Плачущие тени (СИ) - Бузакина Юлия

Наталья Петровна даже не подняла голову. У нее не было сил.

Саша уже открыл было входную дверь, но вдруг резко повернулся, упал перед ней на колени и сгреб в охапку.

— Я люблю тебя! Слышишь? Люблю! — целуя ее губы, волосы и руки, всхлипывал он. — И всегда любил, с самого начала! Как жаль, что наши жизни были так бездарно растрачены впустую! Вместе мы могли бы столького достичь! Иметь общий дом, растить детей, путешествовать! А теперь…я без пяти минут уголовник, ты верная мать своему ребенку…Прости меня, Ната!

Он поднялся с колен и медленно вышел. Дверь жалобно скрипнула и захлопнулась. «Почему? Ну почему я не умерла вместо профессора Войкова? Так я хотя бы ничего не чувствовала! А теперь меня хоронят живьем!» — начала биться о стену головой она.

Аэропорт манил своими яркими вывесками и громким голосом диктора. Наталья Петровна тревожно всматривалась в толпу прибывших. Сердце замирало при мысли о сыне. Она очень соскучилась по нему. Они еще ни разу не расставались на такой долгий срок. И пусть все сложилось трагично, но Наталья Петровна выстояла. Теперь место на юридическом факультете осталось за ее сыном. И она может гордиться своим мальчиком.

Толпа постепенно рассеилась, и в стеклянных дверях появился Платон. С рюкзаком за спиной, прихрамывающей походкой он двигался в ее сторону. Материнское сердце радостно сжалось, и на глазах проступили слезы. Как же он повзрослел за эти дни! Даже взгляд стал другим…

— Платоша, я здесь! Я здесь, сыночек! — отчаянно замахала руками она и кинулась ему навстречу.

— Мама! — оживился сын и крепко прижался к ней.

— Как ты отдохнул, мой мальчик? Тебе понравилась Германия?

— Да, очень понравилась, мама! И я…не один вернулся.

— Что? — вскинула голову Наталья Петровна и только тут заметила неподалеку бывшего мужа.

— Наташа! — просиял Анатолий. — Сколько лет, сколько зим! Ну, иди же, обнимемся!

Наталья Петровна растерянно сглотнула и отступила в сторону.

— Это…что же, Толя, ты к нам в гости прилетел? — с трудом переборов удивление, молвила она.

— Да, Ната. Я хочу оказать поддержку сыну. Выпускные экзамены, поступление — родители просто обязаны быть рядом.

— О, Боже… Только тебя тут не хватало! Где ты раньше был? Когда мы машину продали, чтобы Платону репетиторов оплачивать? Когда по врачам бегали в надежде исправить его дефект? А теперь, когда все уже подготовлено и сложности позади, ты явился?! Платону не нужна такая поддержка! — закричала она. Как же он ее бесил! Его лоснящийся, ухоженный вид, легкий акцент, пренебрежительность и беззаботность…

— Мама, тише. Не устраивай сцену в аэропорту. На нас охрана смотрит, — смутился Платон.

— А ты кто такой, чтобы меня стыдить?! — еще громче завопила Наталья Петровна.

— Мама, пожалуйста, — попытался взять ее за руки сын.

— Ната, так ты даже не на машине? — слегка растерялся бывший муж. — А где здесь можно взять машину на прокат?

— Что-что? — у Натальи Петровны запершило в горле. — Ты куда приехал, Толя?! Это Ростов! Здесь не дают машин на прокат! Если не устраивает автобус, вызывай такси!

— Мамочка, умоляю, успокойся… — Платону, наконец, удалось взять ее за руки. — Папа, вызывай такси, маму надо везти домой. Ей опасно в таком состоянии находиться на людях.

— Понял… — кивнул Анатолий и быстро направился к выходу. — Такси, такси!

К вечеру Наталье Петровне удалось немного прийти в себя. Но то, что по ее территории расхаживал бывший муж, заставляло капать валосердин в стакан снова и снова.

— Ната, ну будет тебе уже! Приди в себя! Что такого в том, что мы вместе поддержим сына?

— Надо было раньше нас поддерживать! А не теперь, когда я прошла через ад, чтобы выбить ему место на факультете. Ты вернулся на все готовое, такой добрый, спокойный, уверенный. И сын в тебе души не чает, отодвинув меня на второй план, — нервно приглаживая волосы, говорила Наталья Петровна. — Тебя не было рядом семь лет. Семь лет мы бились за выживание один на один!

