

– Ее беспокоит твое отношение к Марку, она боится, ты не сможешь относиться к нему по-прежнему после того, что случилось.

– Предлагаешь мне бесплатный сеанс психотерапии?

Стейси расслышала предупреждение в его голосе, но не отступила.

– Почему ты зол на Марка?

– Я не имею ничего против него.

– Адель считает, ты злишься на него за то, что он жив, а Даннер – нет.

Кернан тихо выругался.

– Все не так!

– Что же тогда?

– Беда в том, что я жив, а Даннер – нет.

– А Марк?

– Он был там. – Кернан уже не кипятился, он выглядел раздавленным. Стейси видела, как болит его раненое сердце. Она перебралась на скамейку, села рядом и взяла его за руку.

– Марк был там и… – прошептала она.

– Он – свидетель, – сказал Кернан. – Я понимаю, что он не виноват, но все равно не могу видеть его, потому что он знает.

– Знает что?

Кернан тяжело вздохнул:

– Что я убил Даннера.

Стейси молчала, только крепче сжала его руку.

– Даннер не такой, как я. Всю жизнь адреналин возбуждал меня, как наркотик. Только в момент риска я живу полной жизнью.

– Я сегодня убедилась в этом.

Кернан кивнул:

– Даннер больше похож на тебя. Готов к приключениям, но с осторожностью. Я научил его кататься по нетронутому снегу вне трасс. Ему нравилось, он доверял мне и всегда следовал за мной. В то утро я выбрал рискованный склон. Мне хватило опыта и выносливости, чтобы справиться с опасностью, а ему – нет.

Он замолк, но опущенные глаза и плечи говорили о многом.

– До конца моих дней я буду чувствовать себя виноватым. Мой просчет стоил ему жизни. Когда закрываю глаза, я вижу это. Обернувшись назад, я увидел, что он подрезал лыжами снежный козырек, который с грохотом товарного поезда обрушился вниз прямо на нас. Я был ближе к Марку, оттолкнул его в сторону. Мне казалось, Даннер у меня за спиной. На меня дохнуло лавиной, но моей скорости хватило, чтобы уйти от нее. А Даннер не успел.

Их оглушило мрачное, пугающее молчание гор.

– Ты мог что-то сделать иначе? – спросила Стейси.

– Этот вопрос мучает меня по ночам. Лучше бы лавина унесла нас обоих, тогда бы меня не терзало чувство беспомощности.

– Тогда Адель потеряла бы вас обоих, а может – и всех троих, – тихо заметила Стейси. – Не уверена, что она смогла бы это пережить.

– Если бы мы задержались на завтраке, решили не кататься в тот день или я бы выбрал другой склон?

– Поэтому ты считаешь себя виноватым?

– Цепь неправильных решений с самого утра, – подтвердил он убитым голосом.