Ким Лоренс - Блондинка? Брюнетка? Рыжая!

— Не важно, дорогая. Все в прошлом, — убаюкивающе прошептал ей Франческо. — Эрин, ты хочешь спать?

— Да, любимый.

— Тогда спи. Засыпай до утра.

— Не уходи, дорогой.

— Я никуда от тебя не уйду, любовь моя!

— Когда вы отпустите меня домой?

— Мне начинает казаться, вам у нас не нравится, — с шутливым укором произнес доктор Росс. — Вы тут всего лишь сорок восемь часов.

— Всего?! А такое чувство, будто целую вечность! — улыбнулась Эрин.

— Нам еще предстоит проверить состояние вашего малыша, ему многое пришлось пережить за эти двое суток, и мы должны быть полностью уверены, что ему не нужна медицинская помощь, — проговорил доктор. — А что касается вас, милая леди…

— Я хорошо себя чувствую, — заверила она его.

— Я знаю, — он рассмеялся и в сопровождении медсестры вышел из палаты.

Эрин вернулась к пролистыванию журнала, который принесли специально, чтобы пациентка не скучала и не расстраивалась. Журнал оказался весьма интересным, но Эрин была не в состоянии сосредоточиться на тексте статей и поэтому ограничилась разглядыванием фотографий и иллюстраций.

Когда Эрин после наркоза окончательно пришла в сознание, она застала Франческо возле своей постели. Он сразу без всяких предисловий объявил ей:

— С ребенком все нормально. А как ты себя чувствуешь? Позвать медсестру?

— Не знаю, — растерялась она.

— Ты очень беспокойно спала, милая… Доктор сказал, это из-за наркоза.

— Ты все время был здесь? Они давали мне лекарства? А это не вредно для малыша?

— Любимая, перестань тревожиться. Я же сказал, что с ребенком все хорошо. Помолчи немножко.

Франческо вставил жене в уши стетоскоп и приложил его к ее животу.

— Послушай, как бьется.

— Что это?

— Сердечко. Это маленькое, но сильное сердечко нашего малыша.

— Быть не может! — восхищенно воскликнула Эрин. — Я его слышу!

— Они бы не дали тебе лекарство, которое может повредить ребенку.

Она с тревогой смотрела на Франческо.

— Любимый, я никогда себя за это не прощу…

— Это не твоя вина, девочка, — грустно улыбнулся он.

Этот короткий разговор быстро утомил Эрин, и незаметно для себя она снова уснула, а когда проснулась, Франческо все еще сидел у ее постели.

— Ты ужасно выглядишь, — сообщила она ему.

— Несколько часов назад мне казалось, будто я вот-вот умру от страха за тебя и нашего малыша.

— А тебе не приходило в голову пойти домой и выспаться?

— Думаешь, я бы смог уснуть? Нет, любимая, уверяю тебя, это невозможно, — покачал головой Франческо.

— Умираю… — проговорила Эрин.

— Что с тобой? — он вскочил. — Я сейчас позову доктора!

— Умираю, как хочется пить, — улыбнулась она.

— Подожди, я спрошу медсестру, можно ли тебе воду.

— Хочу домой!

— Медсестра сказала, что здесь очень не любят таких пациентов, которые постоянно ноют и просятся домой, — предупредил ее Франческо.

Эрин осталась в палате одна. Она думала о том, как трогательна забота ее мужа об их ребенке. Ты должна вернуться домой в Италию, ты же понимаешь, что это в интересах нашего малыша, вспомнила женщина его слова.

Эрин продолжала листать журнал, удивляясь, как это она могла согласиться лететь с Франческо в Италию.

Скрипнула дверь, и в дверном проеме показался мужчина, он был среднего роста, с бородой, поредевшими волосами и в очках.

— Миссис Романелли… — обратился он к Эрин.

— Простите, — она вглядывалась в его лицо.

— Извините, я не представился. Меня зовут Питер Хейер.

Эрин пожала протянутую руку.

— Я думал, Франческо объяснил вам необходимость нашей встречи, — начал мистер Хейер.

— Вы адвокат? — предположила она.

— Нет, что вы, миссис Романелли! — рассмеялся Питер Хейер. — Я владею несколькими художественными галереями в Лондоне, Нью-Йорке, Барселоне…

— Верно, я о вас слышала, — кивнула Эрин, все еще не понимая, зачем он пришел.

— Вы уже знаете о готовящейся выставке, миссис Романелли?

— Боюсь, что мне об этом ничего не известно.

— У меня складывается ощущение, что вы не готовы к нашему разговору, — неуверенно произнес мистер Хейер.

— Я теряюсь в догадках.

— Мистер Романелли показал мне ваше порт-фолио.

— Мое портфолио?

— Вообще-то мы стараемся не иметь дело с протеже богатых и знаменитых персон, но ваш муж…

— Мой муж не оставил вам другого выбора? — с грустной улыбкой предположила Эрин.

— Скажу вам, он был весьма настойчив, — аккуратно уточнил мистер Хейер.

— Да уж, мой муж имеет привычку вести все переговоры в ультимативном ключе.

— Вам очень повезло, если он и впредь будет выступать в качестве вашего агента, потому что, внимательно ознакомившись с вашими фотографиями, я заинтересовался ими. Я бы очень хотел предложить вам сотрудничество…

Через два часа пришел Франческо. Это время Эрин потратила на составление всевозможных версий последних событий. Питер Хейер задал ей тяжелую загадку.

— Они уже сказали, что выписывают тебя? — возбужденно начал Франческо.

— Наконец-то! — облегченно выдохнула Эрин. — А у меня был сегодня один весьма загадочный посетитель.

— Какой такой посетитель?

— Не притворяйся, Франческо, ты сам отлично знаешь! Питер Хейер.

— О! Приходил сам мистер Хейер? Очень эмоциональный господин, тебе так не показалось?

— Именно так, дорогой. Его эмоциональность передалась и мне. Он сказал, что у меня появился влиятельный агент, который без моего согласия продвигает мои работы, показывая мое портфолио владельцам галерей. Эта информация меня озадачила. Ты не мог бы мне объяснить, что происходит?

— Я был в твоей фотолаборатории…

— Ты был в моей фотолаборатории?! — возмутилась Эрин.

— Не кричи на меня, Эрин! Ты сама просила меня привезти твои вещи. Я отобрал несколько работ, которые произвели на меня особенное впечатление, и составил из них то самое портфолио, которое и показал Питеру Хейеру.

— Почему ты решил, что эти работы достойны быть выставленными? Сама я отнюдь не высокого мнения о своих художественных способностях. Конечно, я люблю фотографировать, но для меня это не более чем хобби, за которое мне иногда еще и платят.

— У мистера Хейера отличная репутация в художественных кругах и тонкий вкус. И он считает, будто некоторые из твоих работ настолько хороши, что их необходимо включить в готовящуюся выставку, главная идея которой — открытие новых талантов.

— А сам ты что по этому поводу думаешь, Франческо? — взволнованно поинтересовалась Эрин.