Любовный треугольник - Элла Александровна Савицкая
Перестала бегать за ним по дворам, а просто терпеливо ждала пока вырасту.
16 Ани
Ани
Мы отдыхаем в ресторане ещё немного, а потом разъезжаемся.
Приехав домой, Давид отправляется в душ.
Звонить мальчикам уже поздно, мама час назад еще написала, что они ложатся спать. Поэтому я дожидаюсь, когда муж выйдет из ванны, и отправляюсь туда сама.
Освежившись, и приведя себя в порядок, надеваю ночную рубашку. Когда возвращаюсь в спальню, Давид уже лежит в постели, читая что-то в телефоне.
Я же занимаю свое место на правой стороне кровати и укрываюсь.
— Ты еще не ложишься?
Оторвавшись от экрана, он пару секунд смотрит на меня, будто раздумывает над чем-то, а потом блокирует телефон.
— Ты мерила белье, которое мы купили тебе?
На щеки тут же наползает краска.
— Нет.
— Примерь.
— Сейчас?
— А когда ещё? Уже неделя прошла.
Немного растерявшись, встаю и направляюсь к шкафу. Я намеренно откладывала момент примерки. Подобный формат белья — не совсем моё. Кружевные трусики танга и прозрачный бюстгалтер. Не то, чтобы я не люблю красивое белье. Люблю. И часто покупаю себе разные комплекты. Но все они другого дизайна. Более закрытого, практичного. Чтобы было удобно, нигде не терло и не давило.
Давида вроде это всегда устраивало. А на прошлой неделе, когда мы заезжали в торговый центр и накупили мне кучу одежды, он предложил зайти в магазин нижнего белья и сам мне выбрал этот комплект. Нежного бежевого цвета, но все же довольно откровенный.
Натянув трусики, поправляю их сзади. Ощущаются жутко неудобно. Как люди носят такие, которые прямо в ягодицы вонзаются?
Справившись с лифчиком, смотрю на себя и чувствую, как кончики ушей горят. Оно очень откровенное. Очень. Я такие только в сериалах видела.
И зачем Давиду было покупать мне такое?
Подавив смущение, возвращаюсь в спальню.
Муж, что все это время снова, кажется, был увлечен телефоном, переводит на меня взгляд.
Смотрит долго, оценивающе.
Мне же сквозь землю провалиться хочется. Пульс ускоряется, грохочет в ушах.
— Иди сюда, — отложив мобильный, зовёт меня.
— Мне не очень комфортно, — признаюсь, испытывая сильнейшее желание прикрыться.
Ничего поделать с собой не могу. Особенно, когда взгляд мужа настолько откровенный.
— Ты очень красивая.
Сцепив пальцы перед собой, нервно улыбаюсь.
— Спасибо.
Подойдя к кровати, останавливаюсь. Давид опускает ноги на пол и кладет ладони на мои бедра. Разворачивает меня на сто восемьдесят градусов, а я невольно зажмуриваюсь.
Не люблю, когда он так делает. Зачем смотрит? Для чего?
Поднявшись, прижимает меня к себе и гладит живот. Неторопливо, подушечками пальцев ведет по коже.
— Расслабься. Ты выглядишь сексуально, Ани, — произносит на ухо.
До меня доносится запах сигарет и коньяка. Не сказать, что Давид сильно пьян, но и не трезв на сто процентов.
— Тебе нравится? — спрашиваю через призму смущения.
— Да. А тебе?
Веду плечами.
— Не очень.
— Зря.
Потянув бретельки с моих плеч, Давид разворачивает меня к себе и целует.
Глубоко, горячо. В последние дни он целует меня иначе. Не так, как раньше. С нажимом и как будто требовательно. Но я не против. Лишь бы быстрее оказаться в постели и не сверкать своей голой пятой точкой.
Приподняв меня за талию, муж укладывает меня на кровать. Опускает чашечки лифчика, и припадает губами к соскам. Сначала к одному, потом к другому.
Но вместо привычного удовольствия от этого его действия, я растерянно верчу головой. В комнате горит тусклый свет от бра и мне всё видно.
— Давид, свет.
— Забудь о нём, — шепчет он, покрывая влажными поцелуями мою шею.
Ладонью накрывает промежность и тянет вниз белье.
А я не могу. Всё, о чём думаю — это то, что хочу прикрыться.
Не помогают ни поцелуи, ни то, что он ласкает меня между ног. Давид и раньше пытался заниматься со мной любовью при свете, но я каждый раз жутко смущалась.
И сейчас не исключение. Даже когда он оказывается во мне и моё тело отзывается на его толчки и ласки, я все равно не могу расслабиться.
— Ани, на меня посмотри, — открываю глаза, встречаясь с взглядом мужа, — расслабься, ладно? Не думай ни о чем. Просто чувствуй.
Кивнув, пытаюсь делать, как он говорит. Чувствую, как движения внутри меня становятся глубже и резче. Обняв Давида за спину, концентрируюсь на них, а потом вижу, как он выпрямляется, взяв меня за бедра и буквально насадив на себя, и снова зажмуриваюсь. Когда он так иногда делает в темноте, это безумно приятно. Но вот так, зная, что он меня видит распластанной и настолько откровенной…
Боже, стыдно как…
Давид, не замечая того, что я борюсь сама с собой, несколько минут берёт меня таким образом. Глубоко, со звонкими, развязными шлепками. До боли прикусываю губу, и прикрываю ладонью глаза в надежде, что это поможет свету не проникать под прикрытые веки. В теле растекается привычное тепло, между ног тоже приятно, но мне все равно не по себе.
Вероятно, наконец, поняв что к чему, Давид шумно выдыхает, рывком выходит из меня, а спустя пару секунд комната погружается в темноту.
Слава Богу…
Облегчение накрывает с головой.
Мы возобновляем занятие любовью, только теперь я могу отвечать так, как и всегда. Целовать его, гладить спину. И спустя минут десять сжаться от прострелившего всё тело удовольствия.
Давиду на этот раз требуется дольше времени, чем обычно. Возможно, причина в коньяке, я не знаю. Но он разворачивает меня на живот, берёт какое-то время так, потом снова возвращает на спину. Слышу, как тяжело дышит, словно злится. И наконец, когда я уже порядком вымотана и успела второй раз прийти к финишу, догоняет меня.
Покрыв мой живот спермой, падает на постель.
Я же убегаю в ванную. Между ног немного саднит, там всё чувствительно от непривычного количества секса.
Надеюсь, ему хватило этого хотя бы на несколько дней. Не то, чтобы я не любила секс. Люблю. Просто более размеренный. Такой, как у нас был раньше. А в последнее время почему-то изменился.
Приняв еще раз душ, возвращаюсь в спальню, потому что рубашка осталась там. Облачаюсь в неё, а когда укладываюсь в кровать, замечаю, что половина кровати Давида пуста.
Похоже, опять отправился курить…
17 Оля
Оля
— Оль, я Демьяна провожу, а потом встретимся с тобой,
