Дом с Балконом. Путь четырех Лун - И. Лири
Столкнувшись с такими просьбами в первые разы после открытия, Екатерина завела было особую тетрадь, куда записывала особенности и просьбы гостей, но со временем потребность в ней сама собой отпала. С годами она поняла, что «как в прошлый раз» для гостей, это «как обычно» для нее. Потому как, если человек приехал в следующий раз — значит он подошел этому месту, а если нет — то ни записывать, ни запоминать ей ничего и не нужно. Значит, ее Балкон ждет и держит место для другого, своего, человека.
Над входом в ее маленькую гостиницу, всего-то на девять комнат, висела красивая кованная табличка «Дом с Балконом». Именно так — «Балкон» с Большой буквы. Потому, как это был не какой-то там обычный балкон, это был Балкон. Единственный такой на много километров вокруг. Да и сам гостевой дом, тоже единственный. Ближайшая муниципальная гостиничка находилась в старом силикатном строении в райцентре за 50 километров от них. Ну, или они от нее. И, соответственно, в пятидесяти километрах от основной дороги. Работник Вико любил говорить гостям, что по старым меркам это дальше, чем Тридевятое царство. Почти что в сказочном тридесятом государстве. Государство это — около 600 деревенских дворов. Впрочем, жилые круглогодично из них лишь двести — триста, но летом почти все оживают.
И вот в этом царстве-государстве и стоит ее гостиный «Дом с Балконом». Балкон — это выступ шириной в два метра с перилами-балясинами, обрамляющий весь Дом по кольцу. Именно он стал сердцем и душой ее гостиницы. Да и всей деревни, о которой люди узнали только благодаря ему. Ее деревянный Дом был воплощением ее собственного одеревеневшего сердца, которое она отстояла в непростой борьбе с собой, с обстоятельствами, с родственниками, друзьями и соседями. А еще с архитекторами, планировщиками и строителями, которые твердили, что «так нельзя», «так не бывает», «так невозможно». Но она, уступившая другим так много, твердо решила, что ни за что не отступит перед такими мелочами жизни, как законы физики. Тем более, если о них рассуждают люди, не знающие даже формулы определения площади круга.
Екатерина вспомнила вспыльчивого «страшно умного» прораба и, улыбаясь сама себе, обвела взглядом светлую кухню-столовую. Вспомнила ворчливую повариху Некториану, которая яростнее всех выступала против кухни на втором этаже. Но и ее она убедила. И это того стоило. Теперь завтракать, обедать, ужинать и просто перекусывать на Балконе можно было круглосуточно и круглогодично. Весной, зимой и осенью — догоняя солнце, летом — прячась от него, или встречая и провожая.
Екатерина посмотрела на занавешенные сейчас бамбуковыми жалюзи окна-двери, ведущие на южный Балкон. Летом эту сторону практически никто не навещает. А вот зимой и весной она является самой популярной. Истосковавшиеся по солнцу гости, не дожидаясь работника Вико, сами переносят кресла и столики на этот бок Дома и устраивают там «пледные лежанки». Кутаясь в теплые пледы и одеяла, они потягивают горячие напитки, которые она оставляет на кухонной стойке в большом сером термосе и ловят короткие солнечные моменты. Почти что мгновения, когда совсем еще молодое солнышко веселой вспышкой всходит на юге и почти там же и падает за высокий горизонт, словно младенец, быстро потерявший интерес к этому занятию.
Летом же столики перебираются на восточную сторону, что над главным входом, и люди с него наблюдают начало утра. Время, когда солнце еще ласковое и радостное. В это время года оно поднимается из-за крыш зернохранилищ соседней деревни и сначала заглядывает в правый угол холла на втором этаже, а уже потом, набрав высоту и осмелев, по цепочке проникает за шторы всей юго-восточной стены. Лишь в одном номере утро наступает позже — в пятом. Потому что он защищен старым кленом-красавцем, проросшим сквозь камни и выстоявшим все битвы с геодезистами, строителями и не в меру активными детьми.
К вечеру воздух на восточной стороне успевает остыть, и люди снова собираются там. На этот раз — на открытие картины «Лиловые березы». Такое название этому завораживающему виду около пяти лет назад дала девчушка лет восьми-девяти. Именно такими словами она подписала свой холст из серии «домашнее задание на лето». На нем были изображены верхушки двенадцати берез, вот уже шестьдесят лет водящие дружный хоровод через дорогу от ее Дома. Отражая закатные лучи летом и ранней осенью, они окрашиваются в яркие лиловые и золотые цвета, вызывая восторженные ахи у постояльцев гостиницы и у всех, у кого есть способность различать цвета и краски. Девочка, очень точно передавшая эти тона, наверняка обладала немалой толикой художественного таланта. Екатерина все еще помнила, как гордая мать поцеловала счастливую дочь в макушку между большими белыми бантами, когда та стянула полотенце с картины под дружные аплодисменты собравшихся в холле постояльцев. Сейчас эта картина висела на восточной стене нижнего холла, рядом с зеркалом. Интересно, кем стала эта юная художница?
Вспомнив об этом, Екатерина заглянула в большую жестяную банку с сушеной мятой и лесной малиной. Оценила запасы. Отчего-то именно этот чай, поданный холодным, предпочитают большинство гостей для созерцания заката, как на восточной, так и на западной стороне. Его она заваривала к вечеру в большом зеленом фаянсовом чайнике, похожем на супницу, вот уже много лет. И сегодня в семь часов вечера тоже заварит.
Осенью же, с середины сентября до первой половины октября, все места в ее гостинице бронируются почти за год вперед. Всему виной — Воронье поле. В это время года самым популярным занятием на восточной стороне Балкона становится наблюдение за большими птичьими стаями, собирающимися на этом клеверном поле за березовой рощей. Попивая шиповниковый компот, гости, боясь пропустить самое главное событие осени, терпеливо наблюдают за тем, как огромные черные вороны и птицы помельче целыми днями ковыряются в земле, толкаясь и перебраниваясь. Все гости, держа наготове камеры телефонов и фотоаппаратов, напряженно ждут момента, когда в один из осенних дней, вдруг и разом, птицы не соберутся в огромную шумную стаю и не взлетят, наводя ужас на местных собак и особо впечатлительных тонко организованных натур. Черной галдящей тучей по сужающейся спирали они взмывают в небо и… куда-то исчезают. Чтобы на рассвете двадцать второго марта тихо и незаметно появиться из ниоткуда и облепить
