Виктория Паркер - Невинная соблазнительница

– …Мы договорились вылететь в десять часов утра, – докладывал Данте. – Заеду за тобой в восемь. Теплый климат пойдет тебе на пользу.

Теплый климат? Ева недоуменно вскинула голову и заметила, что машина остановилась возле ее бутика.

– Что ты сказал?

– Ты слышала хоть слово?

– Прости, я устала и все прослушала.

– Тебе давно пора отдохнуть, дорогая. Якатани принял приглашение погостить на моем острове в эти выходные. Вылетаем утром в пятницу.

– Я не могу. У меня назначена встреча с… – Она вовремя остановилась. Ей предстояли переговоры с Пруденс Вест. Данте настаивал на том, чтобы пойти с ней, но Ева была против. Она плохо соображала в его присутствии. Кроме того, речь шла о ее бизнесе, и она сама должна была спасать его. – С клиентом.

– Ева, – в голосе Данте звучало раздражение, – если ничего не случится, «Хэмптонз» будет моим. Вопрос решится в эти выходные.

Целых два дня? Нет-нет. Она не выдержит.

– Я никуда не полечу, Данте. У меня встреча в половине десятого.

– Отмени.

Ева сделала глубокий вдох. Они заключили сделку. Она согласилась помочь Данте получить «Хэмптонз», но сколько можно терпеть его постоянный контроль?

– Не могу и не хочу. Почему бы тебе не отменить полет?

– Не устраивай сцену, Ева. Я не могу нарушить обещание.

– Ах, так? А я, значит, могу? То есть мое слово ничего не значит? Хоть на секунду прекрати думать только о себе. – Она ткнула пальцем в направлении бутика: – Вот все, что у меня есть. Ты приумножаешь миллионы, а у меня только этот маленький магазин.

– Значит, ты отказываешь мне ради клиента, с которым можешь встретиться в другой раз? Я знал, что тебе нельзя доверять!

– Мне можно доверять! Но мы заключили обоюдный договор. Ты не поставил меня в известность. Для меня нет ничего ужаснее, чем провести с тобой выходные, но я готова, однако настаиваю на компромиссе.

У нее все похолодело внутри от одной только мысли: двое суток поцелуев и объятий, мечты о невозможном.

Данте посмотрел на нее как на сумасшедшую:

– Что?

– Ты когда-нибудь слышал слово «компромисс»?

– Не припоминаю, – ядовито заметил Данте. – Вероятно, иностранное?

– Мне казалось, ты говоришь на нескольких языках. – Она проигнорировала усмешку. – Компромисс – это когда стороны идут на взаимные уступки, чтобы достичь согласия. Я не принуждаю тебя, но со своей стороны готова перенести встречу на девять часов. Ни минутой раньше. Если тебя заинтересовало мое предложение, ты знаешь, где меня найти. – На этом она вышла из машины с гордо поднятой головой.

В прихожей Ева едва успела скинуть пальто, когда услышала резкую трель телефонного звонка. Она подняла трубку:

– Слушаю, Данте.

– Согласен на компромисс. Половина двенадцатого тебя устроит? – От волнения в его голосе появился милый акцент.

Ева закрыла глаза – мозг предупреждал об опасности, сердце требовало идти дальше.

– Да.

– Ты поедешь со мной? – Голос немного охрип.

– Поеду. – Тишина в трубке нервировала ее. – Спокойной ночи, Данте.

– Чао, дорогая, – нежно прошептал он.

Зачем он играет с ней как кошка с мышкой? Уж лучше оставался бы надменным и равнодушным. К чему комплименты, когда никого нет рядом? Желание выслушать ее мнение, будто ему интересно? Все ложь. Данте отменно играет свою роль.

Но только один его многозначительный взгляд – и ей снова восемнадцать, мама здорова, жизнь прекрасна, потому что Данте ворвался в ее мир как комета, взбаламутив душу, пробудив желание. Каждый его взгляд, каждое слово рождали в голове прекрасные фантазии о вечной любви и гармонии, где Данте был ее первым и последним возлюбленным, ее Вселенной.

Вдруг все начало рушиться. Мать боролась со смертельной болезнью. Окружавшие семью ложь и предательство быстро вернули Еву в реальность, где женщины не представляли ценности. Данте взлетел на вершину успеха. Ева знала о его коротких связях с роскошными томными брюнетками, с которыми она не могла соперничать.

Она не сдержала долгого стона. Достаточно было одного прикосновения его теплой руки, когда гроб матери опускали в могилу, чтобы забыть обо всем на свете. Осталось единственное желание, чтобы он был ее первым, хотя бы на одну ночь.

Воспоминания доставляли страдание, потому что Ева не находила ответа на мучительный вопрос: почему после желанного, страстного поцелуя он остановился, а потом и вовсе исчез? Чем она его разочаровала?

Позже еще одна попытка физической близости окончилась провалом. Еве не надо было других доказательств: она не создана для секса. А когда узнала, что входит в группу высокого риска, приняла окончательное решение избегать мужчин.

Однако вернулся Данте – единственный мужчина, пробуждавший в ней страсть. Но если пять лет назад он не захотел ее, о чем мечтать сейчас, когда она сломлена, измучена страхами, сути которых сама не понимает. Почему же, лежа без сна, каждую ночь она представляет себя в его объятиях, почти физически ощущает, как он занимается с ней любовью?

Невозможно. Слишком поздно.

Еще несколько дней – и конец притворству. Пройдет время, она успокоится. Сейчас надо подумать о спасении бизнеса – это единственное, что у нее осталось. Она сделает все по-своему, как умеет. Она скажет Пруденс Вест правду.

Глава 7

Стройная, изысканная и сексуальная, как ее владелец-миллиардер, белоснежная суперяхта скользила между мангровыми зарослями, вспенивая воду за кормой.

Легкий бриз трепал Еве волосы, крем от загара освежал кожу. Сидя в шезлонге, она наслаждалась красотой тропического пейзажа: за бортом возвышались изрытые временем скалы с ползущими вверх цветущими лианами. Солнце на безоблачном небе щедро дарило тепло. Рай на земле.

– Тебе удобно? – спросил Данте.

– Да, очень, – улыбнулась Ева, стараясь разрядить обстановку. Она чуть не опоздала к самолету, что неудивительно – еле держалась на ногах после безумной недели. Но оставалось потерпеть еще пару дней.

Скрестив руки на широкой груди, Данте стоял, небрежно облокотившись на стойку руля. Отведя глаза от олицетворения мужского совершенства, Ева глотнула из бокала свежевыжатый сок и неосторожно пошутила:

– Остается позавидовать тому, как живет другая половина человечества.

Данте поджал губы:

– Тебя с детства окружало богатство, Ева. Могла бы жить так же, если бы не прокутила наследство матери.

Ева вцепилась в край шезлонга так, что побелели пальцы.

– Откуда ты знаешь о наследстве? – вспыхнула она. За кого он ее принимает? Прокутила наследство? Ей потребовалась вся сила воли, чтобы выдержать его презрительный взгляд.

– Финн рассказал.