Развод. Я не приму вторую! - Мила Реброва
– Что случилось? Да я весь день с ног сбилась! Пришлось и готовить, и на огород выйти. А я ведь больная, старая женщина. Мне уже нельзя так напрягаться. Но кто ещё это сделает? Ведь Марьям уехала!
Я молча слушал, пытаясь не сорваться. В её голосе было больше упрёков, чем жалобы. За годы я привык к этим речам, но сегодня они почему-то раздражали сильнее обычного.
– Я понимаю, что ей нужно к родителям, – продолжала она. – Но зачем бросать дом? Разве не могла подождать? Разве нельзя было взять детей с собой? А так – оставила меня разбираться со всем!
– Мама, – начал я спокойно, – никто тебя не заставляет делать всё одной. Дети уже большие, могли бы помочь.
– Помочь? – возмутилась она, поднимая руки к небу. – Да они даже не знают, как держать лейку! Им же только дай телефоны, они из рук их не выпускают. А я? Я бегаю по огороду, в жаре, поливаю, чтобы всё не засохло. Кому это нужно, если не мне?
Из гостиной донёсся голос Исы:
– Это дедушка поливал, а не ты!
Мама резко обернулась:
– Что ты сказал?
Иса вошёл в коридор, скрестив руки на груди. Его лицо было серьёзным, как никогда.
– Я сказал, что это дедушка поливал огород, а не ты. Я видел.
Я посмотрел на сына с удивлением. Обычно он избегал таких разговоров, предпочитая держаться в стороне. Но сейчас в его голосе звучала уверенность.
На шум вышли Ахмед и Алия. Они посмотрели на нас с интересом, явно понимая, что разговор принимает серьёзный оборот.
– Бабушка, – сказал Ахмед, вставая рядом с братом, – а зачем ты говоришь, что всё делала сама, если это не так? Мы с Исой помогли дедушке поливать утром. Я таскал ведра, Иса держал шланг.
– Да что вы можете, – отмахнулась она. – Только и знаете, что болтать. Если бы Марьям не уехала, всё было бы иначе. Ей не надо было ехать. Какая в этом необходимость? Семью бросить ради чего?
– Она не бросила нас, – твёрдо сказала Алия. Её голос дрогнул, но она не отвела взгляд. – Она уехала, потому что устала. Устала от всего этого.
– Устала? – воскликнула мама. – Что значит устала? Разве я когда-нибудь говорила, что устала? Женщина должна работать, заботиться о доме, о семье. Это её обязанность.
– Она и так всё делает! – не выдержал Ахмед. – Мы видим, как она старается, а вы только критикуете. Разве это справедливо?
Я посмотрел на сына с удивлением. Обычно он держался в стороне от таких разговоров, но сейчас его лицо выражало искреннее негодование.
Мама, казалось, была ошарашена таким сопротивлением. Её обычно покорные внуки вдруг решили заступиться за мать. Я молча смотрел на эту сцену, пытаясь разобраться в своих чувствах. С одной стороны, мне было неловко за мать, с другой – я чувствовал, что дети говорят правду.
– Хватит, – наконец сказал я, поднимая руку, чтобы остановить спор. – Мама, Марьям уехала всего на три дня. Это не конец света. Мы сами можем справиться с домом.
– Ты ничего не понимаешь, Адам, – бросила она, глядя на меня с упрёком. – В твоём доме порядок держится только благодаря ей. Если она начнёт так поступать постоянно, что тогда будет?
Я тяжело вздохнул, чувствуя, как внутри нарастает раздражение. Но прежде чем я успел что-то сказать, снова заговорил Иса:
– Будет то, что мы сами начнём помогать. И хватит называть маму неблагодарной. Она делает больше, чем вы думаете.
После этих слов в комнате наступила тишина. Мама посмотрела на детей, будто видела их впервые. Она ничего не сказала, только сжала губы и ушла на кухню. Я слышал, как она что-то бормочет себе под нос, но слов разобрать не мог.
Ахмед и Иса молча разошлись по своим комнатам, а Алия задержалась, посмотрев на меня:
– Папа, может, ты тоже поговоришь с бабушкой? Ей нужно понять, что мама не обязана всё тянуть.
Я хотел что-то сказать, но не нашёл слов. Алия ушла, оставив меня стоять в коридоре в одиночестве.
Я вернулся в гостиную и сел в кресло, пытаясь разобраться в произошедшем. За много лет это был первый раз, когда дети так яростно заступились за мать. Они видели, что она устала. Видели больше, чем я хотел признавать.
Слова Исы и Алии эхом отдавались в голове: "Она делает больше, чем вы думаете."
И вдруг я понял, что они правы. Марьям действительно делала больше, чем я когда-либо замечал. Она несла на себе всю семью, а я даже не пытался облегчить её ношу.
Эта мысль была неприятной, но честной. Впервые за долгое время мне стало стыдно.
Вечер пришёл незаметно. Я сидел в машине перед рестораном, ожидая Милену. Мы договорились встретиться, чтобы, как она выразилась, “наконец провести время нормально, а не через телефон”. Но в этот раз я чувствовал себя иначе. Внутри всё сжималось от мыслей о доме, о детях и Марьям. Даже слова матери, привычные и уже давно выученные наизусть, странно отразились на моём состоянии.
“Зачем я здесь?” – эта мысль промелькнула слишком быстро, чтобы я успел ухватиться за неё. Впрочем, в следующий момент я заметил Милену. Она шла к машине в лёгком платье, с яркой улыбкой на лице, и мои сомнения растворились.
Я вышел, чтобы открыть ей дверь. Она наклонилась, поцеловала меня в щёку и прошептала:
– Наконец-то. А я думала, ты уже забыл обо мне.
Я усмехнулся:
– Как я могу забыть о тебе?
Милена засмеялась, поправляя волосы.
– Ну, как знать. Последние дни ты не слишком старался мне это доказать.
– Были дела, – уклончиво ответил я.
Она ничего не сказала, но её тонкая улыбка говорила о том, что она не собирается это забывать.
Мы вошли в небольшой уютный ресторан. Милена, как всегда, привлекала внимание. Её лёгкий смех и беззаботные жесты сразу делали её центром любого пространства. Я выбрал столик в углу, подальше от лишних глаз. Она, конечно, заметила это.
– Ты что, прячешь меня? – спросила она с иронией, садясь напротив.
– Просто хочу, чтобы никто не мешал, – спокойно ответил я, усаживаясь.
Официант принёс меню, но Милена почти не обратила на него внимания. Она сосредоточилась на мне, внимательно изучая.
– Ты какой-то напряжённый, – сказала она,
