Эва Киншоу - Русалка из Винсема

Жозефина и Беатрикс вышли из дома и направились по аккуратной дорожке, посыпанной красным толченым кирпичом, в сторону цветников. Мягко журчал фонтан. В саду был огромный бассейн, наполненный ярко-синей водой. Возвышалась альпийская горка, покрытая пестрыми цветами и мягкой шелковистой травой, шевелящейся даже под легчайшими движениями ветра. В тени деревьев зеленела вода канала. Далее была видна плотина с разводным мостиком. Пахло свежескошенной молодой травой.

— Райское местечко, не правда ли? Я так люблю здесь не только работать, но и бродить наедине со своими мыслями, — проговорила Жозефина. И тут же резко поменяла тему разговора. — Не хочу опережать события, но, дорогая, надеюсь, ты не обижаешься, что я обращаюсь к тебе на «ты»? Смешно же, когда свекровь «выкает» своей невестке… Надеюсь, Беатрикс, ты успела узнать моего сына и теперь относишься к нему по-доброму. Он ведь на самом деле прекрасный адвокат. И не думай, что он — великосветский шалопай, который только и держит в голове, как бы заморочить голову хорошеньким девочкам. Корнелиус — человек серьезный… Теперь о главном. Мне не дает покоя одна мысль: почему Кристиан Ван дер Мей совершил такой странный поступок? Он прекрасно знал, какая специальность у сына, и включать адвоката в завещание клиентке было с его стороны очень неосмотрительно. Ничего, кроме профессиональных сложностей, это Корнелиусу принести не может. Получается, Кристиан пожелал навредить его карьере?

— А письмо? Перед смертью он оставил письмо, где прямо настаивал на нашем браке.

— Это меня и настораживает, — сказала Жозефина. — Кристиан был замечательный человек, в свое время даже пытался за мной ухаживать. Я помню его таким чистым и наивным, таким смешным и неловким. Думаешь, банкиры сделаны из железа или гранита? Нет, они живые, со своими слабостями, люди… Боже, а как я была тогда наивна… Вот и мои розы.

Беатрикс смотрела на изумительные куртины, на ухоженные кусты роз, и все никак не могла осмелиться задать мучивший ее вопрос. Наконец она решилась:

— Простите, а вы любили Кристиана Ван дер Мея?

В воздухе повисла пауза. Над розами летали пчелы, они неторопливо, обстоятельно жужжали, собирали нектар с ароматных цветочных чашечек… Пауза затянулась, и Беатрикс перепугалась: неужели она своим вопросом ранила мать Корнелиуса? Конечно, нельзя лезть в душу к другим, но что делать, когда вопрос просто висит на языке и невозможно его не задать?

Наконец девушка услышала вздох.

— Я любила, дорогая. Одного человека. Достаточно странного… Что теперь об этом говорить? Все в прошлом. Сейчас моя жизнь состоит из воспоминаний… Корнелиус! — громко позвала она сына. — Посмотри, какая-то неприятность случилась с водо-перепускным механизмом плотины! Наверняка у шлюза скопился мусор!

— Вижу, — отозвался Корнелиус с противоположного берега канала.

Беатрикс заметила своего будущего мужа только в эту секунду. Нет, он не скучал, как предсказывала Жозефина, а по-хозяйски обходил владения матери.

На Корнелиусе были потертые джинсы и толстая матросская куртка. Девушка еле-еле сдержала смех, — адвокат походил на рабочих, которых часто можно встретить стоящими с баграми у шлюзов. Сильным руками он повернул ворот, и вода с ревом хлынула на покрытые зеленым мхом камни, унося ветки и прошлогоднюю листву, скопившуюся у плотины.

Налюбовавшись на Корнелиуса, Беатрикс снова принялась разглядывать розы. Опытным взглядом оценила обработанную почву, чистые стволы розовых кустов, здоровые листья на сильных стеблях.

— У вас хорошие, ухоженные цветы, госпожа Мидволд. Говорю вам, как специалист. И садовник у вас профессионал своего дела.

— Он служит у меня тридцать лет, — с гордостью отозвалась Жозефина.

— Но… Есть одно маленькое «но». Я вижу, он не любит экспериментировать, — сказала Беатрикс. — Представьте только, как живописно будет выглядеть ваш розарий, если вы решитесь прививать другие сорта, допустим, вот сюда.

Она указала на куст, обсыпанный нежно-розовыми бутонами.

— Уверяю вас, будет великолепно смотреться, если мы привьем к нему ярко-красные розы. Всего одну ветку, но зато — как будет необычно, красиво! — Беатрикс выпрямилась, оглядела сад. — А еще лучше, если среди ваших черных роз появятся белые цветы, среди красных — черные… Бордовые хорошо смотрятся с персиковыми оттенками, желтые розы… Да вы сами можете проявлять свой вкус и фантазировать сколько угодно!

— А прививки не испортят мой розарий? — осторожно поинтересовалась Жозефина Мидволд.

— Нет, конечно, иначе бы я не рекомендовала вам эти новшества. Прививки только укрепляют растения. Не дают вырождаться тому или другому сорту. Когда я училась на курсах по озеленению, мы занимались этим постоянно. У меня есть опыт, я вас научу.

— Все о розах, да о розах! — прокричал Корнелиус с плотины. — А когда завтракать?

— Скоро! — прокричала Жозефина. — Через десять минут. Иди, мой руки!.. Мой сын любит поесть, — с улыбкой объяснила она Беатрикс нетерпение ее жениха.

— Я уже это знаю, — также с улыбкой ответила Беатрикс. — Он у вас очень хороший.

Автомобиль адвоката с бешеной скоростью летел в сторону Амстердама.

— Замечательно! Какой был обед, какой прекрасный ужин! Второй раз в жизни я жевала салат при свечах! Вчера, у Кампверсе, был первый раз! — говорила раскрасневшаяся Беатрикс. — Слушай, а как смешно мы смотрелись, ползая на четвереньках по индийскому ковру!

— Моя мама тебе понравилась?

— Она — замечательная женщина и великолепная хозяйка! А ее сад вообще выше всяких похвал.

— Я не о саде. Как она отнеслась к нашему браку?

— А мы об этом и не говорили, — просто ответила девушка.

— Напрасно. Дело в том, что я тоже не сумел толком поговорить с ней о возможных трудностях. Если фиктивный брак заключен с целью получения выгоды, то его участников наказывают, как злоумышленников. Мама могла бы дать дельный совет.

— Мне кажется, твоя мать отнеслась ко мне, как к настоящей невесте! — прокричала сквозь ветер Беатрикс.

— Поздравляю тебя, ты — замечательная актриса… Посмотри, как красиво! Тысячу раз вижу все это, и каждый раз восхищаюсь.

Действительно, за окном автомобиля проносились потрясающие пейзажи. Фрагмент некогда мощного городского укрепления, огромная башня с флюгером на конусообразной медной крыше грозно выглядывала из-за разросшихся молодых тополей. Старинные, тщательно отреставрированные дома прижимались к башне. Но смотреть на них вовсе не хотелось.

Он сказал: «Ты — замечательная актриса», значит, настаивает именно на фиктивном браке… Теперь девушка сидела печальная, глаза ее наполнились слезами. Актриса! Если бы Корнелиус знал, как тяжело отказываться от своих девичьих мечтаний, как невыносимо ощущать на пальчике обручальное кольцо, подаренное без любви, без ласковых слов, а лишь потому, что это соответствует одному из правил игры.