Лори Фостер - Фантазия

— Серьезно, Бранди. Я хочу, чтобы тебе было со мной спокойно, и, если надо, сделай это.

Ее реакция укрепила его решение, и к нему вернулось игривое настроение.

— Конечно, ты должна пообещать, что будешь деликатной, что будешь уважать мое несчастное тело.

Она игриво чмокнула его в щеку. Ее губы то и дело растягивались в улыбке.

— Только не щекотать.

— Ты боишься щекотки!

Он шутя, посмотрел на нее исподлобья.

— Не нравится мне этот лукавый блеск в твоих глазах. Обещай, сейчас же.

— Хорошо, обещаю не щекотать. — И Бранди добавила шепотом: — Пока останешься привязанным.

Он сделал вид, будто обдумывает ее слова, но был бесконечно рад тому, как легко она с ним кокетничает. Ее чуть охрипший голос выражал одновременно обещание и ожидание. Вот еще одно достижение. По крайней мере, ему хотелось так думать.

— Хорошо, договорились. — Он потянулся к лежавшему у нее за спиной пульту и выключил телевизор.

Бранди напряглась, явно испугавшись.

— Что ты делаешь?

— Совсем не то, что тебе кажется. — Он дернул блестящий черный завиток у ее виска. — Ты думала, я намерен встать и сбросить с себя джинсы?

— Не знаю… — Она вгляделась в его лицо. — Все совсем не так, как я себе представляла.

— Успокойся. Просто мне кажется, что сегодня можно еще поспать.

— А! — Она опустила глаза, но он успел заметить в них разочарование. Она привстала. — Наверно, мне надо вернуться в постель.

Он еще крепче: сжал ее в объятиях, деликатно удерживая в своих объятиях.

— Вообще, я думал, что можно заснуть и здесь. Я так долго обнимал тебя, что меня совсем не тянет в мою не согретую, одинокую постель.

Он видел, как ей хотелось согласиться, и нежность, какую он прежде не испытывал, душила его. Она подняла глаза, в которых снова ощущалось опасение.

— Я не очень тяжелая? — спросила она.

— Милая, ты весишь не больше одеяльца.

— Мне может снова присниться кошмар.

Как раз, поэтому он хотел быть рядом, чтобы защитить ее даже от ее собственных бесов.

— Если опять увидишь страшный сон, сможешь подержаться за меня. Ты будешь не одна.

Ее глаза наполнились слезами. Ему стало мучительно тяжело. Положив подбородок на ее голову, он достал со стула покрывало и укрыл себя и Бранди, потом закинул ноги на журнальный столик и откинулся назад. Бранди стала устраиваться поудобнее, и он вновь обратил внимание на свое возбужденное состояние. Стиснув зубы, он подавил стон наслаждения.

— Себастьян.

— Ммм?

— Спокойной ночи.

Теперь все было хорошо. Бранди в его объятиях, ее спокойное дыхание, пожелание спокойной ночи. Такое с удовольствием можно было слушать до конца своей жизни. Он прижался щекой к ее темени. Ее растрепанные кудряшки приятно защекотали ему нос.

— Спокойной ночи, девочка. Приятного сна.

Она коснулась его дыханием.

Бранди отключилась и, как в тот раз, в лимузине, обмякла, словно лишилась костей.

Себастьян не мог так быстро расслабиться. Он вспоминал, как вел себя во времена своих первых сексуальных опытов. Это было давно, прошла целая жизнь. Он не любил вспоминать те времена своей нищеты, печали и пустоты. Он слишком рано стал искать утешения в обществе женщин своего квартала, как и он, нуждавшихся в избавлении от стрессов.

После призыва в армию он стал более разборчивым и порой подолгу не прикасался к женщине. Не воспринимая эти отношения как что-то лишнее и обременительное, он в случае чего легко находил готовых приласкать его женщин, но не позволял себе терять голову: никаких связей, никаких обязательств.

И вот он крепко-накрепко связан с Бранди. Когда он догадался о ее сексуальной незрелости, в нем зажглась первобытная жажда, как на эмоциональном, так и на физическом уровне. Она была в его руках. Изнасилование надо отбросить в сторону и забыть о нем, он станет ее первым мужчиной, первым любовником.

Она вздохнула во сне, и он провел ладонью от ее талии до самого бедра. Непроизвольно, без всякого умысла. И все-таки он опять испытал возбуждение. Она казалась такой хрупкой, такой нежной. Фланелевая сорочка была мягкой и как-то удивительно подходила ей, хотя он вдруг подумал, что ее кожа была бы еще лучше.

В его голове возникали образы, и он, прикрыв глаза, наслаждался ими. Решено: она будет принадлежать ему. Впереди четыре дня, он извлечет максимум из оставшегося времени. Начнет прямо с утра.

Он улыбнулся, понимая, что его план — что-то вроде обмана. Но Бранди должна была оставаться в неведении и считать, что события подчиняются ей. И он хотел польстить ее самолюбию: пускай она думает, что поводья в ее руках, хотя на самом деле она лишь будет бежать следом за ним.

Глава седьмая

Себастьян продолжал вытираться полотенцем, хотя чувствовал, что Бранди застыла на пороге ванной комнаты. Он уже более четверти часа занимался этим, дожидаясь, чтоб она зашла. Обычно, наедине с женщиной, к которой испытывал влечение, он не стеснялся своей наготы, скорее всего, из-за того, что и она бывала обнаженной.

Другое дело с Бранди, которая сейчас замерла в своей длинной фланелевой рубашке. Ее глаза припухли со сна, губы приоткрылись от изумления. Ее любопытный взгляд скользил, обжигая, по его телу, и ему захотелось прижать ее, ощутить её ищущие руки, глаза, губы. Он притворился равнодушным, но напрягся до боли.

Погода была под стать его состоянию. Его разбудила гроза. Дождь хлестал по оконным стеклам, было, темно, как в сумерках. Когда ударил сильный гром, он осторожно покинул Бранди и нарочно оставил дверь в ванную открытой, пока мылся под душем, надеясь, что плеск воды, в конце концов, ее разбудит, хотя грозу она все-таки проспала. Но тогда она лежала, уютно прижавшись к нему. Едва Себастьян встал, его обдало царившим в комнате холодом, и хотя он подоткнул покрывало вокруг Бранди, ему казалось, что она могла проснуться уже от одной потери его тепла.

Он хотел, чтоб она узнала его и его мужские привычки, чтоб ее перестало смущать его тело. Чем больше она станет видеть в нем просто мужчину, тем меньше будет чувствовать в нем довлеющее над ее женской слабостью превосходство. Обыденные занятия, такие, как бритье, купание и еда, помогут низвести его до уровня обычного, такого же, как все, человека — из плоти и крови.

Закончив вытираться, он повесил полотенце себе на плечи и, улыбаясь, повернулся к ней, но она не замечала его улыбки. Она смотрела совсем не туда. Он хмыкнул, и она подскочила. Когда она поспешно встретилась с ним взглядом, он спросил:

— Все в порядке, девочка?

— Ты голый.