Ким Лоренс - Блондинка? Брюнетка? Рыжая!

— Мистер Романелли, я Джеймс Росс.

— Что с моей женой? Как она? Что с нашим ребенком? Могу я пройти к ней? — засыпал доктора вопросами Франческо.

— Да, вам стоит пойти к жене. Пойдемте, я провожу вас, но сначала поговорим в моем кабинете с глазу на глаз.

Франческо почувствовал, как его ноги подкашиваются. Ему казалось, сейчас он задохнется.

Франческо отказался от предложенного ему чая, он не стал даже садиться и ждал объяснений.

— Я подозреваю у вашей жены небольшое внутреннее кровотечение, мистер Романелли, — сообщил доктор Росс.

Франческо смотрел на него не отрываясь в ожидании дальнейших комментариев, но доктор не торопился, поэтому Франческо спросил сам:

— Это очень плохо? Чем это грозит?

— Безусловно, это не безопасно. Любое хирургическое вмешательство на этой стадии беременности весьма рискованно для ребенка.

— О каком хирургическом вмешательстве вы говорите?

— Для правильной диагностики состояния женщины и плода необходимо провести процедуру лапароскопии.

— Что это? — не на шутку испугался Франческо.

— Метод осмотра брюшной полости и ее органов с помощью эндоскопа, вводимого через прокол в брюшной стенке, — сухо пояснил доктор Росс. — Ваша жена очень обеспокоена состоянием ребенка. Я пытаюсь ее успокоить…

— Значит, ребенок не пострадал! — перебил доктора Франческо.

— На первый взгляд с плодом все в порядке, — раздосадованный тем, что его прервали, пояснил доктор. — Но для предотвращения последствий падения и удара нам необходимо выяснить все точнее. Я пытаюсь объяснить вам, что мы не можем дать вам полных гарантий, поскольку вышеописанная процедура связана с риском.

— То есть вы хотите заручиться моим согласием на проведение этой рискованной процедуры? — растерялся Франческо.

— Совершенно верно, мистер Романелли. Но сначала вы должны повидаться с женой и вместе с ней прийти к какому-то решению.

— Вы правы, — согласился Франческо. — Мы должны решить это вместе.

— Проводите мистера Романелли в палату его жены, — попросил доктор Росс медсестру.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Палата была маленькая, белая и насквозь пропахшая лекарствами. Франческо тихо вошел. Необходимость принимать решение, которое может стоить жизни его ребенку, повергла его в шок.

Франческо бесшумно подошел к кровати Эрин. На первый взгляд могло показаться, что она спит. Он остановился и посмотрел на свою жену. Она была бледнее обычного и казалась невероятно хрупкой.

— Ты расстроен? — услышал Франческо слабый голос Эрин. От неожиданности он вздрогнул.

— Я думал, ты спишь, — проговорил он.

Эрин попыталась улыбнуться.

— Почти сплю. Они дали мне какое-то лекарство, видимо снотворное. Такое чувство, будто я пьяная или немного не в своем уме, — пошутила она. — Ты, наверное, заметил. Такое чувство, будто у меня рот забит ватой.

— Да, есть немного, — кивнул Франческо.

— Что ты им ответил?

— Кому?

— Что они сказали тебе про лапароскопию?

— Сказали, тебе ничего не угрожает, милая.

— Не важно. Меня волнует ребенок. Как он это перенесет? Все ли с ним будет нормально? — вопрошала Эрин.

— Да, все будет нормально, я в этом уверен! — коротко ответил он.

— Уверен? — недоверчиво переспросила она.

— Абсолютно, — подтвердил Франческо.

— Хорошо, — вздохнула Эрин. — Франческо!

— Что, любимая?

— У тебя такой красивый рот и глаза.

— Спасибо, родная.

— Я очень люблю твои глаза.

Франческо склонился над Эрин. Он поцеловал жену в бледные губы и понял, что она засыпает. Еще какое-то время он стоял, наблюдая, как Эрин безуспешно борется со сном. Когда она наконец закрыла глаза, он вновь склонился над ней и поцеловал в лоб.

Когда Франческо собирался выйти из палаты, за его спиной раздалось произнесенное сквозь сон признание:

— И ноги тоже.

Первое, что услышала Эрин, очнувшись от забытья, были два голоса, мужской и женский. Она не могла понять, что они так напряженно обсуждают, но они ее очень раздражали. Словно в бреду, Эрин пробормотала:

— Убирайтесь! Оставьте меня! Голова раскалывается! Дайте воды!

Тут она очнулась окончательно и, приподнявшись на локтях, громким, тревожным голосом спросила:

— Где я?

На ее вопрос никто не ответил, зато издалека долетело:

— Эрин вернется с нами.

Внезапно в палате включился свет.

Эрин сощурилась. Головная боль и резь в глазах не давали ей сфокусировать взгляд. Она снова уронила голову на подушку и на некоторое время отключилась. На ее лице застыло страдание. Очнувшись вновь, Эрин попыталась что-то сказать, открыть глаза, но лишь тяжело вздохнула.

— Любимая, если бы произошло что-то непоправимое, я бы себя никогда не простил… — услышала она над собой любимый голос. — Почему она не приходит в себя? — с беспокойством обратился Франческо к кому-то.

— Она может проспать до утра. Это нормально, — отозвалась медсестра. — Если ваша жена проснется раньше, она будет чувствовать себя очень плохо. Пусть спит. А вам я посоветую отправиться домой, а утром вернетесь.

— Я останусь, — произнес Франческо.

— Принести вам плед?

— Не надо, — отказался он от предложения.

— Я принесу вам кофе, — сказала медсестра и вышла из палаты.

Франческо сел недалеко от кровати Эрин и принялся что-то бормотать:

— … сначала Райф, теперь это… — до слуха Эрин доносились обрывки фраз. — Я не стану винить тебя, если ты теперь меня возненавидишь… Не понимаю, как такое могло произойти. Что на меня нашло? Я ехал к тебе, надеясь доказать, что люблю, что буду заботиться… Дурень! Я поклялся тебе… Ты обещала вернуться… Что с нами творится? Почему мы не способны остановиться вовремя, не доведя ситуацию до абсурда, до трагедии…

— Мистер Романелли, — произнесла вернувшаяся медсестра, — я поставлю кофе сюда.

— Спасибо вам за все…

Дверь закрылась.

— Я не могу потерять тебя! Я не потеряю тебя, Эрин…

— Привет! Любимая…

— Франческо.

Эрин немного испугалась, увидев его усталое, посеревшее, обросшее щетиной лицо.

— Мы все еще женаты? Как же глупо, любимый! Какие мы идиоты! — Эрин улыбнулась. — Ты мог найти себе отличную любовницу, Франческо, зачем ты женился на мне? Нет, постой! — опомнившись, воскликнула она. — Что со мной случилось?

— Ты упала, девочка моя. Ты это помнишь?

— Ой! Как мне хочется пить! Упала?

— Не важно, дорогая. Все в прошлом, — убаюкивающе прошептал ей Франческо. — Эрин, ты хочешь спать?