Эллен Сандерс - Жемчужина любви

Запыхавшаяся Колетт полусидела-полулежала на кушетке в кабинете доктора Крюшо. Двухчасовой сеанс физиотерапии показался Колетт настоящей пыткой, лишившей ее последних сил. Неужели теперь ее каждый день ждет то же самое? Правда, сейчас она отдыхала, получая удовольствие от массажа, который ей делал улыбчивый клон Луи де Фюнеса.

– Вам не больно, Колетт?

– Самую малость. Я даже рада, что хоть что-то чувствую, – призналась Колетт.

Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге выросла фигура Оливье.

– Как это понимать?! – воскликнул он.

– О, Оливье, доброе утро… вернее, уже добрый день. Не заметил, как пролетело время в компании Колетт.

– Колетт? Вы уже на короткой ноге? – язвительно поинтересовался Оливье.

– Эй, приятель, уж не вздумал ли ты ревновать меня к своей бывшей пациентке? – Крюшо расплылся в широченной улыбке, но она, похоже, окончательно взбесила Оливье.

– Бывшей?! С каких это пор, Колетт?

– С сегодняшнего дня, – спокойно ответила она, дав себе слово не поддаваться на провокацию и не отвечать Оливье в том же тоне. Обычно холодная вежливость и ледяная любезность охлаждает пыл грубиянов и психопатов куда быстрее, чем ответный шквал эмоций.

– Какая муха тебя укусила? Вчера я тщетно прождал тебя два часа… пытался дозвониться, но ты не снимала трубку… Где ты была?

– Доктор Лоран, шутка дурного вкуса, – усмехнулась она. – Где, интересно, я могла пропадать? Уж не думаете ли вы, что я каталась на роликах по Елисейским Полям?!

– Анри, оставь нас на пару минут, – обратился Оливье к доктору Крюшо, которого явно забавляла сцена ревности, которую устроил его коллега.

– Мы еще не закончили с Колетт.

– Не вынуждай меня выставить тебя за дверь, – с угрозой в голосе ответил Оливье.

Доктор Крюшо обреченно вздохнул и вышел из кабинета. Однако через мгновение его лысый череп снова нарисовался в дверном проеме.

– Ты что-то забыл? – гневно спросил Оливье.

– Только ничего не разбейте в моем кабинете.

– Постараемся, – отрезал Оливье и захлопнул дверь, нисколько не беспокоясь о носе коллеги, который лишь чудом не прищемил.

– Колетт, что случилось? – смягчившись, спросил Оливье.

Он присел на кушетку рядом с ней и провел рукой по ее растрепанным волосам.

Она попыталась уклониться от его руки.

– Я чем-то обидел тебя?

– Оливье, ты лучше меня знаешь, что произошло.

– Нет, не знаю. Я вообще не понимаю, что стряслось. Еще два дня назад я думал, что ты любишь меня.

– Я тоже так думала.

– Значит, теперь ты считаешь иначе? – Голос Оливье дрогнул.

– Ты признался мне в любви… Кстати. – Колетт порылась в кармане жакета и протянула Оливье знакомую бархатную коробочку. – Собиралась вернуть при случае.

– Что это?

– Догадайся с трех раз. – Она поставила коробочку с кулоном на стеклянный столик.

– Колетт, почему ты разговариваешь со мной в таком тоне?

– Потому что, мой дорогой Оливье, я наконец-то узнала правду. Причем не от тебя.

– Какую еще правду?

– Да-да. Ту самую правду, о которой ты имеешь весьма смутное представление, судя по всему. Ты так заврался, что, наверное, уже сам начал верить в собственную ложь.

– Кто тебе рассказал? Катрин?.. Да, больше некому… Она у меня получит! Она ведь поклялась, что сохранит мою историю в тайне.

– Это не важно, Оливье. Я даже ей благодарна. Наконец-то я перестала быть слепой идиоткой, которая поверила в бескорыстную, искреннюю любовь. Так, значит, я была твоим крестом, да?

– Нет, Колетт. Это не так. Вернее, я думал так поначалу. Когда тебя с Жан-Пьером только-только доставили в госпиталь Мирабо. Затем, когда ты очнулась после наркоза… и я увидел тебя, все изменилось…

Колетт сделала рукой категоричный жест, приказывая Оливье умолкнуть.

– Я так и знала, что мне не следовало с тобой разговаривать! Ты снова начинаешь мне лгать. Только не понимаю, с какой целью. Хочешь добиться от меня прощения? Ради бога! Я ни в чем тебя не виню. Ты и в самом деле не виноват в той аварии. Обычный несчастный случай. Уставший, раздраженный водитель и не менее раздраженная, к тому же и забывчивая пассажирка. Я бы назвала нашу аварию даже несчастливой закономерностью, а не случаем. Доволен?

– Нет, Колетт.

– Разве тебе не нужно было отпущение грехов? Ты ведь из-за этого изображал из себя влюбленного? Комедия окончена.

– Колетт, я говорю правду! Я действительно полюбил тебя!

– Видимо, поэтому и поделился со своей бывшей любовницей тем, чего не рискнул рассказать мне. Кстати, Катрин и в самом деле в прошлом? Или ты играл на два фронта? Я бы уже ничему не удивилась, честное слово!

Колетт приподнялась на локтях. Затем подкатила ближе к себе инвалидную коляску. Оливье бросился помогать ей, но Колетт одарила его таким взглядом, что он тут же убрал руки. Колетт не спеша перебралась в коляску.

– С Катрин у нас ничего толком и не было. Парочка свиданий…

– Однако она в курсе, что ты первоклассный любовник! – парировала Колетт, забыв о данном себе обещании не повышать голоса.

– Это ее фантазии, – быстро ответил Оливье. – Мы не были с ней близки.

– Ничего, у вас еще все впереди. Вас благословить?

– Колетт, какая ты злая… Не думал, что услышу от тебя столь страшные слова, – почти шепотом произнес Оливье.

– Я тоже не думала… что… что ты обманывал меня.

– Хорошо, Колетт, ты права.

– Неужели Оливье Лоран признал свою неправоту?! – воскликнула Колетт.

– Ты права, – оставив ее последнюю реплику без внимания, продолжил он. – Я скрыл от тебя правду о той аварии.

– А как насчет того маскарада, что ты устроил потом? Я и впрямь почувствовала себя сказочной принцессой, которая вот-вот проснется от поцелуя влюбленного в нее принца. В моем случае, правда, речь шла о выздоровлении.

– Колетт, я… люблю тебя. Я был рядом с тобой, потому что хотел этого. Хотел засыпать и просыпаться в одной постели с тобой, болтать о пустяках за вечерним чаем и мечтать о детях…

Колетт демонстративно заткнула уши.

– Не желаю ничего слышать. Перестань мне лгать. Умоляю, Оливье, оставь меня в покое! Мне и так больно.

– Так позволь мне искупить свою вину… я заставлю тебя забыть обо всех обидах. Мы будем счастливы. Только вдвоем.

– Ты неисправим, Оливье. – Колетт горько усмехнулась. – Снова собираешься искупать вину… Мученичество и добровольное страдание нынче не в моде. Ты устарел. Повторяю еще раз: я предпочитаю остаться одна. Я вовсе не собираюсь накладывать на себя руки. Что бы ни произошло, я буду жить. Даже без тебя.

– Колетт, постой, куда ты?

– Домой, куда же еще?

– Мы не закончили разговор.

– Я уже закончила. – Она повернулась к нему спиной и выехала из кабинета доктора Крюшо, который поджидал ее за дверью.