Делла Сванхольм - Снежная крепость
Почувствовав, что в горле пересохло, Рафаэлла заварила кофе и с чашкой вернулась к компьютеру. Придирчиво вглядываясь в экран, снова просмотрела все фотографии и начала отбирать. Десять самых лучших. Потом – пять. Потом – три. И напоследок выбираем из трех – одну. Эта и есть самая лучшая.
Чашка давно опустела, а она все продолжала работать. Наконец дело было сделано. Рафаэлла внимательно просмотрела оставшиеся фотографии и удовлетворенно вздохнула. Завтрашняя лекция была обречена на успех. Она постаралась на совесть.
Телефон на маленьком столике красного дерева с инкрустацией мелодично зазвонил. Может быть, это профессор Бальделли? Интересуется, выполнила ли я его поручение? – подумала Рафаэлла и с улыбкой взяла трубку.
– Рафаэлла, я считаю, что вы совершили ужасную ошибку. Теперь мы больше не в силах помочь вам, – услышала она голос комиссара Мадзини. – Вы сами выбрали свою судьбу.
С трудом обретенное спокойствие мгновенно улетучилось, и Рафаэлла почувствовала, как нервная дрожь пронзила все ее тело.
– Да, я выбрала. Прощайте! – яростно выкрикнула она и бросила трубку.
Профессор Доменико Бальделли обвел взглядом аудиторию.
– Вам понравилась лекция?
– Да, да! – послышались довольные возгласы со всех сторон.
– Тогда я попрошу поблагодарить еще одного человека, без которого эта лекция вряд ли оказалась бы такой успешной. – Профессор с трудом сдержал улыбку. – Рафаэлла, пожалуйста, встаньте, пусть все вам похлопают!
Девушка смущенно поднялась, и ее наградили по-итальянски бурными аплодисментами.
– Спасибо, – тихо вымолвила она. – Я, право, не заслужила столь высокой похвалы. Это все профессор…
– Профессор Бальделли только подал идею. А осуществили ее вы! – довольно улыбаясь, произнес преподаватель и тоже присоединился к аплодирующим.
Служитель помог убрать проектор, свернул большой белый экран. Рафаэлла и профессор вышли в коридор.
Доменико Бальделли пожал ей руку.
– Еще раз огромное спасибо, Рафаэлла. Вы действительно проделали хорошую работу. Качество снимков говорит само за себя. Представляю, сколько вам пришлось корпеть над ними. – Он вдруг хлопнул себя по лбу. – Кстати, сколько университет вам за них должен? Ведь это было наверняка не бесплатно.
– Представьте себе, совершенно бесплатно, – рассмеялась она.
– Вы шутите…
– Нисколько! Дело в том, что, когда я начала снимать, ко мне подошел монах и стал требовать разрешение, но…
– Все правильно!
– …узнав, что я собираю материал для университетской лекции, махнул рукой и сказал, что я могу это делать бесплатно.
– Фантастика, – покачал головой профессор. – Ведь сейчас во всех церквях автоматически берут деньги за любое фотографирование. Даже если вы хотите просто посмотреть фрески в полутемном храме, вам надо бросить монетку, чтобы включился свет. – Он улыбнулся. – Видимо, вы их обаяли, Рафаэлла.
– Не знаю, – пожала она плечами. – Может, просто мне попался человек, неравнодушный к искусству.
– Может быть. – Профессор внимательно посмотрел на нее. – Скажите мне, Рафаэлла… – Он неожиданно замялся, подыскивая слова. – Вы здорово помогли мне… А вам самой случайно не нужна помощь?
Она вспыхнула.
– Помощь? Мне? Отчего вы так решили?
Доменико Бальделли опустил глаза.
– Извините за прямоту, Рафаэлла, но вы выглядите какой-то растерянной. Такое впечатление, что вас что-то угнетает. Что с вами что-то случилось. – Он посмотрел ей в лицо. – И такое впечатление, что это случилось в те самые дни, когда я посылал вас за фотографиями. Поэтому я и спрашиваю.
– Все в порядке, профессор, – сказала Рафаэлла и покраснела.
Бальделли пытливо вглядывался в ее лицо.
– Вы уверены?
– Уверена.
Он вздохнул.
– По вашему голосу этого не скажешь. – Его лицо неуловимо изменилось. – Что ж, в конце концов, это ваше дело. Просто хотелось помочь вам.
– Спасибо, профессор, – сдержанно проронила Рафаэлла.
Неожиданно нагнувшись, он поцеловал ей руку.
– Всего хорошего.
Рафаэлла уставилась вслед ему, удивленная этим проявлением галантности. Она не помнила, чтобы профессор Бальделли целовал руку кому-то из студенток. Или из преподавательниц. Что с ним случилось? Или что-то все-таки случилось с ней?
Выйдя на улицу, она огляделась. Ее машину этот чертов Паоло превратил в груду металлолома, и теперь неизвестно, когда ее восстановят. Придется брать такси. За то, чтобы доставить ее домой, с нее сдерут пятнадцать евро, но ничего не поделаешь… Она подняла руку, привлекая внимание таксистов. Через несколько секунд она услышала скрип тормозов. Рядом с ней остановилась черная «ланчия».
Девушка недоуменно уставилась на нее. На машине не было таблички «такси». Может быть, водитель «ланчии» что-то перепутал?
Стекло машины поползло вниз, и она увидела в темном узком проеме знакомое лицо. Это был комиссар Франко Мадзини.
– Мне не удалось закончить разговор с вами вчера, вы бросили трубку, – отрывисто проговорил он. Губы комиссара мрачно кривились. – Более безрассудный поступок трудно себе представить.
– Почему?
– Потому что между вами и террористами только я и мои люди. Представьте, что произойдет, когда этой преграды не станет!
– Вы хотите сказать…
Комиссар распахнул дверцу.
– Сядьте, Рафаэлла, и давайте спокойно поговорим.
Она поколебалась мгновение, потом неохотно забралась в автомобиль. Комиссар посмотрел ей в глаза.
– Злитесь на меня? Думаете, я вмешиваюсь в вашу жизнь? Влезаю без повода?
Рафаэлла молчала.
– Можете не отвечать – в ваших глазах все это ясно написано! – Комиссар фыркнул. – Хороша благодарность за все мои труды, нечего сказать!
– Чего вы хотите?
– Только одного – чтобы вас не убили. – Глаза Мадзини вспыхнули мрачным светом. – Дорогая Рафаэлла, причин для успокоения нет. Согласны?
Рафаэлла неопределенно покачала головой. Она не понимала, к чему клонит полицейский.
– Я это говорю потому, что все в нашей жизни осталось по-прежнему. – Его зрачки потемнели. – Террористы все так же охотятся за раздражающими их политиками. И рассматривают мирных граждан как свои потенциальные жертвы. Террористические организации не ушли в подполье. Вся эта мразь живет и дышит и получает деньги и оружие. И что может случиться завтра, не знает никто. И если вашего отца, Рафаэлла, убили много лет назад, это не значит, что о вас забыли. Устранить вас – прекрасный способ напомнить о себе. И вогнать в сердца людей ужас. Убили отца, а через много лет и дочь. Представляете, что это значит? Все просто оцепенеют от страха. Это и будет наглядной демонстрацией возможностей террористов. Думаете, они сбрасывают это со счетов?
