История Алексиса Болдвина - Энрике Мор
Как-то раз Белла спросила, в чем твоё счастье. Конечно, я ответил что в ней, ибо нет ничего на свете дороже её и милее. Она засмеялась, прибыв в крайнее удивление и сказала: «А я-то думала, что счатье оно в понимании. Вот была ли я тебе мила и дорога, если бы между нами не было никого понимания? Разве идеализировал ли ты меня, если все твои мысли разбивались о мою стену? Нет, наверное. А вот когда тебя понимают, ты по-настоящему счастлив. Перед такими людьми раскрываешь всю свою душу, весь свой потенциал. Пытаешься донести свою идею в их головы, свои мысли. Хочешь найти отражание себя в пустом зеркальном мире. Разве это ли не счастье? Конечно, но многие пытаются найти его совсем совсем в другом: в деньгах, выгоде, свободе. Но будет ли это истиной? Да, если в их понимании, что это их счастье».
День пятнадцатый.
Всё завтра мы будем в Италии. Сколько там пробудем неизвестно, но уже сейчас, когда ещё находимся в море, хочется остаться на яхте. За эти две недели я так к ней привык, что она заменила мне родной дом, которого на берегу нет и никогда не будет. Уж больно душа моя гулящая не может усидеть на месте: ей всё надо куда мчаться, бежать. А для чего? Что она ищет? Извечный вопрос — чего хочет душа? Наверное, покоя и смысла. А их в этом мире нет.
Белла призналась мне сегодня, что скрывала от меня нечто важное со встречи нашего знакомства. Она не стала просить угадать, а напрямую заявила, что является очень богатой наследницей итальянских бизнесменов. В это трудно было поверить, но когда Белла показала свой счет в Швейцарском банке, я обомлел. На такие деньги можно было прожить сразу две жизни, причем не отказывая себе в удовольствиях. Я понял, что она просто-напросто проверяла меня. Хотела узнать, что я выберу ее или деньги. А я играл эту игру не подозревая, что от нее зависит мое будущее. Правда, мне пришлось скрыть свое удивление и в тоже время радость. Лучше чтоб она не знала и не пыталась придумать игру воображенья. Ни к чему хорошему это не привело бы. Поэтому это обстоятельства мы решили забыть и провести последний день путешествия себе в удовольствие. Но подобное случилось лишь вечером…
Мы сидели как все звездные ночи на палубе с бутылкой красного вина и просто болтали. Я бы проводил так каждый вечер, ибо безумно был влюблен в звезды — это моя слабость. Неожиданно Белла спросила меня: «А у тебя есть мечта, к которой ты стремишься, жаждешь чтобы она сбылась». Я точно знал, что у меня была мечта, поэтому сразу ответил без всяких раздумий: «Мечта. Это путеводная звезда для таких людей как я. А сколько их было за всю жизнь, даже не счесть. Но все они просто так — желания, охота- а вот настоящая мечта, к которой бы я стремился, она есть и с каждым днем она все ближе и ближе. Для начала мне хотелось встретить любимую девушку, которую любил бы со всей страстью, отдавал всё лучшее, что у меня есть, берег как зеницу ока и наслаждался ее неповторимым запахом. А она взамен была бы безума от меня, считала единственным героем своего романа и просто была счастлива рядом со мной. Эта часть исполнилась. А самое удивительное, что исполнилась в момент, когда я уже и не надеялся, когда потерял навсегда эту цель. Но главное начать — остальное придет само. Затем мне хотелось смотреть с ней на звезды и мечтать — не важно о чем — главное мечтать. Чтобы это было романтично, а потом сексуально. Как видишь, это тоже исполнилось».
— Ну, а дальше. Мне кажется, что это только начало. Конец должен быть необычен.
— А что дальше?! Дальше рассветы, когда солнце вновь открывается, чтобы сказать — живите, радуйтесь, любите.
— Но вот они тоже были.
— А вот чего не было, так это того, как мы сидели бы где-нибудь на вершине, смотрящей далеко-далеко в голубое зеркало моря, отражавшее все что окружало его, в левой руке у меня была бы книга или сборник стихотворений, которую я читал тебе вслух, а твоя голова, лежавшая у меня на правом плече внимательно слушала, в правой — бокал прекраснейшего красного вина, которое мы попивали бы на двоих, а впереди закат, нет, закатище, которое переливалось бы разноцветными красками: розовыми, желтыми, оранжевыми, красными — всеми, что придают ему такую необычайную красоту. Мы бы сидели и созерцали данное.
