Любимая бывшая жена - Пиппа Роско
Он повернулся к ней лицом и посмотрел на нее, как на сумасшедшую:
— Ты смеешься, дорогая? Ты видела, что она сделала с твоими шторами?
Эмили перестала хохотать.
Глава 7
Эмили передвинула ноги, наслаждаясь прикосновением свежих простыней, которые она постелила на кровать прошлой ночью. Тепло и комфорт окружали ее, и она глубже зарылась в мягкое одеяло. Она услышала аромат сандала, мяты и чего-то соблазнительного, мечтательно вдохнула, а потом вскрикнула, когда Хавьер поерзал рядом с ней.
— Я здесь, ты же знаешь. Если бы ты хотела…
Она повернулась и шлепнула его по руке:
— Ты меня напугал.
— Я не нарочно, любовь моя, — рассмеялся Хавьер, откинув простыни и вылезая из постели.
При виде его наготы она ахнула и закрыла глаза.
— Эмили, — упрекнул он. — Во мне нет ничего такого, чего ты раньше не видела.
— Да, но раньше все было по-другому.
Она почувствовала, как кровать прогнулась, словно Хавьер встал на колени рядом с ней.
— Миссис Касас.
Он ждал, что она посмотрит на него, и требовал полного внимания.
Она приоткрыла глаз и увидела Хавьера в нескольких дюймах от себя. Гипнотическая глубина его бездонных карих глаз одурманила ее сонный мозг, и она позволила Хавьеру уткнуться носом в ее волосы и шею.
— Ты установила правила, — прошептал он, подув на ее плечо. — Как только ты согласишься вернуться ко мне, мы забудем об этом глупом эмбарго и насладимся друг другом.
Произнеся эти слова, он ушел, оставив ее тающей от желания и мучительного разочарования.
Эмили не была дурой и не привыкла лгать себе. Конечно, она хотела переспать со своим мужем. Этот человек был великолепно сложен, а за шесть лет он стал мощнее и сильнее. Хавьер всегда гордился своим телом, которое имел благодаря регулярным тренировкам. Эмили поерзала, не в силах сдержать пульсирующее желание.
Ее муж не прочь использовать секс, чтобы получить желаемое. Хавьер Касас никогда не проигрывал. Но это была единственная игра, к которой Эмили не могла относиться легкомысленно. Накануне она говорила всерьез. Ничего не изменилось. Хавьер по-прежнему, намеренно или невольно, ставит свои потребности и желания на первое место. Не с гнусными целями, а из-за упрямства. Странно, что она не замечала этого раньше. Может быть, если бы она немного больше понимала его намерения… Эмили смутилась, понимая, что плохо знает своего мужа. Они слишком рано поженились, полные страсти, настойчивости и юношеской самоуверенности.
Находясь здесь, в их доме во Фрихилиане, она вспомнила все причины, по которым полюбила Хавьера. Властность и забота, умение рассмешить, ловкость, с которой он втянул заторможенную девушку из Лондона в мир страсти, цвета и яркости.
Но этого недостаточно. Потому что она просто не может быть такой, как ее мать. Она не желает отдаваться мужчине настолько, чтобы забыть о собственном ребенке и о себе самой. Именно поэтому Эмили уже ушла из спальни к тому времени, когда Хавьер вышел из ванной.
Эмили сидела за столом, когда Хавьер остановился в дверях кухни. Сатана уставилась на него, сидя между ног Эмили. Он посмотрел на чудовище, которое нанесло неисчислимый ущерб его одежде. Кошка бросилась прочь, как только он переступил порог.
Он сдержал ворчание, понимая, что ему придется приложить больше усилий, чтобы завоевать кошку, чем свою жену. Он поставил флакон солнцезащитного крема на стол рядом с тарелкой Эмили и взял телефон, чтобы заказать в Интернете что-нибудь, что могло бы помочь ему с Сатаной.
— Что это? — спросила Эмили, поднимая флакон.
— Солнцезащитный крем. Переоденься! Мы уезжаем через…
Эмили выгнула бровь, и он понял, что опять поступил по-своему, не предупредив ее. Он внимательно слушал ее вчера вечером и слышал, как она сказала, что он заставил ее чувствовать себя одинокой.
— Дорогая, мне бы хотелось, чтобы ты намазалась солнцезащитным кремом, — произнес он, стиснув зубы. — Мы выезжаем минут через десять. Ты не возражаешь?
— По-моему, ты задал мне вопрос, муженек. Я в шоке, — ответила Эмили с легкой насмешкой в глазах. — Куда мы едем?
— Туда, куда я должен был отвезти тебя давным-давно, — искренне признался он.
Хавьер любил водить машину. Даже после аварии. Первые десять минут в пути он был напряженнее, чем обычно, но, когда Эмили провела пальцами по его руке, которой он крепко сжимал рычаг переключения передач, Хавьер расслабился.
Они ехали в матово-сером кабриолете под лучами утреннего солнца. Волосы Эмили трепал ветер, и она взволнованно улыбалась. Они оба молчали, не желая кричать, чтобы перекрыть рев ветра и мотора. И Хавьеру стало любопытно, сколько времени прошло с тех пор, когда он в последний раз чувствовал себя так беззаботно. Никаких мыслей о работе, бесконечных совещаниях и электронных письмах, общении с матерью. Кстати, Рената давно не выходила с ним на связь и не просила деньги на бизнес.
Он снова почувствовал, как пальцы Эмили коснулись его руки, и успокоился. В последние годы мать все больше влияла на него. Он растянул губы в улыбке и повернулся лицом к Эмили как раз в тот момент, когда она увидела знак поворота к их месту назначения.
Когда они сделали поворот, сердце Эмили забилось чаще. Она хотела посетить Альгамбру с тех пор, как впервые приехала в Испанию, но этого так и не случилось. Но когда они въехали на пустую автостоянку, Эмили приуныла. Она убеждала себя не разочаровываться, но известная своей посещаемостью пустая автостоянка говорила о том, что в Альгамбру они сегодня не попадут.
— Что не так? — спросил Хавьер, по-видимому не подозревая о ситуации.
