М. Р. Хайнице - Да, это мой мужчина

Джильда изо всех сил старалась не смотреть в ванну. Мужчины поругались не на шутку и не замечали ее присутствия. Она не приняла участия в споре, ей было не до этого. Уж слишком обескуражил ее вид Шеридана, нежившегося в совершенно прозрачной, без пены, воде.

— Вы просто твердолобый упрямец! — С этими словами взбешенный Пибоди выскочил из ванной, а его место на унитазе сразу заняла Джильда, сунувшая руку в теплую воду.

Реакция Шеридана оказалась неожиданной. Все еще поглощенный своим диспутом с режиссером, он не обратил особого внимания на Джильду и отрицательно помотал головой.

— Этого не будет, я не стану этого делать. — Уорд смотрел пустым взглядом куда-то сквозь Джильду. — Если я это сделаю, то буду форменным идиотом.

Фраза сорвалась с губ Джильды, прежде чем она успела прикусить язык.

— Стоит ли скрывать то, что и так всем известно?

Шеридан выбросил ее руку из ванны. Впервые в жизни мужчина оттолкнул ее.

— …и никогда больше не вздумайте подглядывать! — кричал ей вслед Шеридан. — Если вы думаете, мисс Лоуренс, что сможете завоевать меня, потрогав в воде пальцами, то глубоко заблуждаетесь! Меня не так-то легко заполучить, смею вас уверить!

— Может быть, вас действительно не так легко заполучить! — прорычала Джильда, обернувшись на ходу. — Но во всех остальных отношениях вы невероятно легковесны! Безвольны и обидчивы, как женщина!

Уорд выскочил из воды и бросился к двери, которую Джильда успела захлопнуть. Он распахнул ее и крикнул девушке вслед:

— Не только у Данте был ад! — с этими словами Шеридан с такой силой грохнул дверью, что филенка едва не раскололась.

6

— Здесь, по крайней мере, теплее!

Этим утверждением, приехав в Рим, Джильда постаралась улучшить свое настроение, остававшееся безнадежно испорченным с тех пор, как она была изгнана из ванной Шеридана. Ей был отвратителен не сам факт, что Уорд вышвырнул ее, обиднее всего было то, что он правильно расценил ее поползновения забраться к нему в воду и поплескаться вместе.

После того как вся съемочная группа разместилась в отеле, состоялась пресс-конференция, в которой не было ничего исключительного, кроме того, что на следующий день в газетах появились ответы, полностью выдуманные журналистами. Читая газеты в холле гостиницы, киношники испытали настоящее потрясение. Да тут еще режиссер Пибоди уволил свою помощницу и взял на ее место молодого симпатичного американца. Джильда как раз занималась этой проблемой, когда в ее кабинет буквально ворвался взбешенный Уорд. Слава Богу, на этот раз не она была причиной его злобы.

— Я никогда не говорил, что от итальянского сапога пахнет немытыми ногами! — Он потряс в воздухе газетой и швырнул ее в угол. — Я не сказал ни слова о том, что телевидение — жалкая пародия на кино! О чем вообще думают эти проклятые писаки? — В угол полетела следующая газета. — А здесь! Извольте почитать! Пишет некая Франческа Чиччоне! Естественно, это женщина. — С этими словами он вперил в Джильду исполненный враждебности взгляд.

Джильда пробежала сплетню, состряпанную известной мастерицей скандальной хроники. Там было сказано, будто Шеридан вел себя совершенно недопустимо во время пресс-конференции, и только исполнительный директор, а именно Джильда, пыталась остановить его словоизвержения, на что он отвечал примерно так: «Это мой звездный час! Закрой рот, куколка!» Джильда снова вспомнила о сцене в ванной отеля и подумала, что, хотя в статье много придумано, в принципе, Франческа попала не в бровь, а в глаз. Журналистка приписала актеру следующую фразу: «Чтобы сделать карьеру в Голливуде, надо сначала наесться дерьма, а иногда человек сам превращается в дерьмо».

— Я запихну ей в глотку ее писанину! — Шеридан вырвал из рук Джильды последнюю газету и швырнул ее вслед остальным, мирно лежавшим в углу.

— Боже милостивый! — Джильда обеспокоенно посмотрела на Шеридана. — Не принимайте близко к сердцу весь этот бред.

Но его уже невозможно было утихомирить. Уорд просто пылал гневом.

— Если эти людишки хотят скандала — что ж, они его получат!

Она не осмелилась спросить, что именно хотел этим сказать Шеридан, а просто послала телеграмму Франческе Чиччоне: «БУДЕТ ЛУЧШЕ, ЕСЛИ ВЫ ОСТАВИТЕ В ПОКОЕ ШЕРИДАНА УОРДА. ЕСТЬ ДРУГИЕ ЛЮДИ — ПО-НАСТОЯЩЕМУ ЗАМАРАННЫЕ, ПОКОПАЙТЕСЬ В НИХ!» После этого Джильда почувствовала некоторое облегчение, но ее не оставляла озабоченность по поводу того, что затеял Уорд.

Как оказалось, тревога эта имела основания. Шеридан, словно маленький мальчик, который решил отомстить отругавшему его учителю, дал прессе новую обильную пищу для вранья и преувеличений. Во время съемок в Рапалло актер с одним своим сотрапезником спер с окна казино отеля штору. Джильда и два помощника оператора отняли у друзей штору и повесили ее на место. Шеридану основательно промыли мозги и дали понять, что если он продолжит в таком же духе, то не долго ему оставаться звездой первой величины. В довершение всех бед сообщником оказался новый помощник режиссера, и Пибоди был готов за него разорвать глотку любому.

— Не могу понять, что, собственно говоря, нашел Пибоди в этом парне. — Джильда бросила мрачный взгляд на нового помощника режиссера. Вместе с гримершей она сидела за столиком прибрежного ресторана и с отвращением ела спагетти.

— Я бы тоже хотела это знать, — согласилась с Джильдой гримерша. — Он не умеет поддержать беседу, не танцует, не играет в бридж… да и в сексе, по-моему, ничего не смыслит.

В Алассио Джильда тщательно следила за тем, чтобы Шеридан не покидал отель. Она боялась, что он опять постарается что-нибудь вытворить. Однако, возвращаясь поздно вечером в свой номер из бара, девушка поняла, что Шеридан не сидел сложа руки. Двери оказались вымазанными черной краской. На следующий день управляющий гостиницей поднял шум. Назревал скандал.

— Почему бы вам не оставить двери черными? — пробурчала Джильда, выписывая чек за нанесенный ущерб. — Это так элегантно.

— Это «Гранд-отель», синьора, а не постоялый двор у дороги, — с достоинством отвечал управляющий, едва разлепляя свои тонкие губы.

Стоило ему уйти, как появилась Марла Хеммингс, секретарь продюсера, работающая, в сущности, личным секретарем Джильды. Девушка была совершенно расстроена. Она только что по телефону узнала о смерти своего отца. Джильда отпустила ее в Америку. В Венеции они нашли замену Марле. Новая секретарша оказалась весьма одаренным человеком, хотя эта одаренность носила несколько односторонний характер. Отчаянно фальшивя и очень громким голосом она не переставая пела первый куплет песенки «Вернутся к нам счастливые денечки».