Любовный треугольник - Элла Александровна Савицкая
— Конечно, Мари. Наберёшь, как освободишься.
— Хорошо. Пока.
Попрощавшись, сбрасываю вызов и прячу телефон в сумку.
На следующий день после того, как я рассталась с Лешей, Мариам позвонила мне и предложила встретиться. До этого мы говорили только по телефону, и я до дрожи в пальцах боялась, что она больше никогда не захочет меня видеть.
Беседовали мы с ней долго. Я рассказала как её брат приехал ко мне, и призналась, что всё ещё люблю его. Мари долго думала, с сочувствием качала головой. Сомневалась. Видно было, что она не понимает, как правильно поступить: с одной стороны — я, а с другой — Ани. Её семья.
С большой вероятностью, мне на руку сыграло то, что она сама сейчас в сложной ситуации с Демьяном. Как оказалось, эти двое очень сблизились. Особенно после того, как она убежала от меня в тот вечер. И теперь вот уже на протяжении пары недель они видятся каждый день. Демьян, судя по всему, настроен очень серьезно.
Счастье Мари не заметить невозможно. Она вся светится, но при этом и страх в глазах тоже никуда не делся. Когда я спросила её что она будет делать с родителями, подруга быстро закрыла тему, ответив, что не знает и пока думать об этом не хочет.
Я понимаю её. Как никто и, если честно, мне за нее очень страшно. Никому не пожелаю пережить то же, что пережила я. Особенно ей. А ещё я бесконечно благодарна подруге за то, что несмотря ни на что, она смогла не отвернуться от меня. Поняла и приняла.
Попросила только к этой теме больше не возвращаться. Этого делать я и сама не собираюсь.
Те три дня… наполненные болью, и отчаянием, навсегда останутся в моей памяти.
Но я должна двигаться вперед.
В тот вечер, когда Мариам нас застала, я будто увидела себя со стороны. Её, полными ужаса глазами….
Жалкая, слабая. Мне стало безумно страшно, что я навсегда останусь такой. Та девочка, что три года назад сидела на земле и плакала, отпуская Давида… выросла и… всё повторилось. Только теперь я плакала на полу у себя дома.
Поправив ремешок на плече, перехожу дорогу. Летнее солнце весело играет солнечными лучами на окнах проезжающих машин и покусывает кожу. Воздух нагрелся до тридцати градусов, многие прохожие прячутся в тенек. Многие, но не я. Я просто обожаю лето. Речка, пляж… Нужно будет позвонить Мише и позвать его на выходные искупнуться.
Помазов — мой лучший друг с самого детства. И отказать мне в том, чтобы провести время на его любимом пляже города он просто не сможет.
Подойдя к прозрачным дверям высотного здания, вхожу внутрь и поднимаюсь на третий этаж. Юридическая фирма, в которой я работаю, расположена именно здесь.
Сегодня утром Александр Александрович позвонил мне и попросил меня прийти пораньше. Для чего — не объяснил.
Прохожу по большому офисному залу, в котором сидит с десяток сотрудников, каждый за своим отдельным столом и за прозрачной стеклянной ограждением.
— Привет, Ольчик, — здоровается со мной Инна, начинающий юрист.
Мы с ней нашли общий язык с самого первого дня и бывает проводим время вместе в кафе или ночном клубе.
— Привет.
— Ты сегодня рано.
— Сан Саныч позвал на ковёр.
— Ооо. Ну тогда, когда справишься, забегай. Сходим на кофе.
— Договорились.
Махнув Ире и Кириллу, прохожу мимо стола Лёши. Он, как и все последние дни, делает вид, что усиленно работает и меня в упор не замечает.
С уже ставшим привычным ощущением грусти, прохожу мимо него и подхожу к кабинету нашего главного.
— Здравствуйте, Вера Леонидовна, — здороваюсь с его секретарём.
— Добрый день, Оля, — вежливо приветствует она. — Александр Александрович уже ждёт тебя.
— Спасибо.
Постучавшись, открываю дверь в просторный кабинет.
Авраменко, как и всегда, сидит, уткнувшись в свой компьютер. Сан Саныч страшный трудоголик. С утра до ночи может разбирать дела, встречаться с клиентами. Работать, работать, работать… Мое уважение к нему неисчислимо. Сколотить такую фирму с нуля сможет далеко не каждый.
— Здравствуй, Оля, входи, — заметив меня, приглашает внутрь жестом руки.
— Здравствуйте, — закрыв за собой дверь, вхожу и присаживаюсь на стул. — Вы хотели поговорить?
— Да, — он обходит стол и становится рядом со мной. Складывает руки на груди. — Я долго подбирал фразы, думал, как бы смягчить, но в итоге понял, что ты девочка взрослая, ходить вокруг да около нет смысла.
Машинально вытягиваюсь струной.
— Сама понимаешь, фирма у меня серьезная, — произносит деловито, — Сотрудники трудятся с утра до вечера. Не сильно честно получается, когда ты выходишь на пол ставки, а больше я никому подобной роскоши позволить не могу. Начинаются пересуды, шепотки за спиной, недовольство. Мне, как руководителю, это не нужно.
В груди неприятное ощущение скапливается, а вдоль позвоночника холодок пробегает.
— У меня сессия заканчивается на следующей неделе, — отвечаю, не будучи уверенной, что это поможет, — Потом я бы могла выходить на полный рабочий день.
— До сентября? — хмыкает он, разводя руками, — Слишком много привилегий, как для работника без высшего образования, не находишь? — молчу… а он не дождавшись ответа, продолжает, — Так что, не обессудь, надеюсь, без обид. Рекомендации я тебе напишу хорошие, ты все — таки старательная и исполнительная. А когда закончишь пятый курс, приходи, может что-то и подыщем тебе.
Ободряюще подмигивает мне, а я с усилием натягиваю на лицо дежурную улыбку. Что ж, наверное, этого следовало ожидать, успокаиваю себя. Вот только одно дело ожидать, и совсем другое — пережить. Хотя, я действительно старалась, чтобы произвести хорошее впечатление и доказать, что меня взяли не зря.
— Понимаю… спасибо…
— Трудовую заберешь у Веры. Зарплату за месяц вперед тоже. Не оставлять же тебя без ничего.
Да уж…
Но и на том спасибо.
Выйдя от него, тут же получаю всё обещанное и расписавшись в документах, отправляюсь на выход ни с кем не попрощавшись. Инне позвоню позже и поговорим, а с остальными я не настолько близко общалась, чтобы объяснять что к чему.
Пока иду, чувствую, как неприятно дерет в груди. Обидно и горько, хоть и закономерно. Я проработала здесь полгода и успела прикипеть.
С сосущим сожалением еду в лифте на первый этаж, выхожу на улицу и уже собираюсь спуститься по ступеням, когда слышу своё имя.
— Оль… — оборачиваюсь, замечая Лешу. Он подбегает ко мне и тяжело дыша, впервые за все эти дни смотрит прямо в глаза. — Оль, я не знал. Честно. Спросил только что у Саныча зачем ты приходила, и он мне сказал. Не хочу, чтобы ты
