Кэтрин Гарбера - Точно в сердце

Тут Джек вспомнил. Незадолго до этого благодаря ему команда выиграла чемпионат, будущее открывало блистательные перспективы, он был в приподнятом настроении и захотел сделать приятное для Уиллоу, которой оставалось учиться и, как она сама говорила, прозябать в их городишке еще два года. Вот и пригласил…

– Ты решила, что я тебя обманул? Не помню, – проговорил он, отворачиваясь и вытирая губы салфеткой.

Это не она решила. Так все и было. Она разоделась в пух и прах, даже прическу сделала. А он просто не пришел. Уиллоу помотала головой, положила салфетку на стол и встала:

– Ладно, не важно. Мне нужно в дамскую комнату.

Глядя ей вслед, он силился вспомнить те дни. Джек никогда не придавал школьным годам особого значения. Это был просто один – и не самый яркий – из этапов его жизненного пути.

И вдруг память прояснилась: он заходил к Уиллоу за пару дней до выпускного договориться о точном времени встречи, но дверь открыла ее мать. Она, разумеется, его знала: тогда Джек уже стал местной знаменитостью, о нем много писали в городских газетах. Миссис Стид заявила без обиняков, что ее дочь не игрушка, и поинтересовалась его намерениями. Когда стало ясно, что намерения его не простирались дальше выпускного, заявила, что в таком случае с его стороны будет большой любезностью оставить Уиллоу в покое, потому что она влюблена в него. Джек рассудил тогда, что она сама объявит дочери об изменении планов. Видимо, ошибся. А самому ему было неловко поднимать впоследствии эту тему. Да вскоре они и вовсе перестали общаться.

– Прости меня, – сказал он, когда Уиллоу вернулась за стол.

Она покачала головой:

– Я просто ошиблась тогда. Теперь я понимаю, что твое поведение было всего лишь проявлением незрелости характера, а не злого умысла.

– Все равно, это не оправдание. Мне очень жаль, Уиллоу. – По выражению ее глаз он понял, что парой слов здесь не обойтись, и это было в общем-то правильно. Почему он тогда исчез, не предупредив ее? Джек знал почему. В те дни он уже почитал себя величиной, и тон, которым с ним разговаривала миссис Стид, его задел. – Я повел себя как последний кретин. С тех пор все изменилось.

Черты лица Уиллоу смягчились, и Джек увидел, что в глубине души она готова простить его.

– Почему ты не пришел тогда? Что произошло? – спросила она.

– Твоя мать дала мне от ворот поворот. Отчитала меня тогда и сказала, что ты… – Тут он запнулся, не зная, нужно ли ставить Уиллоу в неловкое положение сейчас.

– Когда это ты разговаривал с моей матерью? Что она сказала?

– Я заходил к вам после занятий за пару дней до выпускного, и тебя не оказалось дома. Твоя мама сказала, что ты ко мне неравнодушна и чтобы я не пудрил тебе мозги.

Уиллоу покраснела, и стало очевидно, что все оборачивается опять не в пользу Джека.

– Она просто предупредила, что, если у меня нет на тебя серьезных видов, лучше мне не идти с тобой на выпускной. Ну я и… Понимаешь, ее слова меня задели. Я ведь был школьной знаменитостью. Да родители любой другой девчонки от восторга бы визжали, пригласи я их дочь.

– Значит, ты разозлился и решил отыграться на мне, – сделала вывод Уиллоу.

– Да нет, я просто думал, что мать сама тебя предупредит. И вообще, я уже согласился, что повел себя тогда по-идиотски. Мне очень жаль.

– Мне тоже. Но ты должен понимать, что все эти годы во мне жила обида на тебя.

– Ты… обиделась?

– Нет, я тебя тогда возненавидела. Я желала тебе зла, но ты умудрялся выходить сухим из воды, что бы ни случилось. И все у тебя при любых обстоятельствах было замечательно.

– Так, давай я расплачусь, и пойдем поговорим. Не думай, что мой путь был сплошь устлан розами.

Джек оплатил счет, и они вышли на улицу под медленно кружащийся мягкий снег.

– Пройдемся, если ты не против. Не хочу разговаривать в машине, – предложил он, оценив ее теплый наряд из плотного шерстяного пальто и широкого шарфа.

– Куда пойдем? – спросила Уиллоу.

– Давай побродим вдоль витрин на Пятой авеню. – Это был обычный маршрут для влюбленных на свидании, и Джек с облегчением вздохнул, когда Уиллоу кивнула в знак согласия.

Глава 9

Прохладный ветерок отгонял прочь дурные мысли, не давая жалеть себя и думать о прошлом. Уиллоу видела, что Джек по-настоящему раскаивается в случившемся много лет назад, и чувствовала, что проникается к нему все большим и большим чувством. Он настолько перерос мальчишку, которого она помнила по школе. Уиллоу поняла, что рада шагать сейчас рядом с ним по предрождественским улицам Нью-Йорка.

Она взяла его за руку, и, удивленный, Джек переплел свои пальцы с ее.

– Никогда не могу угадать, как ты поступишь в следующий момент, – признался он.

– Замечательно. Не хочу быть предсказуемой. Думаю, тебе тоже так больше нравится?

– Конечно. Твоя непредсказуемость не дает расслабиться. А каждый раз, как я успокаиваюсь, что все наконец хорошо, что-нибудь происходит и выбивает меня из колеи, – проговорил Джек, увлекая ее за собой в небольшую нишу в одном из зданий.

– Как это?

– А вот так. Вот ты говоришь, что я каждый раз выхожу сухим из воды и устраиваюсь еще лучше. На самом деле это значит, что опять что-то стряслось, нарушив привычный ход жизни, и я опять должен выкручиваться и придумывать, как начать все с чистого листа.

Уиллоу склонила голову набок и внимательно посмотрела на собеседника. В разлохмаченных ветром влажных волосах запутались снежинки, но Джек все равно выглядел невероятно уверенным в себе и привлекательным. Ну не был он похож на мужчину, которому неоднократно приходилось начинать жизнь с нуля.

– Но благодаря всему этому ты и стал тем, кто ты сейчас, – произнесла она. – Ты сильный, можешь справится с чем угодно. Зря я волновалась тогда за тебя, когда в новостях передали про акулу. Могла бы догадаться, что ты и из этой передряги выйдешь победителем.

Джек покачал головой:

– Да, Уиллоу, беды уходят, но шрамы остаются.

– Знаю, – ответила она и обняла его рукой за плечи. – Извини, что шучу над твоими жизненными драмами. Ты дорого заплатил за успех.

– Теперь ты это понимаешь?

– Понять значит простить. Я понимаю разумом, но не приняла пока этого сердцем. Трудно так легко расстаться с тем, во что привыкла верить за долгие годы. Но ты дал мне пищу для раздумий.

– Понимаю, Уиллоу. И не устану извиняться, хотя знаю, что словами дела не исправишь и душевной раны не затянешь.

Но Уиллоу подумала, что он как раз и сможет исцелить ее травму – своим добрым отношением, своими поступками. Теперь она понимала, почему он не пришел за ней тогда – все дело было в раздутом самолюбии зазнавшегося подростка. Трудно было сразу простить его, но она чувствовала, что в конце концов все же так и будет. Ей очень нравился Джек, хотя она до сих пор не понимала, почему он обладает над ней такой властью.