Мелани Милберн - По ту сторону полуночи
— Ты сопишь, — продолжал он.
— Соплю? — переспросила она, наморщив носик. — Тоже не очень приятно звучит.
Эдуардо слегка потянул ее за локон и скомандовал:
— Иди сюда.
Белла чуть не задохнулась от волнения.
— Не делай этого, — предупредила она.
Его глаза прочитали сообщение, которое Белла передавала мысленно, и это были совсем не те слова, которые она только что произнесла.
— Ты хочешь меня, — сказал Эдуардо. — Ты прижималась ко мне ночью. Я мог сделать с тобой все, что захотел бы.
— Я собираюсь замуж за другого мужчину, — напомнила Белла, не зная точно, кого она убеждает — себя или его.
— Отмени свадьбу.
Она посмотрела на чувственные губы Эдуардо, и все внутри перевернулось при воспоминании, как он целовал ее. Белла заставила себя снова посмотреть ему в глаза.
— Я не могу отменить свадьбу, — произнесла она. — И я не хочу ее отменять.
Он сильнее потянул за локон, и это обернулось одновременно наслаждением и болью. Разве не такие чувства она постоянно испытывала к Эдуардо: сбивающий с толку клубок эмоций, который невозможно распутать? Белла ненавидела этого человека, и в то же время ее тело хотело его, как никого и никогда. Он придвинулся ближе, его губы остановились всего в нескольких дюймах от нее.
— Я мог бы тебя уговорить, — заметил он, — всего одним поцелуем.
Белла прижала палец к его губам, уколовшись о жесткую щетину, и тут же все ее тело отозвалось на это ощущение.
— Я не могу.
Эдуардо взял в рот ее палец, слегка покусывая зубами и игриво глядя на нее. От этой молчаливой битвы у Беллы внутри все затряслось.
Горячая волна страсти окатила женщину.
Ее тело тянулось к Эдуардо, как металл притягивается магнитом. Искушение захлестнуло Беллу. Она чувствовала, насколько возбужден Эдуардо. Ей безумно хотелось ласкать его, изучать, попробовать его тело на вкус. Ее рука непроизвольно потянулась к мужчине, но она быстро отдернула ее, шокированная собственной развращенностью.
— Пусти меня, — заявила она, выдергивая локон, обвивающий его палец, — пожалуйста.
В его глазах читалось неудовлетворенное желание. Эдуардо медленно выпустил ее локон, и их больше не связывало ничто, кроме неистового желания, которое излучали они оба.
Он встал и стянул футболку.
— Ты что делаешь? — спросила Белла, садясь и подтягивая колени к груди.
— Собираюсь принять душ, — объяснил он и снял боксеры.
Ее глаза округлились при виде доказательства его возбуждения. Она быстро закрыла лицо руками:
— Ради бога, перестань вести себя как павлин.
Эдуардо усмехнулся:
— А ты перестань вести себя, как скромная маленькая девственница.
Белла не знала почему, но рядом с ним она действительно чувствовала себя скромной маленькой девственницей. Эдуардо был намного опытнее, она всем телом это ощущала. Стоило ему посмотреть на Беллу своими зелено-голубыми глазами, и все чувства обострялись, заставляя ее сравнивать себя с пороховой бочкой, которая вот-вот взорвется.
Белла сидела не отводя рук от лица, пока не услышала, как закрылась дверь в ванную. Она быстро вскочила с кровати и убежала к себе в комнату, ни на секунду не останавливаясь. Наконец дверь спальни закрылась и отрезала ее от соблазна дотронуться до него.
Весь день Эдуардо работал в саду, несмотря на холодную погоду. Он так сильно хотел Беллу, что желание отзывалось невыносимой болью во всем теле. Лежать с ней в одной постели было мучительно. Он мечтал обнять эту женщину, войти в нее и сделать ее своей. Ночью Белла прижималась к нему, ее изящные мягкие руки обнимали его, а теплое сладкое дыхание ласкало его грудь. Было очень трудно не сорвать с нее пижаму и не покрыть ее тело поцелуями. Эдуардо хотелось изучить Беллу во всех интимных подробностях, ласкать ее грудь, снова прикоснуться языком к твердым маленьким соскам. Ему хотелось снова почувствовать, какой влажной она становится, извиваясь в его объятиях, попробовать ее на вкус.
Но вместо этого он лежал, уставившись в потолок и гладя ее шелковистые волосы, пока она спала.
Эдуардо никогда и ни с кем не проводил всю ночь. Это было правилом, которое он никогда не нарушал. Его ночные кошмары были одинаково ужасными и опасными. Он постоянно боялся ударить кого-нибудь во сне, переживая ужасы своего детства.
Эдуардо ненавидел собственную слабость. Мигрени случались уже не так часто, как раньше, но, как только приступы начинались, мало ему не казалось. Прошлой ночью был, пожалуй, сильнейший приступ за последнее время. Врачи говорили, что стресс ухудшает течение заболевания. Белла настойчиво расспрашивала о его детстве, и это отчасти стало толчком. Ему не следовало допускать, чтобы она заходила так далеко. У нее был дар разрушать его защиту, застигая врасплох сочувственными взглядами и нежными речами.
Эдуардо мог только представлять, как она была бы шокирована, услышав его рассказ о детстве. Все эти годы Белла приводила его в бешенство, дразня напоминаниями о прошлом, которые на самом деле были не так уж далеки от истины.
Он чувствовал себя грязным. Он так долго жил в грязи, что теперь считал себя пропитанным ею.
И еще Эдуардо чувствовал себя варваром. Все его детство было сплошной черной дырой отчаяния. Он чаще хотел умереть, чем бороться. Злость и ненависть ко всему миру росли в нем подобно раковой опухоли. Эдуардо на всех кидался. Он никому не верил. Он не мог позволить себе довериться кому-то, чтобы потом остаться с разбитыми надеждами. Невыносимо тяжело собрать волю в кулак, чтобы после ударов судьбы жить дальше.
Детство Беллы было совершенно другим. Она всегда получала то, чего хотела, стоило ей щелкнуть пальчиками. Ей не приходилось бороться, чтобы выжить.
А Эдуардо по-прежнему сражался со своими демонами. Они нападали, когда он бодрствовал, и мучили его, пока он спал. Иногда он задумывался, удастся ли ему когда-нибудь освободиться?
Белла снова увидела Эдуардо только ближе к обеду. Она возвращалась с прогулки и заметила его. Он что-то делал с окном на втором этаже.
Она прошла бы мимо, если бы лестница не пошатнулась, когда Эдуардо доставал из рабочего пояса инструменты. У нее сердце перевернулось при мысли, что он может упасть на промерзшую землю.
— Я подержу лестницу.
Эдуардо посмотрел на нее и сразу же отвернулся:
— Как хочешь.
Белла, подняв голову, наблюдала, как он обтесывает деревянную раму, напрягая мышцы при каждом взмахе. Эдуардо выглядел сильным и подтянутым, мужчиной в самом расцвете сил. Она старалась не вспоминать о том, что видела сегодня на рассвете, но было практически невозможно выбросить из головы видение его обнаженного возбужденного тела. Все внутри, как и раньше, тлело от похоти. Словно в теле нажали на какую-то кнопку, и теперь Белла не знала, как ее выключить.
