Светлана Бестужева-Лада - Фарфоровая кукла

Глава пятая. Кукольница

Зачем она вернулась? Ностальгия замучила? Вряд ли. Для своих неполных тридцати лет Жанна была на новой родине заметной фигурой. Любовь к Андрею? Первая любовь редко бывает единственной и последней, и от отсутствия мужского внимания Жанна не страдала. Но и не слишком им увлекалась. Так — легкий флирт, приятное времяпрепровождение.

Хотела показать, кем стала бывшая замарашка? Пожалуй…

Только вот главный зритель не дождался последнего акта — ушел из зала и из жизни. Черт побери, но ведь она была еще если не слишком молода, то еще очень не старой. Время, казалось, вообще не имело власти над Аделаидой Николаевной. И вот уже год, как ее нет…

Кому и что теперь доказывать?

Правда, оставалось выяснить, почему Андрей тогда так трусливо и не по-мужски поступил с ней. Почему предпочел объясняться через посредника, не дождался, когда сам вернется из Америки. И почему потом не искал ее? Слишком долго она ломала себе голову над этими вопросами, чтобы отказаться от единственного, скорее всего, шанса получить на них ответ.

Накануне, увидев ошеломленно счастливое лицо Андрея, поняв, что он ее не забыл и по-прежнему любит, она подалась первому порыву и буквально упала в его объятия. Все окружающие точно исчезли, во всяком случае, их присутствие или отсутствие не имело ни малейшего значения. Даже Иван Иванович, к которому у нее тоже были кое-какие вопросы, отошел на задний план.

Она видела перед собой синие глаза Андрея, она снова наслаждалась его близостью и ей снова было почти восемнадцать. Но эта волшебная ночь закончилась, нужно возвращаться к будням. И чем скорее они все разъяснят, тем легче и спокойнее ей будет жить дальше… Пора просыпаться.

Андрей смотрел, как дрогнули ресницы, приподнялись, потом глаза распахнулись во всю ширь. Жанна… Вот теперь он обязательно спросит ее, почему она так внезапно и даже подло оставила его, что значили мамины намеки на какие-то прихваченные сувениры и вообще решит эту многолетнюю загадку. В свое время она то ли околдовала его, то ли опоила волшебным зельем, он так и не понял. Но пришло время расколдовываться и избавиться от этого прекрасного наваждения. Иначе он не избавится от него никогда.

— А кофе в этом доме дают? — с легкой насмешкой спросила Жанна.

— Сейчас я принесу нам завтрак. И… Жанна…

— Что?

— Нет, ничего. Я мигом.

Он действительно обернулся очень быстро, но Жанна за это время успела умыться, подобрать волосы и снова устроиться в постели, прикрыв колени и грудь одеялом.

Кофе, горячие тосты с сыром… будто и не было всех этих лет. Как будто сейчас Жанна начнет собираться на очередной экзамен, а Андрей — в мастерскую.

— Где ты была все это время? — внезапно нарушил молчание Андрей.

— Во Франции, — последовал безмятежный ответ. —

В Версале.

— Что ты там делала?

— Сначала училась. Потом стажировалась. Теперь у меня маленькое свое дело. Магазин игрушек «Ретро». Перерываю блошиные рынки, езжу по провинциям, скупаю старые игры и игрушки, реставрирую их. А эксклюзивных кукол делаю сама.

— Эксклюзивных?

— Ну да, из особого фарфора, с гибким туловищем и настоящими нарядами. В основном, конечно, придворных и военных разных эпох. Туристы в восторге.

— Процветаешь?

— Можно сказать и так. Не бедствую. Решила вот посмотреть, нельзя ли договориться о сотрудничестве с какой-нибудь фирмой в Москве.

— Замужем?

— А ты женат?

— Нет.

— Мне показалось, что сегодня я заняла место какой-то сногсшибательной красавицы…

— Тебе показалось, — сухо сказал Андрей. — Довольно смазливая девица, не более того. И своего места у нее в этом доме нет.

— Извини.

— Жанна? Почему ты меня бросила? Я до сих пор не могу понять, чем оказался виноват перед тобой.

Вот так — головой в омут. Иначе они будут вести светскую беседу до бесконечности.

— Я? Это ты вынудил меня уйти. Специально уехал в Америку…

— Что значит — специально?

— Через месяц после твоего отъезда этот самый, как его, Иван Иванович, сказал, что Аделаида Николаевна просила его со мной поговорить. Сама она не решилась. Она тогда получила от тебя письмо… В общем, ходила сама не своя. И попросила…

— Какое письмо?

— То, в котором ты просил ее избавить тебя от моего присутствия в доме. И сообщал, что не вернешься, пока «эта девица» в нем находится. Что ты совершил ошибку, глупость, у тебя не хватило воли оборвать все сразу, а теперь ты не желаешь сам влезать в объяснения, потому что ненавидишь их…

— Я ничего не понимаю! Я не писал матери такого письма! Я вообще ей тогда не писал — только звонил.

— Но я видела письмо своими глазами! Когда я его прочитала, Иван Иванович сказал, что теперь я все должна решить сама, выбор за мной, и если я решу уйти, то получу три тысячи долларов и смогу взять все, что захочу. Но я взяла только свои вещи и в тот же вечер ушла к маме. Даже с Алевтиной не попрощалась. Андрей, что с тобой?

— Тебя обманули, Жанна. Это письмо было написано лет за пять до встречи с тобой. Мать подыскала мне какую-то девицу и решила, что мы должны обязательно зарегистрировать брак. А я ее просто возненавидел с первого взгляда. Но мама поселила ее у нас в доме, и тогда я… сбежал. К друзьям в Питер. Оттуда и прислал это письмо.

— Но почему ты даже не попытался меня вернуть?

— Потому что мне сказали, что ты тайком сбежала, прихватив три тысячи долларов и кое-что по мелочи.

— И ты поверил?!

— Поверила же ты, что я мог написать то клятое письмо. Разве там не было даты?

— Не было. Только твой росчерк.

— Мать все предусмотрела, — пробормотал Андрей. — Она дергала нас с тобой за ниточки, как марионеток, а мы подчинялись. О, она хорошо знала, как управлять людьми! Держу пари, что дяде Ване она пригрозила отлучением от дома, если он не поможет. А он всю жизнь был в нее по уши влюблен, по пять раз в год руку и сердце предлагал.

— О боже! — прошептала Жанна. — Как же твоя мать меня ненавидела! Что плохого я ей сделала?

— Ничего. Она испугалась молодой, красивой соперницы в доме. Не она тебя выбирала. И…

— И панически боялась стать бабушкой, — завершила Жанна. — Ну, в чем-то она была права, царствие ей небесное.

— Я когда вернулся и узнал… В общем, несколько месяцев была страшная обида. А потом понял, что все равно не могу без тебя, что должен хотя бы знать, почему ты так поступила. Но ты как в воду канула…

— Видишь ли, когда я примчалась домой, мама была не одна. Накануне в Россию приехал мой отец…

— Твой — кто?