Индия Грэй - Что готовит нам судьба
Официантка поставила на стол тарелки и удалилась.
— Какие, например?
Софи посмотрела на свою пасту, понимая, что ни при каких обстоятельствах не сможет пропихнуть ее в желудок, завязанный узлом. Но все равно взяла в руки вилку.
— Я умею стрелять из лука. Доить корову. Танцевать стриптиз. Делать искусственное дыхание.
— Ты научилась этому на съемках? — удивился Кит.
— Я целый сезон снималась в медицинском сериале. — Софи накручивала на вилку ленточки пасты. — Вершина моей карьеры. Жаль только, что сценаристы решили сбросить мою героиню со скалы вместо того, чтобы позволить ей выйти замуж за терапевта и побыть на экране еще немного.
Улыбка Кита была неожиданной и обескураживающей. Свет пламени смягчил лицо, разгладил морщинки напряжения и неодобрения, сделал его совсем не грозным и очень, очень сексуальным.
— Ты расстроилась?
— Не особенно. Хорошие деньги, но слишком много обязательств.
— В браке с терапевтом или в контракте на еще один сезон?
— И в том, и в том.
Ресторан совсем опустел, а официантка начала бросать на них усталые, хмурые взгляды, когда Кит поднялся из-за стола и пошел расплачиваться. Софи наблюдала за ним со смешанным чувством грусти и облегчения. Под конец вечера паузы в их разговоре стали более частыми, долгими и, как казалось ей, насыщенными потаенным смыслом. Хотя, возможно, Кит просто исчерпал все подходящие к случаю темы.
Обратно они ехали в молчании. Ночь была безлунной, туман обвивался вокруг замка, как шифоновый шарф, пропитывая пейзаж жутковатой романтикой. Поглядывая на закрытое, серьезное лицо Кита, Софи мучилась подозрениями, что он провел на редкость скучный вечер.
Кит выскочил из машины, как только припарковался во дворе, словно не хотел затягивать совместное времяпрепровождение ни секундой дольше, чем было необходимо. Софи последовала за ним, слишком погруженная в печаль и разочарование, чтобы обращать внимание на холод. Несмотря на все самовнушение перед ужином, она втайне надеялась пробиться через защитные барьеры Кита и раздуть мелькнувшую было между ними искорку интимности.
Ей удалось догнать его только наверху лестницы, пока он возился с ключом.
— Спасибо за прекрасный вечер, — сказала она. — Мне немного стыдно, что мы так хорошо проводили время, пока Джаспер и Татьяна дежурили в больнице. Надеюсь, Ральф поправится.
— Учитывая, какую бумажную канитель вокруг Элнбурга спровоцирует его смерть, я тоже на это надеюсь. — Кит подвинулся, чтобы пропустить ее вперед, смущенно потер затылок. — Извини. Я не хотел, чтобы это прозвучало настолько бессердечно.
— Я знаю.
Софи остановилась и, повинуясь инстинкту, протянула руку, чтобы погладить Кита по щеке.
Он замер — и Софи похолодела от ужаса, решив, что снова поняла все неправильно. Но встретилась с Китом глазами и увидела в его взгляде желание и отчаяние под стать ее собственным. И застонала от облегчения, когда он взял ее лицо в ладони и коснулся губами ее губ.
Кит целовал Софи так, словно делал что-то, причинявшее ему боль. Когда они отстранились друг от друга, чтобы перевести дух, выражение на его лице показалось ей смиренным, почти беспомощным. Стрелы тревоги пронзили сердце Софи. Она обняла его за шею, взъерошив волосы на затылке, и снова притянула к себе.
Дверь за их спинами захлопнулась с грохотом, прокатившимся по пустым холлам замка. Кит прижал плечи Софи к окаменевшему от времени дереву, она приподняла бедра ему навстречу, поглаживая руками широкую спину. Их рты сливались в коротких, дробных поцелуях, пронизанных желанием.
— Соф? Соф, это ты?
— Джаспер! — простонала Софи.
Кит отшатнулся, дернув головой так, будто Софи его ударила. В неверном свете бледной лампы над дверью его лицо казалось высеченным из льда.
Со стороны холла послышались шаги. Беспомощно глядя, как Кит отворачивается от нее, Софи оправила платье и поспешила на голос:
— Это я, Джаспер! Мы не ждали вас назад, так что…
Она замолчала на полуслове, когда Джаспер появился в дверном проеме — красный и опухший от слез, которые все еще бежали по щекам.
— О, дорогой… — задохнулась Софи.
— Он умер.
Она обняла Джаспера, погладила по волосам. Он плакал, а Софи мурлыкала слова утешения голосом, полным почти болезненной нежности.
Через плечо Джаспера она смотрела в спину уходящего Кита и отчаянно надеялась, что он обернется, встретится с ней взглядом и все поймет. Но он не обернулся.
Глава 11
Меньше чем через неделю после приема в честь дня рождения Ральфа, в Элнбурге начались приготовления к его похоронам.
Кит уехал в Лондон на следующее утро после смерти старого Фицроя. Дворецкий Томас пробормотал что-то о необходимости срочно навестить банк, но Софи — во власти невыразимой тоски — предположила, что поспешность объяснялась желанием Кита исключить малейшую возможность встречи с ней.
Погода по-прежнему стояла отвратительная. Мертвенное небо выстреливало короткими, резкими залпами почти невидимых, но колючих снежинок. В одной из пустых ванных комнат прорвало трубы — вода каскадами стекала через потолок в оружейный холл, смывая с доспехов вековую пыль. Томас, которого смерть хозяина состарила лет на десять, шаркал туда-сюда, меняя ведра.
Джаспер замкнулся в своем горе и тихо раскис, потому что в тонусе его держали лишь ежедневные дежурства у постели Ральфа и надежда на его выздоровление. А на издерганные нервы Софи навалился еще и страдающий от одиночества и неуверенности в завтрашнем дне Сержио, который названивал в замок в самое неподходящее для этого время суток. Она старалась перехватить как можно больше его звонков. Сейчас было не время для правды, хотя острая нужда в прикрытии тоже уже отпала.
В случаях, когда трубку брал сам Джаспер, он заканчивал разговор со стеклянными глазами и стиснутыми зубами, после чего немедленно напивался. Это тревожило Софи, но ей не с кем было поделиться своими тревогами. Татьяна почти не выходила из комнаты, а обсуждать проблемы хозяев замка с миссис Дэниелс или Томасом значило нарушить социальное табу. На самом деле ей хотелось поговорить с Китом, но что она могла сказать, не выдавая секрет Джаспера? Любое проявление заботы или беспокойства о нем заставило бы Кита считать ее еще более лицемерной, чем сейчас. Кто мог винить несчастного парня за пьянство, если его любимая девушка едва не отдалась его брату, пока он сидел у постели умирающего отца?
Софи скучала по Киту все больше. Она поймала себя на том, что считает дни до погребения, на которое он обязан был приехать. И устыдилась, потому что радостно предвкушать похороны могла только по-настоящему испорченная личность.
