На крыше города - Виолетта Рей
Она оттолкнула его – резко, будто хотела остановить себя. Но его пальцы уже впились в её запястья, дыхание горячим облаком касалось её губ, и в его взгляде не было сомнений. Только страсть. Только желание.
– Мы же не должны… – её голос сорвался, превратился в прерывистый вздох.
– Я не должен делать много вещей, – его голос был низким, наполненным мраком, – но я всё равно их делаю.
Он потянул её за собой, и её спина ударилась о стену технического блока. Она снова попыталась отстраниться, но её тело предало её. Оно помнило его, знало его силу, знало, что эта встреча была неизбежной. Его губы вновь нашли её, и этот поцелуй был ещё глубже, ещё требовательнее. Он вкушал её, как человек, который слишком долго страдал от жажды.
Она застонала.
Он знал, как заставить её забыть о «нельзя».
Его пальцы прошлись по её талии, сжимая, требуя, прожигая сквозь ткань. Она выгнулась навстречу, чувствуя, как ночь сужается вокруг них, как становится невозможно дышать без этого огня между ними.
– Ты сведёшь меня с ума, – прошептал он, касаясь её шеи губами.
– Так сошли бы с ума вместе, – её руки скользнули под его пиджак, её пальцы почувствовали жар его кожи под рубашкой.
Ночь их скрывала, но город внизу не знал, какие демоны они пробудили в друг друге.
Она закинула голову назад, когда его губы нашли чувствительную точку за ухом. Его руки прошлись по её телу, вызывая у неё дрожь, сжимая, удерживая. Вся её реальность сузилась до этих мгновений.
Ветер поднялся, холодный, резкий. Но они не чувствовали его.
– Ты думал обо мне? – её голос был хриплым, прерывистым.
– Каждый. Чёртов. День, – его пальцы прошлись по её ноге, скользнули выше, оставляя за собой пожар.
Она хотела смеяться, хотела сказать, что он лжец, что он никогда не думал о ней. Но в этом моменте – в этом чёртовом мгновении, когда её тело трепетало в его руках, – она знала правду.
Она разорвала поцелуй, схватила его за ворот рубашки, потянула, заставляя взглянуть ей в глаза.
– Тогда покажи мне, – её голос был вызовом.
Он усмехнулся, но в его глазах было безумие.
И он показал.
Ночь превратилась в вихрь. Они не думали о том, что будет дальше. Они не думали, что будет утром. В этот момент существовала только страсть.
Высоко над городом, в самой ночи, они сгорели.
Они были огнём, обжигающим друг друга, сжигающим расстояние между их телами и душами. В этом безумном вихре не было места сомнениям, только бешеному пульсу и разорванным шёпотом. Они погружались друг в друга, забывая о времени, забывая о последствиях.
Но потом…
Остался только холод.
Он пришёл, как неизбежный рассвет после самой тёмной ночи. Как ледяной воздух, пронзающий лёгкие, возвращая осознание, что всё это – ошибка.
Она почувствовала это первой.
Её пальцы всё ещё вжимались в его плечи, её дыхание было сбито, сердце грохотало в груди, но уже начинало замедляться. Он смотрел на неё, на её запутанные волосы, на следы своих прикосновений на её коже, и вдруг между ними снова выросла стена.
Она отступила первой.
– Чёрт… – её голос дрогнул, и она не была уверена, был ли это вздох сожаления или страха.
Он ещё держал её за запястье, но хватка ослабла. Как будто он не был уверен, стоит ли отпускать её. Как будто он понимал, что если она сделает шаг назад – они никогда не вернутся к этому моменту.
– Не говори ничего, – прошептал он.
Она усмехнулась. Горько.
– А что, если я хочу?
Он нахмурился, словно его ударили.
– Ты ведь понимаешь, что всё это… – она не закончила фразу.
– Неважно? – подсказал он, но его голос был неуверенным.
Она закусила губу, задержав дыхание.
– Неправильно.
Он кивнул, но его взгляд был затуманен.
– А что, если я не хочу, чтобы это было
