Дом с Балконом. Путь четырех Лун - И. Лири
Екатерина, прополоскав рот и, наконец избавившись от кислого жжения на языке, удрученно посмотрела в окно на отъезжающий автомобиль с шашечками. Затем перевела хмурый взгляд на миску с вишней и, покачав головой, решила добавить в тесто дополнительную пару ложек сахара. Из такой кислятины ей еще не приходилось печь!
Когда тень от березы за окном перебралась в правый угол Верхнего холла, ознаменовав приближение шести часов вечера, разнаряженная в цветастый атласный халат Светлана, немного чопорно поклонившись, пригласила Екатерину на восточную сторону Балкона. Екатерина уже была готова. Заметив до этого, как женщины по очереди освобождают номер для того, чтобы переодеться и собрать свой «черный реквизитный ящик», она решила тоже принарядиться. Как никак, речь шла о важных вещах — о Чае и о Личном Мировоззрении. Она не была уверена в том, что ее длинное хлопковое платье цвета летней травы концептуально подходит этому времени дня, но решила, что уж для времени года-то оно точно подходит. Захватив вазочку с глазированными орешками, не с пустыми же руками идти на чай к Леди, ровно в шесть вечера она вышла на восточный Балкон.
Там уже все было готово к выступлению конкурсанток. Особенно они сами. Светловолосая Светлана щеголяла в цветастом атласном халате. Ее Екатерина уже видела. Вторая из троицы — Галина была одета в тонкое, цвета амарант, шелковое платье-сарафан на подкладе. На голове красовалась шляпа с широкими полями. Только на третьей, Татьяне, был самый обычный белый банный халат. Но из-под его ворота интригующе выглядывал кусочек чего-то оранжевого. Екатерина догадалась, что ее основной костюм скрыт до своего времени. Костюмированный спектакль обещал быть интересным…
Преобразился и Балкон. Один круглый столик перекочевал из холла и торжественно стоял, накрытый невесть откуда взятой белой скатертью, в окружении трех кресел, тоже накрытых белыми кусками ткани. Екатерине стало как-то не по себе от такой белизны. Но она тут же прогнала тревожное чувство. Мало ли что срежиссировали конкурсантки! Концепция, как-никак!
Второй столик, один из тех, что всегда здесь стояли, жался к стене дома чуть в сторонке. На нем стояли три самые обычные картонные коробки, видимо, с реквизитом и два электрических чайника с кипятком, накрытые полотенцем. Третий столик стоял посреди балкона чуть поодаль и был накрыт незнакомой Екатерине скатертью благородного кирпичного цвета. Одно кресло, ее обычное старое деревянное стул-кресло, стояло практически у балконной двери — напротив этой импровизированной сцены. На него заботливо была уложена усидочная подушечка.
— Прошу вас, уважаемое Жюри, займите свое место, — театрально-чопорно, стараясь удерживать соответствующий общей атмосфере тон, указала на кресло Светлана.
«И как я буду отсюда пробовать их чай?» — пролетела в голове у Екатерины мысль, но она отмахнулась и от нее. «Их конкурс — их проблемы» — решила она, занимая кресло и устраивая вазочку с орешками на коленях.
Дождавшись, когда деревенский радиовещатель на школьном стадионе отпикает шесть раз и сообщит, что наступило восемнадцать часов, организатор конкурса Татьяна встала у красного «витринного» столика и, немного нарочито откашлявшись, объявила:
— Уважаемые подруги и члены жюри, прошу считать наш чайный конкурс «Чай, как выражение личного мировоззрения» считать открытым. Я же, как виновник и организатор этого мероприятия, приготовила Главный Приз.
Нырнув под столик, она достала красивый круглый короб и водрузила его в центре стола. Екатерина не могла не отметить, что темно-коричневый цвет короба идеально гармонировал с кирпичного цвета скатертью. Она специально их подбирала? Все уставились на короб, в попытках угадать его содержимое. Татьяна не стала долго мучить их любопытство и потянула за атласный шнурок на крышке короба. Стенки короба буквально рассыпались отдельными полосками, обнажая содержимое — удивительный по форме и расцветке фарфоровый чайный сервис на двоих.
У Екатерины перед внутренним взором мгновенно возникла красивая картинка: изящная чашка, наполненная терпкой темно-янтарной жидкостью на ее кухонной стойке… Вот она, вся такая великолепная, подносит чашку к губам и… И тут в ее голове вспыхнула красная лампочка, которая там вспыхивает, когда что-то не сходится. Вот и сейчас просигнализировала — это парный сервис…
Мысли сами побежали в голове: а с кем бы она могла разделить такое утонченное чаепитие? С работником Вико? Екатерина вспомнила вымазанные зеленкой толстые артритные пальцы еще вполне молодого мужчины и, внутренне поежившись, отмахнулась от этой мысли. С матерью? Последний раз она заходила к ней в Дом лет пять назад, когда ушла, хлопнув дверью, и не добившись от Екатерины «здравых мыслей» об отъезде. С кем же? За время, пока две другие конкурсантки охали, ахали и осторожно трогали посудное чудо, Екатерина так и не смогла найти ни одну достойную кандидатуру для придуманного чаепития из этого чудесного сервиза.
Она все еще думала об этом, когда женщины объявляли и проводили церемонию жеребьёвки. За это время она даже успела вспомнить Его тонкие длинные пальцы, обнимающие самую обычную кружку в кондитерской через дорогу от учебного корпуса. А как бы он сегодня отнесся к такой роскошной чайной паре, подай она ему в ней чай на сегодняшний его День рождения? Как бы он ее держал? Как бы он смотрел на чай? На нее? А какой чай она подала бы ему? Черный байховый? Зеленый китайский? Ароматный жасминовый? Или ее «фирменный» Иван-чай с двумя розовыми лепестками от нежнейшей Глории-Дей из ее розария? И самое главное: о чем бы они говорили? Вспоминали бы молодость? Говорили о работе? Интересно, слушал ли бы он ее разговоры о сломанной дверной ручке в пятом номере? Или о дышащей на ладан двери в душевой на втором этаже? Или о хитрой пройдохе, продавшей ей почти ведро кислющих вишен по цене южной черешни в несезон? Что отвечала бы она ему, когда он говорил бы о своей работе? И рассказывал ли бы он о ней? О чем говорит с ним за чаем Она — его жена? О детях? Об их оценках? Или о порвавшихся джинсах и кроссовках, как это делает тревожная жена из третьего номера? О чем они говорят на кухне, когда их дети засыпают? Шепчутся и хихикают, как молодая пара из второго номера? Или угрюмо молчат, напряженно поглядывая на радионяню, как немолодая пара из первого? Екатерина все больше подозревала, что это не их общий ребенок…
Из мысленного полета в чужие жизни ее