— Неправда! Ты просто отказывалась от помощи! Сколько раз я предлагал тебе высылать деньги? Предлагал привезти Платошу ко мне на обследование? Что ты отвечала?

— Нам подачки с барского плеча не нужны!

— Вот! Именно это ты и отвечала! Но теперь Платон вырос! Поддержка отца ему сейчас очень нужна!

— Нет, не нужна, — с презрением покачала головой Наталья Петровна. — Именно потому, что он уже вырос.

— Мам! — позвал из гостиной Платон. — А что это за билет на журнальном столике?

— Не смей к нему прикасться! — так громко прикрикнула на сына она, что заложило уши, и бросилась из кухни за билетом. Вырвав его у Платона из рук, заперлась в ванной комнате и положила в сумку рядом с паспортом. Билет будет живым напоминанием о самом дорогом и любимом человеке, которого она потеряла. Никому, кроме нее не дозволено прикасаться к этому бумажному сокровищу.

…Утро понедельника казалось Наталье Петровне катастрофой. Бывший муж и сын спали в другой комнате безмятежным сном. Она медленно одевалась на работу. В десять часов Саша улетает. Именно сегодня в память о нем Наталья Петровна надела платье цвета лимонного сорбета. То, которое Саша подарил ей, прежде чем увезти в Ялту. При воспоминании о Саше глаза наполнились слезами. «Надо крепиться!» — приказала себе она. Вдохнула два раза поглубже, вызвала такси и проскользнула на кухню, допить кофе.

Из комнаты шаркающей походкой вышел Платон.

— Мам, ты успокоилась хоть немного? — тихо спросил сын.

— Не уверена, — горько усмехнулась Наталья Петровна.

— Ладно, я вижу, что тебе лучше. У тебя красивое платье.

— Мне его подарил Саша. — С вызовом посмотрела на Платона она.

— У него хороший вкус, — неожиданно мирно отреагировал на ее фразу тот.

Наталья Петровна вмиг насторожилась. Что-то было не так.

— Мам, пока не приехало твое такси, я должен тебе кое-что сказать.

— Что? Не томи, все равно хуже быть не может!

— Дело в том, что мы с папой решили, что я не буду поступать на юридический факультет.

— А ну-ка, повтори… — угрожающе прошипела Наталья Петровна.

— После выпускных экзаменов папа заберет меня к себе в Германию. Я выучусь на архитектора, и мы будем работать вместе. В его строительной компании очень довольны моими познаниями в области архитектуры.

В глазах замелькали черные точки. Пол куда-то ушел из-под ног.

— Мама! Мама! — испуганно усадил ее на стул сын. — Тебе плохо, мама? Давай я воды тебе дам…

В кухню вбежал Анатолий.

— Наташа! Наташа! — хлопал ее по щекам муж. — Ну же, очнись!

— Предатель! — резко распахнула глаза она. — Ты всадил мне нож в спину! Мерзкий иммигрантишка! Пристроился на иностранных харчах и сына у меня отнял?!

— Наташа, не надо так! Ну, что нашего мальчика ждет здесь? Плевки и насмешки? Как долго ты сможешь держать оборону на факультете? Я могу дать ему другую жизнь, пойми! Жизнь в цивилизованной стране! Там, где работают законы, которые ты так любишь! Я дам ему билет в жизнь, Наташа…А удерживая его подле себя, ты подпишешь ему приговор собственной рукой…

Резко зазвонил телефон. Это прибыло такси.

— Проклятый перебежчик! Я тебя ненавижу! — глотая слезы, оттолкнула бывшего мужа от себя Наталья Петровна. Быстро схватила сумочку, надела светлые туфли на невысоком каблучке и выскочила из квартиры.

Она сидела в такси, и по ее лицу катились горячие слезы. Мимо проплывали цветущие деревья, бежали по делам люди, но ее жизнь будто остановилась. На улице Пушкинской на одной из лавочек целовались мужчина и женщина. Наталья Петровна презрительно хмыкнула и вдруг узнала Марьяшу и Сергея Владимировича. Все рушится, уходит в небытие. Уже нет того факультета, который Наталья Петровна знала много лет. Нет тех людей, которые трудились на благо юридической науки столько дней подряд. Удивительно, что среди этого хаотического танца призрачных теней смогла зародиться любовь. Ее тоненькие ростки зелеными нитями окутывали пепелище и строили новый мир. У Натальи Петровны кольнуло сердце. Она открыла сумочку и достала билет на самолет. Вылет в десять утра. Посмотрела на часы. Девять ноль семь. Руки задрожали.